волшебная картина. часть 6. Элейн...

Весь остальной путь Глория перенесла хорошо, без малейшего признака усталости. Она веселилась, шутила и беззаботно порхала по телепортанционной сфере и вела себя так же, как и обычно.
 Её учитель, Нуми, давно бы уже отругал свою ученицу и стал бы читать длинный монолог о том, как надо вести себя во время использования магии, но к удивлению он не стал этого делать, а лишь смотрел на эльфею счастливыми мечтательными глазами и даже слегка пустил слезу из-за чрезмерной гордости за свою подопечную.
Глория стала заметно сильнее после своей эволюции. Она стала немного выше и выглядела старше (примерно на пятнадцать лет), но по характеру она совершенно не изменилась: общительная, весёлая, любопытная, немного хитрая и вспыльчивая.
Глядя на неё сама принцесса расцвела как цветок. Кьяра улыбалась, хихикала и абсолютно не скрывала своего счастья.
Только Джонатан был неразговорчив и усталым. Он стоял дальше ото всех внимательно впиваясь в вершины гор обеспокоенным взглядом. За последнее время так много всего произошло, что сразу принять это обычному человеку почти невозможно. Он был рад за юную Глорию, которая оказалась эльфеей, переживал о Кьяре и её странной опекунше Марибэлль, жаждущей полноценно прийти к власти и единолично править Мэиндлэндом. Про Нуми… про Нуми он ничего конкретного сказать не может.
Он оглянулся и едва заметно улыбнувшись взглянул на эльфиду… Самое главное – как он будет дальше жить? Как ему жить без неё?
«Это уже не жизнь, а выживание и я вряд ли смогу выжить…» - пришёл к выводу юноша.
Он достал из-за пазухи свой портфель. Повсюду кисточки, карандаши, небольшой белый ластик уже почерневший от частого использования, высохшие пятна от гуаши, блокнот и небольшой букет цветов, который был нарван им ещё на холме, возле Поля Мамонтов, специально для неё… Букет помятый, но до сих пор красивый и переливчатыми голубыми и фиолетовыми лепестками цветов. Глория права, нужно сказать Кьяре о своих чувствах, но…
Джонатан вздохнул и закрыл портфель.
- что с тобой? – этот голос звучавший позади заставил его вздрогнуть.
Это была принцесса Кьяра. Она видимо, заметила, что юноша держится в стороне от них и подошла узнать в чём дело.
- ой прости, я не хотела тебя напугать! – по детски улыбнувшись извинилась она.
- ничего… - уныло смотря вдаль протянул Джонатан.
- ты выглядишь встревоженно, - заметила эльфида – что с тобой? Ты беспокоишься о предстоящей встрече с Элейн?
- разве это важно? – вздохнул юноша.
- для меня это очень важно! – искренне призналась она – мне очень важно знать, что у тебя на сердце. Я прошу тебя не как принцесса, а как друг, открой его мне, пожалуйста!
- всё хорошо! – махнул рукой Джонатан, но принцесса явно не поверила.
- до выставки картин остался один день, верно? -  спросила Кьяра смотря на горный пейзаж – ты так печален от этого?
Юноша кивнул.
- я не знаю облегчит ли это груз на твоём сердце, но я хочу, чтобы ты знал… - она неожиданно взяла его за руку – для меня ты всегда будешь самым лучшим художником.
- а для меня ты всегда будешь самой лучшей принцессой… - тихо ответил Джонатан.
- что ты сказал? – не поняла Кьяра.
Юноша вспомнил, что забылся. Он не знал, что и сказать и сильно напрягся. Наконец он решился рассказать ей о своих чувствах, но юная эльфея не дала ему ничего ответить закричав: «все на выход!».
Телепортационная сфера лопнула и они оказались на вершине одной из гор.
- и где мы теперь будем искать эту колдунью? – оглядываясь по сторонам спросил Джонатан.
- не иначе как там! – ответила Глория указывая пальцем на покосившеюся хижину над входом в которую висели подставки с почти растаявшими горящими свечами с пламенем зелёного цвета – скажу честно мне было очень сложно пересечь защитный барьер и поэтому я очень надеюсь, что мы потратили эти два дня не зря, в противном же случае…
- Глория! – строго прервал её Нуми – что за воспитание?
Эльфея взглянула сначала на учителя, затем на принцессу и отойдя в сторону недовольно буркнула:
- извините…
- нельзя растрачивать свой потенциал на такие дела! – сказал гном – пусть ты и эльфея, но тебе стоит ещё чуть поучиться!
Девочка повесила голову.
- если ты выучишься, то обещаю, что ты станешь самой сильной представительницей расы на своём веку! – приободрил её Нуми.
Эльфея довольно улыбнулась и хихикнув описала своим посохом фигуру сердечка в воздухе. Оно заискрилось и произвело небольшой взрыв из золотистого металла. Глория поймала несколько штук и слегка взвизгнув от боли (золотистая масса оказалась довольно горячей) сформировала из них несколько металлических шаров, а затем стала жонглировать ими корча причудливые гримасы и распевая песню собственного сочинения:
Феи не могут того,
А эльфы не могут сего!
Я – эльфея – высшая раса
Теперь я могу к ним придираться!
Ведь я могу!
(То чего не могут они)
И моя сила блестит как волшебные огни!
А я могу!
(То чего не могут они)
И моя сила словно волшебные огни!
Вокальные данные и артистизм у юной эльфеи были на высоком уровне. Она оказалась очень неплохой певицей с задорным, звонким, «многогранным» голосом, а текст её песни явно был сымпровизирован.
Девочка хотела ещё что-то добавить, но Нуми строго сказал:
- Глория! Ты только отвлекаешь Джонатана! Прекрати.
Все металлические шары словно растворились в воздухе, а сама эльфея недовольно надула губки.
- ступай, Джонатан! – сказал Нуми.
- без вас? – удивился юноша.
- ты должен пойти к Элейн сам! – объяснила Кьяра – мы останемся ждать здесь.
- зови если будет нужна помощь! – помахала ему рукой Глория.
Как Джонатан не старался отсрочить тот момент, когда он увидит колдунью, он наоборот неумолимо приближался.
 Хотя, как он потом подумал она всё-таки может вернуть его домой, он успеет написать картину и завтра непременно завоюет авторитет в «Институте Творческих Людей» и наверняка через пару лет станет успешным художником с бурным нескончаемым потоком заказов. Это будет чудесная жизнь, но… без Кьяры.
Однако данная история может сложиться и по-другому и вместо возращения домой его ждёт кипящий котёл с бурлящей зеленовато-сизой жидкостью и членство не в институте, а в качестве ингредиента какого-нибудь зелья?
От одной такой мысли юношу передёрнуло.
В таком случае надо было немедленно признаваться принцессе в чувствах, как решил он, ведь какая разница отвергнет она его или нет, его всё равно ждёт смерть… А если не отвергнет? Тогда это просто разобьёт ей сердце. Джонатан хорошо представлял, что значит «разобьёт сердце», ведь именно так с ним поступали все девушки, которые ему нравились… как это всё запутанно!
Он обернулся и взглянул на принцессу Кьяру. Она выглядела довольно весёлой и судя по всему твёрдо верила, что Элейн поможет ему, а не сварит в котле.
Но отступать было некуда. Дрожащими руками юноша открыл кривую, сделанную из тёмного дерева дверь и быстро зашёл туда, стараясь больше не смотреть назад.
Тьма разъедала глаза заставляя двигаться вслепую. И хоть юноша быстро привык к отсутствию источников освещения – как естественных так и искусственных, он практически не отличал проносящееся мимо него силуэты. Наконец пройдя туда где, как он предполагал находился центр этого «дома» он нащупал предмет мебели напоминающий деревянный стул и решив, что колдунья куда-то отлучилась присел на него и замер в ожидании.
Вероятно за то, что он вошёл в чужую хижину без приглашения и даже стука, он (по колдовским меркам) должен быть сварен заживо в каком-нибудь кипящем на углях настое. Джонатан уже почувствовал стойкий запах пламени смешенного с колдовским наваром из жабьих лапок и улитковой слизи.
Он вздрогнул, но обратно вернуться не решился, а решил поискать свечу, канделябр или факел. Ведь хоть какой-нибудь предмет освещения у неё должен быть?
Он подошёл к стене (предварительно больно ударившись о неё) и хорошо потрогав её понял, что факела или подвесного канделябра на ней быть не может. Стена была на ощупь в чём-то жидком и липком (Джонатан вспомнил о слизи). Юноша быстро отошёл от стены и вытер руки об кусочек ткани лежавший на доске напоминающей стол.
Вдруг по комнате пронёсся лёгкий ветерок. Джонатан вздрогнул и обернулся. Никого не было. Это немного напрягло юношу: он подумал, что старая колдунья вернулась в свою хижину. Вдруг… тихий удар под ногами… Юноша посмотрел вниз и понял, что из его портфеля выпала кисть. Он начнулся и хотел достать её, но встретился взглядом с блистающими во тьме кроваво-алыми глазами и в ужасе отпрыгнул назад.
Глаза сверкнули и медленно стали подходить к юноше, который забился в угол комнаты и крепко прижав к себе портфель трясся от страха.
- кто посмел нарушить мой сон? – грозно донёсся женский голос, довольно тихий и низкий.
- я… - робко ответил Джонатан едва шевеля губами – я… я Джонатан… художник… и я хочу… вернуться домой… но если… если вы не хотите… то я пойду… пожалуй…
Он попытался встать, но кровавые глаза своим взглядом острым как лезвие ножа, буквально парализовали юношу и он не смог ничего сделать.
- постой, Джонатан?.. – удивлённо переспросил голос.
Взгляд глаз стал намного мягче и выразительней, их цвет сменился с красного на лазурный и в воздухе появились очертания полуулыбки. Тьма заполняющая хижину стала медленно рассеиваться, но Джонатан даже обретя прежнее зрение и способность двигаться не спешил выходить из-за угла и затаив дыхание ждал, что будет дальше.
Вместо страшных зияющих глаз перед ним стояла совсем молоденькая девушка лет двадцати пяти – не больше. Она ласково улыбалась и смотрела на него, а Джонатан застыл в недоумении.
Она была похожа на Глорию, но при этом сильно отличалась у неё были тёмные волосы с каштановым оттенком, распущенные, но идеально уложенные, медно-золотые глаза, а одета она была в тёмное длинное платье… и кое-кого сильно напоминала юноше.
- ты не это ли потерял? – после долгого молчания спросила девушка.
Она разжала ладонь и показала Джонатану его кисть для рисования. Он медленно встал и дрожащими руками выхватил её и положил на место в свой портфель.
- мы встречались, это точно… - сказал Джонатан бережно перебирая свои инструменты.
- да, не спорю, - ответила девушка – это так. И я гораздо ближе к тебе чем кажусь…
- но кто вы? – спросил юноша всматриваясь в её лицо.
- весь мир – иллюзия, находившиеся на краю судьбы… никого нет это просто плод воображения, весёлая картинка, но не более. Ты принял неправду за правду, а зря – ты влюбился в этот мир больше чем реальность. Смысла в этой картине нет… лишь пятно краски на пятне, ничего не существует, лишь ты есть и ты пришёл ко мне…
- что вы говорите? – не понял юноша – вы – колдунья Элейн?
Девушка кивнула.
- ну вы очень молодо выглядите… - сказал он и тут же поправился – это комплемент! И… - он задумался – почему вы говорите, что всё происходящее выдумки?
Колдунья присела на оббитое бархатом кресло и поманила рукой Джонатана. Он сел рядом на пуфик.
- я вас уже видел… - продолжал вспоминать он.
- кистью мазок, лёгкий прыжок, мечты, надежды быстро строятся… но так же быстро разрушаются.
- вы про что? - всплёскивал руками юноша – я что, не вернусь домой? Его не существует?
- Мэиндлэнда не существует. – спокойно поправила его Элейн
- как? – удивился Джонатан так, что подпрыгнул на ноги – лучше пусть тогда моей вселенной не будет, чем Мэиндлэнда… Как же… Кьяра, Нуми, Глория…
- нет, они есть, - сказала колдунья – ты нарисовал их волшебными красками, а значит они живут, но их мир – простая декорация для спектакля не более, того…
- точно! – вспомнил Джонатан – вы! Это вы продали мне те баночки краски на рынке… и вот почему мне всё здесь так знакомо! это же… мой рисунок?!
- извини, что разочаровала… - вздохнула колдунья – я лишь хотела быть ближе к тебе…
- ближе? – удивился Джонатан.
- я не просто колдунья, я твоя тётя, Джонатан! – призналась она.
- Что?..– удивился Джонатан.
- это не так… - вздохнула Элейн – в отличие от этих картонных масок…
- не называй моих друзей так! – попросил юноша.
- да… - замялась Элейн – я настоящая колдунья и когда жила в «параллельном мире», то любила поворожить… И твои родители сказали, что если я буду каждый день призывать в их дом град и грозу, то мне придётся переехать… и я ушла. Но Джонатан, я не хотела бросать общение с тобой и когда ты вырос я зная твою страсть к рисованию переоделась в торговку и продала тебе краски собственного приготовления. Ты нарисовал свою фантастическую картину: с мамонтами, гномами, эльфами и когда ты уснул я слегка её оживила и перенесла тебя туда.
- но у Мэиндлэнда богатая история! – настаивал Джонатан – это не могло «нарисоваться» за один миг!
- почему не могло? – пожала плечами родственница – я придумала историю и персонажей, построила себе дом за очень короткий срок. И должна признать жизнь в гордом одиночестве меня устраивает!
- а я хочу обратно… - признался юноша – я нарисую другую картину, другими красками, а эту не трону.
- считаешь я думала только о себе? – спросила Элейн.
- ты не спрашивала, чего хочу я! – всплеснул руками юноша.
- а ведь я знаю, чего ты хочешь… - хитро улыбнулась тётя – ты хочешь остаться вместе с Кьярой.
- ну… - вздохнул Джонатан – этот конкурс для меня много значит…
- я понимаю. – грустно кивнула колдунья – ты не можешь здесь остаться и эти краски я продала тебе зря.
- нет! – опроверг Джонатан – благодаря ним я создал этот чудесный мир и погрузился в такие приключения о которых мечтать не мог. Спасибо, тётушка.
Элейн улыбнулась.
- возьми это! - в её руках появился синий канцелярский нож - когда выйдешь в центр поляны находящийся подле гор надрежь им воздух и вернись через проход в свой мир.
- спасибо! – улыбнулся юноша принимая подарок – а вы?
- благодарю, но я уже привыкла жить среди гор и чистого неба, нарисованных твоей рукой! – ответила Элейн – я останусь здесь, в месте нарисованных декораций, где чудесам и магии нет конца, в твоей картине ты только береги её.
Джонатан кивнул. Тётя крепко обняла его, а когда настало время уходить, то он улыбнулся и попросил:
- а вы берегите принцессу.
Элейн кивнула в ответ.
Джонатан открыл дверь в печальной мысли о том, что с его друзьями пора попрощаться и он возможно никогда их больше не увидит. Юноша вздохнул и положив канцелярский нож в портфель посмотрел вперёд и замер в удивлении…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...