Используя имеющуюся у человека болезнь

Бывший офицер ГРУ Сергей Скрипаль не верит в то, что Россия причастна к его отравлению в Солсбери, так как не давал поводов для мести, пояснила его племянница Виктория Скрипаль.



итак


Для устранения противников



Шенк Владимир

23 июля 2008


   

Этот способ, древний как мир, предполагает направленное и скрытное использование ядовитых веществ для устранения противников и дезорганизации деятельности возглавляемых ими структур управления. Парисатида, мать могущественного персидского царя Артаксеркса I, правившего в V в. до нашей эры, озабоченная возрастающим влиянием на решение государственных вопросов его жены Статиры, решила покончить с невесткой. Для этого был выбран самый коварный способ того времени - отравление ядом. Однако женщины, опасаясь друг друга, ели одни и те же блюда с одних тарелок. И все же хитрая Парисатида нашла выход. Однажды поданную к обеду дичь она разрезала ножом, смазанным сильнейшим ядом только с одной стороны - той, которая была обращена к ее сопернице. Статира скончалась в страшных муках и судорогах. В Средние века яд, наряду с кинжалом, продолжал оставаться самым проверенным и надежным средством устранения соперников и врагов.





ЛУЧШИЕ ЯДЫ УБИВАЮТ, НЕ ОСТАВЛЯЯ СЛЕДОВ, МАСКИРУЯСЬ ПОД ЕСТЕСТВЕННЫЕ ПРИЧИНЫ СМЕРТИ ЧЕЛОВЕКА



Этот способ, древний как мир, предполагает направленное и скрытное использование ядовитых веществ для устранения противников и дезорганизации деятельности возглавляемых ими структур управления. Парисатида, мать могущественного персидского царя Артаксеркса I, правившего в V в. до нашей эры, озабоченная возрастающим влиянием на решение государственных вопросов его жены Статиры, решила покончить с невесткой. Для этого был выбран самый коварный способ того времени - отравление ядом. Однако женщины, опасаясь друг друга, ели одни и те же блюда с одних тарелок. И все же хитрая Парисатида нашла выход. Однажды поданную к обеду дичь она разрезала ножом, смазанным сильнейшим ядом только с одной стороны - той, которая была обращена к ее сопернице. Статира скончалась в страшных муках и судорогах. В Средние века яд, наряду с кинжалом, продолжал оставаться самым проверенным и надежным средством устранения соперников и врагов. Со времен Древнего Рима умершим от отравления считался всякий, чье тело имело синевато-черный оттенок или было покрыто пятнами. Иногда считалось достаточным и того, что оно "плохо" пахло. Верили, что сердце отравленного не горит. Убийц-отравителей приравнивали к колдунам. В тайны яда пытались проникнуть многие. Кто-то мечтал безнаказанно устранить соперника на пути к богатству и власти. Кто-то просто завидовал соседу. Верховные правители нередко держали тайные службы отравителей, изучавших действие ядов на рабах. Иногда сами владыки не гнушались участвовать в подобных исследованиях. Так, легендарный понтийский царь Митридат VI вместе со своим придворным врачом разрабатывал универсальное противоядие, экспериментируя на приговоренных к смерти узниках. Найденный ими антияд включал 54 составные части, в том числе опиум и высушенные органы ядовитых змей. Сам Митридат, как свидетельствуют древние источники, сумел выработать невосприимчивость к ядам и после поражения в войне с римлянами, пытаясь покончить с собой, так и не смог отравиться. Он бросился на меч, а его "Тайные мемуары", содержащие сведения о ядах и противоядиях, были вывезены в Рим и переведены на латинский язык. Так они стали достоянием других народов. Не реже прибегали к умышленным отравлениям и на Востоке. Исполнителем злодеяния часто становилась одна из невольниц, у которой предварительно вырабатывали невосприимчивость к отраве. Достаточно много внимания ядам и противоядиям уделено в трудах Авиценны и его учеников.

История оставила свидетельства о выдающихся отравителях своего времени. Пожалуй, самая знаменитая из них, сицилийка Теоффания ди Адамо, бежавшая из Палермо в Неаполь и развернувшая там бурную деятельность. Она наладила сбыт безвкусного и бесцветного зелья, предположительно водного раствора белого мышьяка с добавлением трав. Пяти-шести капель "аква тофана" хватало, чтобы отправить человека на тот свет. Арсенал отравителей дополняли растительные и животные яды, соединения сурьмы, ртути и фосфора. Но именно белому мышьяку была уготована особая роль короля ядов. Им так часто пользовались при разрешении династических споров, что за мышьяком закрепилось название "наследственный порошок". Особенно широко его применяли при французском дворе в XIV веке, среди итальянских князей эпохи Ренессанса и в папских кругах того времени, когда мало кто из зажиточных людей не боялся умереть от яда.

Вплоть до середины позапрошлого века отравители могли чувствовать себя в относительной безопасности. Если их и судили, то лишь на основании косвенных улик, а сам мышьяк оставался неуловимым. В 1775 году шведский аптекарь Карл Шееле открыл пахнущий чесноком газ - мышьяковистый водород, или арсин. Спустя десять лет Самуэль Ганеман обработал соляной кислотой и сероводородом вытяжку из тканей человека, умершего от отравления мышьяком, и осадил яд в виде желтоватого осадка. С тех пор сероводород стал одним из главных реактивов для обнаружения металлических ядов. Но первая серьезная работа по токсикологии вышла в свет лишь в 1813 году во Франции. Ее автор Матье Орфилла стал первым судебным экспертом по ядам.

В 1833 году в Англии состоялся очередной процесс. Обвинение проиграло, ибо судьи потребовали выделить из трупа чистый мышьяк: такие улики, как "желтый осадок" и сероводород, звучали для присяжных неубедительно. Химик британского Королевского арсенала Джон Марш, привлеченный в качестве эксперта, воспринял решение суда как личную обиду и через три года разработал весьма чувствительный способ определения мышьяка, который вошел в учебники по аналитической и судебной химии под названием "пробы Марша". Вслед за Шееле он обработал раствором кислоты пробу жидкости со следами мышьяка, но добавил в смесь еще и цинк. Образовавшийся при этом водород восстановил мышьяк из его соединений до арсина, а тот, в свою очередь, при сжигании разлагался. Металлический мышьяк оседал на поднесенной к пламени холодной фарфоровой чашке в виде черных пятнышек. В дальнейшем прибор Марша усовершенствовали, заметно повысив чувствительность метода. Череда безнаказанных убийств прервалась.

Одной из первых осужденных за отравление стала француженка Мари Лафарг, обвиненная в смерти своего мужа. Жарким сентябрьским днем 1840 года рота солдат окружила здание суда, где рассматривалось ее дело. Экспертизу по методу Марша проводил сам Матье Орфилла. Процесс длился шестнадцать дней и завершился приговором: "Виновна!".

Однако и после этого мышьяк пытался обмануть правосудие. В 1900 году в Манчестере произошло массовое отравление пивом. Экспертиза обнаружила в пиве мышьяк. Специальная следственная комиссия стала разбираться, как он туда попал, и пришла в ужас: мышьяк был и в искусственных дрожжах, и в солоде. Тут уж стало не до пива, т.к. мышьяк обнаружили в уксусе, мармеладе, хлебе и в организме совершенно здоровых людей, примерно 0,0001%. Мышьяк оказался поистине вездесущим. Но бурное развитие физико-химических методов анализа позволило уже к середине позапрошлого века решить задачу количественного определения микроколичеств мышьяка. Теперь можно было надежно отличить фоновое, природное содержание мышьяка от отравляющих доз, которые были значительно выше. С некоторых пор возникло подозрение, что мышьяк с помощью микроорганизмов может либо накапливаться в останках при их разложении, либо переходить в окружающую среду. В итоге эксперты сошлись во мнении, что четкой связи между содержанием мышьяка в почве и в захороненном в ней трупе не существует. Так, из водного раствора белого мышьяка концентрации 0,001 мг/л человеческие волосы могли накапливать яд до величины 50 мг/кг. И, наоборот, в останках отравленной мышьяком собаки, пролежавших в земле два года, не обнаружили даже следов яда.

Кстати, попутно выяснилась такая деталь. Содержание мышьяка в почве некоторых парижских кладбищ оказалось повышенным, что, конечно, не было связано с особым пристрастием французов к отравлениям. Просто раньше на этих участках занимались земледелием и применяли мышьяксодержащие препараты для защиты растений от болезней и вредителей.

Сняв ужасный урожай смерти, мышьяк со второй половины прошлого столетия повернулся к человечеству совершенно иной стороной. Начиная с 60-х годов XIX века во Франции получили распространение мышьяксодержащие стимуляторы.

Однако подлинный переворот в представлениях об этом древнем яде произошел после работ Пауля Эрлиха, положивших начало синтетической химиотерапии. В результате были получены мышьяксодержащие препараты, эффективные при лечении многих заболеваний человека и животных. Можно привести немало примеров, как яд превращался в лекарство. Например, сильно разбавленным боевым отравляющим веществом ипритом можно лечить чешуйчатый лишай. Производные кураре широко применяют в анестезиологии. Яд кобры при больших разбавлениях можно использовать как обезболивающее средство, причем действует он дольше, чем классический морфин, и не вырабатывает у пациента наркотической зависимости. Наконец, пчелиным ядом издавна лечат многие болезни. О его дозировке (один пчелиный укус - примерно 0,6 мг яда) позаботилась сама природа. Один яд, попав в организм, ведет себя точно слон в посудной лавке, круша все подряд. Другие яды действуют тоньше, избирательнее, поражая определенную мишень, например нервную систему или узловые звенья обмена веществ. Такие яды, как правило, проявляют токсичность в значительно меньших концентрациях. Наконец, нельзя не учитывать конкретные обстоятельства, связанные с отравлением. Сильно ядовитые соли синильной кислоты (цианиды) могут оказаться безвредными из-за своей склонности к гидролизу, начинающемуся уже во влажной атмосфере. Образовавшаяся синильная кислота либо улетучивается, либо вступает в дальнейшие превращения. Давно замечено, что при работе с цианидами полезно держать за щекой кусочек сахара. Секрет здесь в том, что сахар превращает цианиды в относительно безвредные циангидрины (оксинитрилы). Вероятно, именно из-за неустойчивости цианидов не удалось отравить Распутина. Юсупов и Пуришкевич пришли в мистический ужас, когда "великий старец", проглотив лошадиную дозу цианистого калия с пирожным и вином, лишь отрыгнул несколько раз и предложил ехать к цыганам.

Как сегодня обстоят дела с этим направлением устранения противника, мало кому что известно. Яды настолько замаскированы под болезни, что доказать факт их применения практически невозможно. Наилучшим ядом является средство, приводящее к летальному исходу, используя имеющуюся у человека болезнь.

 


Владимир ШЕНК,
Бер-Шива, Израиль


 


Опубликовано в выпуске ВПК № 29 (245) за 23 июля 2008 года