Последнее дело Билли Аттертона. Выпуск 5

ЭПИЗОД 2
02:12, 3 день месяца урожая

Альбион, г. Ландо

На улице было свежо и прохладно после прошедшего ливня. Бриз, шедший с берега в море, не щадил меня и пытался сбить с ног, но попытки его были тщетны. Стоит признать, что за прошедшие полчаса я изрядно промерз, хотя и навешал на себя всякой рванины, чтобы быть похожим со стороны на бездомного. Время от времени я нервно оглядывался, боясь быть застигнутым врасплох. Но в окнах дома, который был неподалеку, не горел огонь ламп, и это меня успокаивало. Лишь отчетливо слышимый всплеск волн, накатывающих на берег, разрушал мое уединение…

* * *

— И что же ты придумал, демонов гений? — пробасил Дилас, явно догадывающийся, что дальнейшие мои слова ни разу не успокоят его и лишь предложат одну из самых диких авантюр, в которых мы никогда ранее не были.

— Заглянуть в красный дом — заманчивое предложение, но оно лишь отнимет у нас драгоценное время, — начал я, — да и мокнуть в такую прохладную погоду — не лучший вариант. Ты — отвлекаешь внимание и выигрываешь мне время, я — проникаю на галеон, узнаю все, что смогу, и делаю ноги.

Дилас недовольно выдохнул.

— И пока я отвлекаю внимание, меня успеют подстрелить к демоновой матери, а потом тебя схватят, будь здоров, и под гильотину пустят. Гениальная затея!..

* * *

Я вновь поднял подзорную трубу, направив ее в сторону гавани и галеона «Виктория», который одиноко стоял в дальней части порта. Взял чуть левее, выхватил сразу пятерых миротворцев, которые что-то бурно обсуждали, а после мой взгляд уцепился за знакомую широкоплечую фигуру. Дилас Фернидад, собственной персоной. Он стоял недалеко от спуска к гавани, на углу узенькой улочки, через которую можно было напрямик добраться до старых доков. Здесь каждый день, если мне не изменяла память, появлялась девочка, торгующая свежей рыбой. Даже отсюда, сквозь стекла подзорной трубы, сквозь приглушенный свет от редких фонарей мостовой, я отчетливо видел, как трясутся руки Диласа, а он сам испытывает волнение перед предстоящим действием. А может, это была лишь игра моего воображения, кто знает. Он ударил кулаком о собственную ладонь, собрался с духом и скинул с себя куртку, бросив ее на бочку в проулке. Глупый поступок с его стороны — оставлять улики, но я ничего не мог поделать с этим.

Началось!

Подзорная труба быстро юркнула в карман короткого пальто, больше походившего на куртку, которое сидело на мне под слоем рваных обносков. Взамен я достал небольшой золотой шарик. Ласково потер его замерзшими пальцами.

— Просыпайся, малыш, — произнес я, глядя на него. — У нас появилась работенка…

* * *

— Я взвесил все предложенные варианты и считаю этот — наилучшим в данной ситуации! — прогремел я, вставая. — У нас нет времени на споры, Дилас. Либо соглашайся со мной, либо я сделаю все самостоятельно!

Лицо Диласа стало красным, как томат. Кулаки его сжались, но сам он воздержался от проявления агрессии. - 85 -

— Не смей, Джонни! — медленно, но твердо выговорил он. — Если ты пытаешься раздразнить меня, то у тебя это прекрасно получается, но это не сделает твое решение истинно верным!

— Ты прав, Дилас, — ответил я, накидывая на себя свое серое пальто и складывая в карманы необходимые мне предметы. — Но что предложишь мне ты? Я должен оказаться на этом корабле этой ночью до того, как туда вновь вернется протектор.

Грабитель и разбойник со знатной фамилией Фернидад покрутил головой, не смотря мне в лицо. Он тяжело дышал и все не мог принять решение. Молчание затягивалось. Я накинул поверх пальто рваную рубаху, а на нее изодранную куртку, и в этот момент Дилас жесткой хваткой вцепился в мое плечо…

* * *

Шарик мелодично завибрировал, и из его боковых полостей появились тоненькие крылышки, будто у стрекозы, они активно заработали, но даже я не мог разглядеть их взмахов, столь быстро это было. А потом в разные стороны отъехали другие полости на лицевой стороне, открывая небольшой механический визор. Глаз золотого механизма часто заморгал, будто пытался разобрать в темноте мое лицо, а затем шарик вспорхнул вверх и сделал круг почета вокруг меня, радостно попискивая.

Этот малыш, который являлся плодом моего гения, носил незатейливое имя — Орб.

— Как я и сказал, у нас с тобой есть работенка, малыш, — произнес я золотому шарику, который кружил у моего лица, а тот отозвался мелодичной трелью…

* * *

— Я верю тебе, Джонни, — чуть злобно произнес он. — Верю. Я пойду за тобой хоть в Таханию, хоть в саму Сиверию, но… Прошу, ответь мне, зачем тебе так приспичило проникать на этот демонов галеон?

Я долго не отвечал, мне даже на мгновение показалось, что я и сам не знаю ответа на этот вопрос. Мысли растекались в разные стороны, не в силах собраться в единой целое.

— Сердцем чую, что на галеоне есть то, что прольет свет на исчезновение всей команды «Виктории», и тот, кто первым заполучит эту подсказку, дотянется до…

— До чего? — хмуро перебил меня Дилас.

— До чего-то, — ответил я и засмеялся. — Дружище, демон тебя подери, считай то, что мы можем с этого получить, — лишь приятный бонус, а самое главное то, что мы будем первыми, кто разгадает загадку корабля-призрака! Разве тебе не интересно?

— Нет!..

* * *

Быстрым шагом я направился в сторону гавани, но все еще оставался на приличном расстоянии, чтобы оставаться незамеченным до тех пор, пока Дилас не разыграет свой спектакль. Ветер задувал мне в лицо, отчего я рефлекторно поворачивался к нему спиной, продолжая свой путь боком. Орб летел за мной следом, даже не замечая порывов ветра. И каждый раз, когда он пролетал мимо моего лица, радостно взвизгивал.

— Малыш, — остановился я, привлекая к себе внимание Орба. Он повис передо мной, явно заинтересованный. — Тебе нужно быть потише, чтобы нас не обнаружили.

Золотой шарик размером с мой собственный кулак промурлыкал одобрительно и завис в воздухе, не качаясь из стороны в сторону, как делал до этого. Сильный порыв ветра ударил мне в спину, что от неожиданности я сделал шаг вперед, а вот Орба эти волнения погоды даже не затронули. Теперь меня пробил холод, доводящий до легкой дрожи. Мои зубы застучали.

— Твоя задача: находиться на расстоянии от меня, не привлекая к себе внимания, и предупреждать меня о любой опасности. Если же предупредить меня не успеешь — отвлекай внимание на себя. Делай то, что ты умеешь делать лучше всего — удивляй!

И в этот момент вдалеке прозвучал громкий хлопок, заглушенный лишь ветром и шумом волн. Я моментально повернулся в сторону «Виктории». Это определенно был выстрел. А следом за ним, разрывая воздух, зазвучал свисток миротворцев.

— Демон! — лишь еле звучно произнес я и, сорвавшись с места, ринулся в сторону галеона…

* * *

Я усмехнулся. Похлопал Диласа по плечу.

— И на том спасибо, дружище, — произнес я без тени злобы. — Я и один попытаюсь справиться.

Начал уже отворачиваться, чтобы накинуть на себя еще обносков, чтобы более убедительно смахивать со стороны на бездомного, как Дилас резко схватил меня за руку. Дернул на себя, заламывая мне кисть, а после впечатал в стену возле полок. С них посыпались жестяные банки и одна стеклянная тара, которая тут же со звоном разбилась об пол. Фернидад придавил меня к стене и зашипел на ухо:

— Мистер Доу, запомните раз и навсегда, пусть вы и спасли мне жизнь, не желая навязывать мне возврат этого долга, который я все же из принципов чести решил однажды вам вернуть, но это не значит, что я полезу за вами в любое пекло, вознамерившись спасти вашу задницу. Иногда мне кажется, что вы специально манипулируете мной, догадываясь, что я прикрою вашу спину. Так знайте, что если однажды мы с вами, мистер Доу, станем врагами, — а в этой демоновой жизни всякое может произойти, — то я лично прибью вас, если мне выпадет такая возможность.

И на этих словах он резко отпустил меня, отчего я упал на пол. Один из мелких осколков впился мне в руку у локтя, небольшая ранка тут же закровоточила. От серьезного ранения меня спасла лишь рубаха, которую придется выкидывать, пальто, которое надо будет попробовать отстирать, и обноски, которые я все-таки успел на себя надеть ранее. Я не успел подняться на ноги, как Дилас открыл входную дверь и, на мгновение остановившись, добавил:

— Через полчаса у пирса. Слышишь псиный свисток — действуй, времени будет не так много, как тебе хочется. Сделаю все, что в моих силах. Попадешься — спасать не буду.

Он развернулся и вышел, захлопнув за собой дверь. А я остался в легком смятении и полном одиночестве. Ногой сгреб осколки с пола под небольшой столик, достал настойку тизалии и аккуратно обработал рану, остановив кровотечение. Замотал рану тряпкой, а вот снимать окровавленную рубаху не стал — времени уже не было. Быстро измазал руки и лицо сажей, пытаясь не перестараться с маскировкой, чтобы я и вправду больше походил на бездомного, грязного и одетого в тряпье, которое только смог найти.

— Дилас… — пробормотал я вслух, — что же на тебя нашло?..

* * *

Впереди, на пирсе, я увидел, как поднялась какая-то суматоха. Я сбавил темп, прячась за ограждениями мостовой. Теперь Орб был моими глазами, и я ориентировался по нему, можно ли двигаться дальше. И все время я оглядывался на соседние улочки и проулки, внимательно всматривался в соседние дома, но ни выстрел, ни свисток миротворцев не заставил пробудиться тех, кто привык к шуму. На полпути к порту прозвучал еще один выстрел, и повисла тишина, даже ветер и волны затихли. Мне стало не по себе, но я продолжал двигаться дальше, стараясь не думать о худшем.

Добравшись до спуска к пирсу, я, следя за движениями Орба, все-таки высунулся из-за укрытия, чтобы оценить обстановку. Вдали, у другого подхода к галеону, на пирсе, виднелось несколько миротворцев, четверо, если мне не изменяло зрение. Двое или трое лежали прямо на бревенчатом настиле без сознания, один склонился к ним и проводил какие-то манипуляции руками, которых я не мог рассмотреть. И последний, который продолжал стоять на посту с той стороны корабля. Следов Диласа не было видно, как и большинства миротворцев. Не устроили ли они погоню?

А вот со стороны корабля, которая была ближе ко мне, опираясь на пустые ящики, стоял усатый миротворец, чьи усы топорщились от холода, а он сам то и дело потирал свои руки, пытаясь согреться. Шинель синего цвета при свете луны казалась серебристой. Миротворец взглянул в сторону своих товарищей, а потом отвернулся от них и незаметно вытащил фляжку из-под шинели, сделал три жадных глотка, и фляжка исчезла так же быстро, как и появилась.

Один-единственный миротворец стоял на моем пути. В этот момент ко мне пришло озарение, что весь этот план изначально был сумасшедшим и невыполнимым. Около двадцати миротворцев, охраняющих галеон по приказу протекторов. Даже если посреди ночи добрая половина из них и спит, остается десятка. Десять миротворцев против двух… кого?.. грабителей? Это не принципиально. Даже с учетом того, что Дилас принял удар на себя, смог вырубить двоих, а может, и больше, первым же делом в строй встанут все миротворцы, приставленные к охраняемому объекту. Часть отправилась в погоню, как я мог предполагать, возможно, за раненым Фернидадом. Возможно, он уже убит…

Не думай о плохом!

Несколько миротворцев выведены из строя, часть покинула объект, отправившись в погоню. В лучшем случае их так и осталось около десяти, в худшем — около пятнадцати. И на что я надеялся? На случай? Не время накручивать себя, Уильям!

Что же, Дилас уже сыграл свою роль, и я не имею права уйти, хотя бы не попытавшись пробраться на корабль. Пока есть возможность, я могу попытаться вырубить миротворца, которого отвлечет Орб, а сам по трапу проникну на палубу. В этом замысле есть изъян — тело миротворца без сознания, которого рано или поздно хватятся. Будем надеяться на удачу!

Взмахом руки я обратил внимание Орба к себе, а после указал ему на миротворца. Золотой помощник понял меня, описав круг в воздухе. Я быстро перемахнул через ограждение, приземлившись на скиданную у причала истрепанную парусину, и под прикрытием бочек и ящиков с инструментами подкрался к миротворцу, который вновь решил отпить огненного пойла из своей фляжки. И в этот момент прямо перед его носом завис Орб.

— Что? — выдавил миротворец из себя, встопорщив усы и отмахиваясь от золотого шарика.

Тогда я и выпрыгнул из укрытия, с силой ударив мужчину кулаком в лицо. Он падает навзничь, но все еще находится в сознании, фляжка выпадает из его рук и откатывается в сторону, гулко плюхаясь в воду. Мое сердце бешено стучит в груди, а я запрыгиваю на миротворца сверху, хватаю его синего цвета каску с нанесенным на ней гербом Альбиона в виде оленя с ветвистыми рогами. Мгновение — и я бью этой каской того по лицу один раз, другой, сам не понимая, почему я это делаю. И лишь после третьего удара она выпадает из моих рук в сторону, а передо мной лицо этого мужчины, превратившееся в кровавую маску. Я не могу различить его глаз, они залиты кровью, нос сломан, и на шинели я вижу его выбитый зуб.

Я убил его, появляется первая мысль в моей голове, и от ее осознания я подскакиваю, меня трясет, я не чувствую, как в судороге свело пальцы моих рук. Орб садится мне на плечо и вибрирует, пытается так меня успокоить.

Зачем я это сделал? Почему?

И миротворец захрипел, застонал и успокоился. Его грудная клетка продолжила подниматься и опускаться. Жив!

— Эй, Карсон! — прозвучал чей-то голос вдали. — Ты там не замерз? Карсон?!

Не теряя ни секунды, я схватил в руку Орба, который жалобно запищал, и рванул в сторону ближайшего трапа, перекинутого на галеон. Я, не чувствуя опоры под своими ногами, оказался на середине, когда прозвучал выстрел и пуля выбила щепки из доски вблизи меня. Это остановило меня, но по инерции я упал вперед, выпуская Орба и хватаясь за деревянные сходни.

— Стоять именем Его Величества! — прокричал тот же голос, который окликал Карсона.

Я знал, что пути назад мне уже не было, но вот времени добраться до корабля — хоть отбавляй. Подскочил и побежал вперед.

— Было сказано: «Стоять!»

Я перемахнул через фальшборт корабля, приземлившись на палубу, ударом перебил устройство, удерживающее трап, и ногой скинул его в воду. Раздался сильный грохот, подобный выстрелу. И все пространство огласил свисток миротворцев. Оглянувшись, я увидел, что еще три трапа соединяли причал и «Викторию». С одним из них уже справлялся Орб: отцепил крепежный механизм, силой своего маленького тела приподнял деревянные сходни и направился в сторону, отрезая еще один путь на корабль и… с него.

В следующие мгновения в воду отправились и остальные трапы. И только тогда я задумался о том, что в меня больше никто не стрелял, да и вообще никто даже не намеревался проникать на галеон следом за мной.

— Кто бы вы ни были, вы совершаете воистину глупый поступок, — эхом прозвучал мужской голос, и я тут же узнал его хозяина. Лейтенант Барос, верный помощник капитана Уоллеса и его правая рука. Собственной персоной, демон его дери. Рихард Барос в лицо знал меня, как Уильяма Аттертона, и моя с ним встреча могла бы оказаться фатальной. — Вы сами связали себе руки, господа, проникнув на «Викторию». — Барос, видать, думал, что я здесь не один, это было к лучшему. — Покинуть порт на корабле у вас не выйдет, а сойти на берег свободными людьми уже не получится. У меня есть приказ протектора Аддамса не подниматься на галеон, но мне это и не нужно. Мы вынуждены дождаться его прибытия, а потом уже будем выкуривать вас, простите меня за иронию, как крыс с корабля. Приятной вам ночи, господа, последней ночи под звездным небом!

И повисла тишина…

Орб описал дугу передо мной, тем самым вывел меня из ступора.

Я сам загнал себя в ловушку. Мало того, что я проник на охраняемый протекторатом объект и напал на миротворца, а Дилас отвлек внимание. Так еще ко мне пришло понимание, что тайна смерти Уильяма Аттертона будет раскрыта, и почему-то именно это взволновало меня больше всего. В лучшем случае мне грозила тюрьма, в худшем — гильотина, как и говорил ранее Дилас. Надеюсь, хотя бы у него получилось выпутаться из этой передряги.

У меня было пара часов, пока не прибудет протектор Аддамс и меня не возьмут в клещи, а на моих запястьях не защелкнутся наручники. Времени было мало, и я хотел использовать их с пользой. Зря я, что ли, проник на «Викторию»? У меня был шанс раскрыть тайну корабля-призрака.

Первым делом я осмотрел палубу, капитанский мостик и мачты, на которых были спущены паруса, пытаясь не привлекать к своей персоне внимание миротворцев, которые точно пытались высмотреть на галеоне хоть кого-то из проникнувших на охраняемый объект. Первое, что тут же мне бросилось в глаза, — идеальная чистота, будто кто-то нарочно очищал все палубы от грязи и, возможно, крови. Я не исключал того факта, что команда «Виктории» была перебита, а сам галеон был доставлен как послание… кому-то. Но было в этой чистоте и мрачной тишине при свете луны что-то пугающее, заставляющее мои поджилки трястись.

Я отыскал фонарь, оставленный явно людьми Аддамса, и зажег внутри него свечу. Спустился на палубу ниже. В трюмах я также ничего не обнаружил. Ни пожитков команды, ни груза. Да, здесь уже не было той чистоты, что царила на верхней палубе, все покрыто пылью, грязью, следами чьей-то работы и трудов. Но каких-либо отчетливых улик я не отыскал. Даже в камбузе не было ни единой крошки.

Лишь спустившись в крюйт-камеру, где в воздухе отчетливо висел запах пороха, я обнаружил небольшую каморку, ранее запертую на ключ, а ныне взломанную. Замок все так же и продолжал висеть на петле. Отворив дверь и подсветив фонарем, я увидел кандалы, прицепленные к балке сверху. А пол был залит засохшей, впитавшейся в дерево кровью. Первая улика, утверждавшая о том, что что-то произошло на этом галеоне. Тайна, вырвавшаяся из-под замка.

Кого-то, явно пленника, тайно перевозили на корабле. Но куда? Из Альбиона в Кларну или обратно? Кем был этот пленник? И главный для меня вопрос: что с ним стало? Он высвободился сам? Или его освободили? Опять же кто именно? Сама команда, покидая корабль? Или некая сторонняя сила, спасшая его? Или кто-то еще? Слишком много вопросов без ответа. Но картина кандалов, крови и выломанной двери осталась в моей памяти.

Следом я прошелся по каютам команды, казначея, первого помощника и личных покоев Фиделя Реоргана, владельца Галеона и одного из самых известных купцов Альбиона. Нигде я не нашел подтверждения тому, что здесь кто-либо проживал во время длительного плавания. Совершенно ничего. Ни личных вещей, ни документов, ни хоть какого-либо следа их существования. И всюду идеальная чистота, что сама по себе превратилась в улику. Кто-то очень усердно заметал следы и даже несколько перестарался с этим.

Последней я посетил каюту капитана, в которой уже ощущалось чье-то недавнее присутствие. Все было перевернуто вверх дном. И это явно были не те улики, что я искал. Чувствовалась грубая рука протектората.

Каюта была тесной, чувствовалось, что капитан Мозес не любил изысков и придерживался мнения, что он равен в правах с собственной командой. В тесном помещении кое-как уместились койка и дубовый стол с креслом, стоящие прямо под иллюминатором, через который пробивался слабый свет луны. На столе стоял канделябр с одним-единственным огарком свечи. Рядом с ближней перегородкой стоял массивный сундук, с которого был сбит замок, и явно силами протектората. В нем ничего не было. А на стене, в выемке на крючьях, висело два скрещенных клинка, из которых одна, рапира, была острой, а другая, шпага, затупленная и уже проржавевшая. Также там висела кларнийская «утренняя звезда».

Я внимательно просмотрел стол, пытаясь найти во встроенных в него шкафчиках хоть что-то, но там было пусто, даже ни одного тайника. Даже если что-то и было, все забрал с собой протектор Аддамс. После я направился к сундуку, что-то скрипнуло рядом, и в поле зрения оказался Орб, продолжавший кружить рядом со мной. Я улыбнулся ему. Внутри сундука в обивке также не оказалось второго дна. Я даже попытался оттащить того в сторону, надеясь, что под ним что-то да есть.

И тут…

— Никогда бы не подумал, что ты столь слабоумен, Билли, — прозвучал голос позади меня.

Сундук громко ударился о деревянный пол, а я в одно мгновение обернулся, выставив перед собой фонарь в качестве защиты.

В кресле, закинув ноги на стол, сидела и ухмылялась моя собственная копия.

— Не узнал, что ли? — усмехнулся мужчина. — Значит, буду богатым.

В кресле напротив меня и вправду сидела моя точная копия. Мой брат-близнец, Эдмунд Аттертон. Тот самый, которого я…

— Ты же мертв! — вырвалось у меня, но я сам не узнал собственный охрипший голос.

Эдмунд скривил лицо, будто бы ему было противно от моих слов, а после расстегнул куртку. На его рубахе медленно проявлялось кровавое пятно. Он поднял ее низ, обнажая свой торс, и я увидел в его груди зияющую рану, из которой обильно лилась кровь.

— Знал бы ты, как это противно, братец! — протянул он. — Существовать и знать, что ты мертв, а из твоей бренной тушки ручьями льется кровь. И все потому, что… ТЫ УБИЛ МЕНЯ!

На этих словах он подскочил с кресла, глаза его пылали огнем.

— Всему виной ты, Билли! Поднял руку на собственного брата! Убил меня и инсценировал собственную смерть для собственной выгоды!

— Если бы я не убил тебя… то тогда я бы был мертв, — отозвался я, но голос мой походил на эхо. — Ты вынудил меня…

Эдмунд рассмеялся.

— Ты прав, братец, ты прав, — он вышел из-за стола и описал круг вокруг него, постукивая пальцами по столешнице. — Но ведь признай, Билли, что это по сей день гложет тебя. Ты убил единственного человека, который был дорог тебе. Сколько тысяч раз ты прокручивал этот момент в своей голове? И каждый раз пытался найти другой вариант. Не отрицай! Я знаю, что пытался найти выход. Пытался уверить, что все могло быть иначе. Но нет, ничего бы не было иначе, братец. Либо ты, либо я. И мы знаем, чем все закончилось. Что мы все обо мне, да обо мне? Давай лучше поговорим о тебе, Билли. Что ты делаешь со своей жизнью? Жертвуешь всем, чтобы проникнуть на треклятый корабль, который не расскажет тебе ничего! Ни-че-го! Губишь свой потенциал! Видели бы тебя наши родители, они явно были бы в тебе разочарованы…

— Откуда тебе знать, что думали бы наши родители, если и ты сам их никогда не видел?! — вспылил я.

— Верно мыслишь, ниоткуда! — Эдмунд вернулся в кресло, и что-то вязкое закапало на пол, это явно была кровь. — Я лишь предполагаю, братец. Хотя и мной бы они никогда не смогли гордиться. Ведь всегда и всюду в нашей семье выделяешься только ты. Мы росли в равных условиях, но ты стал известен, и твоими услугами пользовались знатные личности. Ты обрел союзников и… врагов. А что сделал я с собственной жизнью? Истратил ее всю на зависть к… ТЕБЕ! О, да! Я завидовал тебе, братец! И именно потому я желал уничтожить все, что было тебе дорого! И у меня это получилось, будем честны. Как ты теперь себя называешь? Джонни? Джонни Доу? Кто такой этот Джонни Доу? Пустышка, скажу я тебе!

— Хватит! — закричал я, руки мои тряслись от ненависти. — Кем или чем бы ты ни был, ты не мой брат, не Эдмунд! Я повелеваю тебе исчезнуть с моих глаз!

Повисло затишье, а после всю каюту капитана наполнил истерический смех моей точной копии. Эдмунд заливался смехом и не мог успокоиться, а из раны на его груди сквозь рубаху я видел, как толчками пульсирует кровь, заливая кресло и пол под ним.

— Умеешь же ты насмешить, братец, — произнес он, отсмеявшись, а после приобрел серьезное выражение лица и поднялся, направившись ко мне. — И ты, как обычно прав, Билли. Я не могу быть твоим братом и стоять здесь и сейчас перед тобой. Твой брат превратился в пыль и кости. ПО ТВОЕЙ ВИНЕ! А Я ВСЕ ЕЩЕ СТОЮ ЗДЕСЬ!

Он коснулся рукой своей окровавленной рубахи. Подошел ко мне так близко, что я невольно захотел отстраниться, но понимал, что это лишь морок и он не сможет причинить мне вреда. Эдмунд положил мне свою ладонь на лицо, и я почувствовал вязкую влагу и его прикосновение. Холод пробежал по моему телу, мне стало не по себе, и я отстранился.

— Все, что ты видишь перед собой, дорогой мой брат, лишь плод твоего воспаленного разума. Я — воплощение Кошмара, что ты носишь с собой с той самой ночи на мосту, когда ты застрелил меня, своего брата. Я навечно поселился в твоей голове, и я всегда буду терзать твою душу, всегда буду пытаться сломать тебя, уничтожить. — Эдмунд зло улыбнулся. — Я знаю все, о чем ты думаешь. Все, что ты чувствуешь. Я — твои страхи. Я — твои сожаления. Я — твои гнев и боль. И ты никогда не избавишься от меня.

Эдмунд попятился от меня назад к столу и иллюминатору.

— Тебя так легко вывести из равновесия, Билли, и это смущает меня, — продолжил он. — Ты перестаешь замечать то, что обычно видишь всегда. Ты слепой котенок, которому необходим добрый хозяин. И я дам понять тебе, что ты все еще глуп и никогда не сможешь равняться с тем, кого убил. Ведь его глаза и ум — мои глаза и ум. Ты не понимаешь этого, потому что ГЛУП! Вы были равны, но он — видел то, что не видишь ты. И чтобы доказать это, я сделаю тебе единственный подарок, которого ты НЕ ДОСТОИН!

В этот момент Эдмунд сильно топнул и послышался резкий скрип доски. В полу скрывался тайник, и образ моего брата явно показал мне это. Он хитро улыбался, продолжая заливать пол кровью.

— До скорой встречи, братец, — сказал он. — Если, конечно, ты переживешь этот день…

Я моргнул, и ни крови, ни Эдмунда не было в каюте. Меня прошиб пот, а самого затрясло от перенапряжения. Чем бы все это ни было, но оно точно вывело меня из равновесия. Я еще долго приходил в себя, пытаясь разложить по полочкам все, чему стал свидетелем. А потом собрался с духом, отринув на время болезненные мысли.

Я поставил фонарь на стол, а сам аккуратно снял доску с пола. Просунул руку в щель и еще долгое время искал то, что кто-то нарочно скрыл от чужих глаз. Спустя пару минут я нащупал небольшой листочек бумаги, который быстро извлек на свет. Листочек был исписан чернилами от руки, часть текста обгорело, а в правом верхнем углу чернила расплылись от воды.

Вот, что я смог разобрать из небольшой записки:

«…ник у нас. Виктора бо… …емся в вашей пом… …ффель цел. Готовы передать влад…»

А ниже значилось следующее:

«Для чистюли А.П.»

Это все, что я смог получить от небольшой записки и своего посещения корабля-призрака. Стоило ли это того? Наверное, нет. Но чутье подсказывало мне, что именно в этих еле разборчивых строчках хранилась какая-та важная тайна, от которой пусть и не зависела судьба всего человечества, но хотя бы Альбиона. Не могу объяснить, почему я так думал, но я был уверен в этом. И попади этот листочек в ненужные руки, все может обернуться чем-то ужасающим.

У меня перед носом замельтешил Орб, привлекая внимание. Он пищал и жужжал, то смотря своим визором мне в лицо, то подлетал к двери и тыкался в нее. И только тогда я услышал, что кто-то шел по коридору, заглядывая в другие каюты. Скрип досок и чье-то тяжелое дыхание. Человек был один. Рано или поздно он зайдет сюда, как пить дать!

Кто этот неизвестный? Протектор Аддамс? Один из миротворцев или сам лейтенант Барос? Но почему один?

Вопросы оставим на потом, нужно действовать.

Я окинул взглядом каюту, сразу приметив сундук, оружие, висевшее на стене, и, конечно же, сам стол, на котором стоял фонарь, и кресло. Быстро соображая, я прикинул варианты своих дальнейших действий, но их было несколько, а остановиться нужно было лишь на одном.

Можно было вооружиться моргенштерном и, воспользовавшись эффектом неожиданности, точно убить того, кто войдет. Но много ли это изменит? Даже если я убью одного, мне не справиться со всеми. Хотя что я теряю? Уже в любом случае мне светит эшафот, так почему бы не забрать нескольких противников с собой в могилу?

С другой же стороны: заслуживают ли миротворцы и протектор Аддамс смерти? Они лишь выполняют свой долг перед городом и страной, перед Его Величеством. Может, просто оглушить вошедшего фонарем, а дальше действовать по обстоятельствам?

Или вовсе спрятаться в сундук, надеясь, что никто не будет обыскивать каюту внимательно, а после у меня получится улизнуть. Все это было маловероятно, но я никогда не гнушался полагаться на удачу.

В конце концов, галеон окружен миротворцами, если удача не на моей стороне, возможно, мне просто стоит сесть в кресло, закинув ноги на стол, как это недавно делал образ Эдмунда, и встретить своих противников лицом к лицу? Возможно, у меня даже получится договориться.

Какие бы мысли ни витали у меня в голове, но шаги таинственного незнакомца приближались, и я уже знал, что буду делать дальше…

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...


"Последнее дело Билли Аттертона" - интерактивный роман с элементами мистики и детектива. Сюжет бурно развивается на просторах площадки ВКонтакте, где и приобретает свою ноту нелинейности происходящего. Обычные читатели голосуют именно за тот поворот сюжета, который хотят видеть, и так или иначе влияют на судьбу главных героев. Если и вы желаете принять непосредственное участие в развитии сериала, милости просим в гости: https://vk.com/william_atterton