Древний город Яра-Цилин

На одиннадцатом году со дня победы альянса людей, эльфов и гномов над мятежниками-великанами, или в 3637 году со дня сотворения мира, по летосчислению верующих в Бэлбоха, Белая Сестра Айка Лютица прибыла в город-государство Яра-Цилин, который сразу ей не понравился.

Солнечный Яра-Цилин стоял на Великой Реке, впадающей в Стальное море. Яра-цилинские сияющие дни и жаркие, бархатные, роскошные ночи были знамениты на всём континенте. Рассказывали, что если сесть на ладью в Яра-Цилине и плыть на запад по Великой Реке, то через сутки можно выплыть в Стальное море. Море называлось так потому, что в свирепо бушующих волнах отражался хмурый, серо-стальной небосвод.

Восточнее, в краю холодных озёр и лесов, располагался Нимир, город-храм, город-тайна, город-штаб Белых Сестёр. Вдоль по побережью веками высились крепости, ныне почти заброшенные. Лишь пара-тройка крепостей ещё были заселены и защищали близлежащие города от пиратов, наёмников и бандитов. На далёком севере, за снегами, лежали чудные земли эльфов, куда не было дороги обычным людям.

Также к югу находился Портовый город, а на острове около него сиял белизной Маяк. Бессменным рабочим, королём и богом маяка был старик, чьего имени никто уже и не помнил. Где-то в округе Портового города якобы находился замок Сенуа, древняя крепость, за стенами которой любой бандит, пират, вор или убийца мог найти защиту. Ни один счастливчик никогда не видел Сенуа, однако эта бандитская сказка была на редкость живучей.

За Стальным морем раскинулся Танкорк — земли Драконьих детей, расы переселенцев. Среди них были потомки гномов, эльфов и даже великанов. А рядом с государством Драконов находилась Светлая Страна — земли с закрытыми границами и без дипломатических связей, куда постороннему вход был заказан.

…Древний город Яра-Цилин неприятно удивил Айку с первого взгляда. Если в милом её сердцу Нимире всё было просто, изящно и возвышенно, то Яра-Цилин в каких-то районах сиял роскошью, а в каких-то — поражал до глубины души нищетой и грязью. Здесь на всём лежал странный отпечаток беспорядка, словно никому толком и не нужно было приводить город в порядок. Все жили «как живётся». Зато на улицах было много солдатов  и стражи, и почти с каждой стены грозно смотрели воодушевляющие плакаты. Насколько Айка успела понять по короткому взгляду, плакаты призывали мужчин Яра-Цилина защитить от Драконьего отребья свою родину и великую веру (с плакатов благословлял горожан какой-то премерзкий старикашка, названный Всеединым Господом).

«Было бы, что защищать» - с неприязнью подумала девушка.

Особенно её разозлило то, что записываться в ополчение призывали исключительно мужчин. Неужели в этом городе женщины настолько изнежены, или, наоборот, забиты и раздавлены, что не готовы сражаться наравне со своими отцами, мужьями и братьями?

В Нимире на Белых Сестёр и на обычных воинов смотрели одинаково уважительно, хотя на женщин, взявших в руки оружие, поглядывали с благоговением. Даже простые обыватели знали, что Сёстры владеют Истинным Огнём. А это пусть и самоубийственное, но волшебство — а всё, что связано с волшебством, вызывало великий трепет в душах обычных людей.

Тем более Белые Сёстры владели не только Истинным огнём.

Им была подвластна и другая, более тонкая, но не менее эффективная магия (хотя, конечно, намного менее эффектная). Например — Империтивная речь. Применять эти чары умеет каждая Белая Сестра лет с двенадцати, Айка освоила их в десять лет — не то что бы магия являлась её сильной стороной, просто девочка хотела наконец-то попасть на войну и отомстить за мать.

Лютица поморщилась, вспоминая весёлые деньки при Храме. Как посмотрят на неё бывшие подруги, если случайно встретят её на улице? Попытаются убить мечом или магией? Девушка не осуждала их за страх перед воскресшими. Приди к ней в реальности, а не во снах, давно умершая Кирдания, Айка не задумываясь воткнула бы матери нож в сердце. Существует жалкая пара тысяч существ, которые умеют принимать облик почивших, и не с одним Лютица не хотела бы столкнуться в тёмном переулке.

Но довольно размышлений — нужно скорее найти маленькую девочку. Возможно, жизнь Мессии в опасности прямо сейчас, в эту минуту, и любая задержка могла стать роковой.

Айка была уверена, что эльфийская девочка Халина живёт именно в грязном и уродливом квартале. Но, когда она задала весёлому губастому торговцу фруктами вопрос о Халине Чипрано, ответ девушку удивил.

Торговец с минуту рассматривал её сияющие на солнце серебристые доспехи и белый плащ, затем долго думал, нахмурившись, и наконец выдал издевательски-почтительное:

–    А что Белая Сестричка забыла в Яра-Цилине?

–    Я здесь по важному поручению, - нахмурилась Айка. - Где я могу найти девочку по имени Халина Чипрано?

–    Всеединый её знает, - торговец достал яблоко и откусил большой кусок. Сочный плод треснул, и по полным губам продавца фруктов побежал сок.

–    Как вас зовут? - внезапно поинтересовалась Айка.

–    А зачем тебе? Между ног зудит маленько? Ах, простите, Сестричка, у вас же ни-ни…

Айка взяла торговца за плечи. От него пахло сладко — пот и яблоки. Он удивлённо уставился на девушку, но ничего говорить не стал. А сама Айка расслабила голосовые мышцы, слегка наклонила голову и сказала, взяв особый тембр:

–    Сын Яра-Цилина, я призываю тебя на службу Бэлбоху. Готов ли ты...
Глаза торговца затуманились.

–    …служить мне и делу Ордена словом и делом?

–    Да, - изменившимся голосом отозвался торговец.

Айка в сотый раз за жизнь поблагодарила Умилию, талантливую чародейку, которая обучила её Империтивной речи. Лютице не раз спасали жизнь эти простые чары, даже не требующие глубокого знакомства с тонкими материями, в частности — с природой Истинного Огня.

–    Сын Яра-Цилина, где я могу найти маленькую эльфийку Халину Чипрано? - спросила Айка, особо не надеясь на ответ — простой торговец физически не может знать поимённо всех девчонок в городе.

–    Она живёт в маленьком доме из светлого кирпича, на улице Юных Воителей, - неожиданно ответил мужчина.

–    Благодарю тебя, сын Яра-Цилина, - сказала Лютица. - А теперь ты продолжишь жевать своё яблоко. Когда съешь плод полностью, ты будешь думать, что к тебе подошла заблудившаяся Белая Сестра и спросила, как пройти к ближайшему Храму Бэлбоха.

Поцеловав всё ещё заторможенного торговца в лоб, Айка быстро свернула в другой переулок. Никто её не преследовал и даже не смотрел в её сторону — на той улице было слишком много людей, и даже если бы Белая Сестра совокуплялась с торговцем прямо на мостовой, на это никто бы не обратил внимания.

Яра-Цилин изменился. Санда, чернобровая Сестра родом из яра-цилинского пригорода, говорила, что этот город очень милый и весёлый. В нём живёт несколько миллионов человек, но все всех знают, целуются при встрече, храмы Бэлбоха окружены почётом.

Детские годы Сандры пришлись на конец прошлого века, когда насквозь прогнившая республика доживала последние десятилетия. Власть была сосредоточена в руках богачей, а народное собрание, памятник когда-то реальному самоуправлению, выполняло декоративную функцию. Цены непрерывно росли; «Чёрные волки», революционно-боевая организация, не брезговала похищениями людей и громкими политическими убийствами; но это всё была изнанка. А фасад выглядел как никогда празднично. В Яра-Цилин приезжали иностранные делегации, на улицах цвели миллионы цветов, а яра-цилинский храм Бэлбоха никогда не пустовал. Именно этот фасад видела Сандра, девочка из богатой семьи, и именно воспоминаниями о счастливом детстве поделилась с Лютицей.

То, что Айка видела вокруг себя, не напоминало милый и весёлый город, о котором говорила старшая подруга. Это определённо был город, готовящийся воевать ни на жизнь, а на смерть.

* * *

Маленькую золотоволосую эльфийку Айка заметила, подходя к прекрасному дому, утопающему в зелени сада. А в этом саду…

–     Нападешь, как девчонка!

–     И вовсе нет! Ты слабак просто!

Айка почувствовала, что полюбила Халину с первого взгляда: маленькая Мессия сражалась с взъерошенным пареньком на деревянных мечах!

Девушка с трудом поборола в себе желание окликнуть девочку и поговорить с ней — честно, по душам. Айка помнила себя в этом возрасте. Чертовски злая машина для убийств, помнящая, что маму убили и за маму надо отомстить. Не кому-то конкретному: всех великанов, участвовавших в том мятеже, вырезали оставшиеся в живых Белые Сёстры, рыцари и наёмники.

Тогда, в двенадцать лет, Айка была бы рада обрести божественные силы. Да и сейчас, наверное, не отказалась бы… Восстание Великанов подкосило их семью, Лютица не видела родителей и брата двенадцать лет. Обретя божественные силы, можно было бы вернуть маму, вылечить хронический насморк братишке и утешить отца.

Но Айка с рождения знала, что станет Белой Сестрой. Как и её мать. Как и бабушка. С детства ей объясняли, что на ней лежит ответственность за судьбу мира. Объясняли, что нельзя совершать поспешных поступков. Объясняли, что у всего есть цена, и порой последствия неправильного выбора могут быть фатальными.

Та, что сейчас дерётся с соседским пацаном на мечах — обыкновенная девчонка. Никто не учил её управлять своими чувствами и желаниями. Великая сила, которой она обладает, может быть опасна как для неё, так и для окружающих.

…Положим, маленькая Халина Чипрано на самом деле добрая и честная девочка. Она не будет использовать свою божественную силу, чтобы помыкать матерью или заставлять котят загораться изнутри. Она вырастет и непременно изменит мир к лучшему.

Но беда, пока она не умеет правильно формулировать свои приказы. И не умеет отличать приказы от обычных мыслей вслух. Толкнёт её расшалившийся друг — и девочка про себя скажет: «что б ты сдох...» А мальчишка действительно умрёт!
Подрастёт. Почему соседский юноша (или девушка — ну, а вдруг?) на меня не смотрит? Ведь исправить ситуацию так легко! Щелчок пальцев, и предмет обожания влюблён в тебя безумно. Только вот сложно рассчитать силу воздействия, и любовь приворожённого быстро переходит в маниакальную страсть. Преследования… угрозы… нападение… возможно, попытка изнасилования… от сильных эмоций сила вырывается наружу и сметает город с лица земли…

Ладно, даже допустим, что Халина хорошо себя контролирует. Вернее, научится себя контролировать. С помощью Айки… Только вот здесь — проблема!

Кто есть Айка?

Айка — это Белая Сестра, дочь Кирдании Лютицы.

А ещё Айка Лютица погибла две недели назад. Призвала Истинный Огонь и умерла героической смертью.

Родители Халины, если они любят свою дочь, обязательно докопаются до этих подробностей. Конечно, Айка будет им объяснять, что её вернул к жизни Бэлбох, что их дочь Избранная, что… Но скорее всего, после слов «вернул к жизни», родители девочки просто перестанут слушать и вызовут лекарей или стражу.
Поэтому лучше не рубить сплеча. Лучше освоиться в городе, а потом начать постепенное сближение с семьёй. Можно назваться именем учительницы фехтования, либо забытой дальней родственницы, либо странствующего философа… Всё будет лучше, чем прийти и сказать: «Я Айка Лютица, я восстала из мёртвых, чтобы защищать вашу дочь. Приятно познакомиться».

–    Ай! Хариса, больно!

Айка встрепенулась и увидела, что мальчик сидит на земле, потирая ушибленное плечо. Эльфийка стоит напротив него, и её губы дрожат. Должно быть, её очень стыдно, и в то же время гордость берёт оттого, что она победила.

Айка пристально посмотрела на девочку. Она не ослышалась? Хариса?

И тут Белой Сестре показалось, что она бредит, поскольку из дома выбежала вторая девочка. Те же золотистые волосы, те же небесно-голубые глаза с искорками… Только вот от второй малышки неуловимо веяло магией, веяло силой, которую даже Айка была не способна до конца осознать.

–    Хариса, мама же запретила драться! - нахмурилась Халина. Она выглядела не по годам серьёзной, эта девочка в изящном платьице и с цветком в волосах.

–    Ну и что, что мама запретила! - дёрнула плечами её сестра-близнец. - Вот ещё — слушать маму…

Халина опустилась на корточки рядом с пострадавшим мальчиком. Погладила его плечо.

–    Больно?

–    Уже нет, - на лице парня расцвела улыбка.

Айка тихо усмехнулась и пошла прочь от дома. Как же поистине смешно. Девочек двое. Они двойняшки.

* * *

Энн стояла на коленях возле чего-то большого и чёрного на фоне белого песка. Вокруг фигуры песок был пропитан красным.

–    Энн, отойди от него!

–    Нет, это же… это же… это человек!

Девушка выезжала с маяка лишь раз, много лет назад. Её укачало в лодке, а город страшно напугал малышку, и с тех пор она жила здесь безвылазно, в добровольном заточении.

Поэтому незнакомые люди были для неё чем-то необычным.

–    Отойди! Это же труп! Вдруг он заразный?

–    Это не труп — он дышит!

Не веря своим ушам, Наоисс упал на колени возле тела мужчины и дотронулся до его руки, покрытой страшными ожогами. Пульс читался — но слабый-слабый.

–    Помоги занести его в дом, - велел юноша.

Брат и сестра понесли едва живого, обожжённого человека на маяк. Там его опустили на жёсткую лежанку, аккуратно раздели и перевязали раны. Кожа незнакомца была изрядно повреждена, но по сравнению со страшными ожогами эти ранки казались пустяковыми царапинами.

Вечером Нао рассказал о бедняге старику.

–    Этот несчастный находится без сознания. Дышит через раз, весь в ссадинах и ожогах. Я не думаю, что он проживёт долго.

–    Уж всяко дольше меня, - усмехнулся старик.

У него почти не осталось зубов, а кожа истончилась настолько, что казалось, что она вот-вот порвётся.

–    Не говори так, дурачина.

–    Не дорос ещё меня дурачиной называть…

Нао замолк. Когда он наконец придумал, что сказать, старик уже забылся беспокойным сном человека, которому скоро предстоит долгое путешествие за черту жизни.

Наоисс не стал его будить.