Об идеологии

По своим основаниям, все существующие идеологемы, определяющие развитие человечества в конечном счёте делятся на две противоположных группы. Одна утверждает приоритет личности над обществом, а другая - общества на личностью.
Ярким представителем первой является гуманизм.

Всем знакомо выражение: "Крайности смыкаются". В параметрах диалектического дуализма это звучит несколько иначе, точнее: всякое интегративное целое, приближаясь к своему абсолюту (периодически) превращается в свою противоположность. Ангел становится демоном, свобода – рабством, демократия – тоталитарным режимом, а гуманизм, посредством избирательности гомоцентризма, возводящего одну социальную группу над всеми остальными, – гомофобией.
Это нормальная смена формы интегративного целого, качественно превзошедшим её содержанием.

Античный гуманизм возвёл человека в статус меры всех вещей и окончательно раздробил Грецию, павшую к ногам Рима. Римский гуманизм, давший образование, воспитание и гражданство наёмникам – варварам, погублен ими под обломками империи. Гуманизм Ренессанса "породил" инквизицию, а позднейший гуманизм – такие явления как коммунизм и фашизм, в основе которых лежит именно человеколюбие, правда, - избирательное, говоря сегодняшним языком - "точечное человеколюбие".
Не меняя своей гомоцентричной сути, нынешний гуманизм нацелен на создание благополучия человека сегодняшнего, в ущерб человеку завтрашнему. А будет ли человек "завтра"?..

В "парАх" иллюзий сегодняшнего гуманизма родился тезис: "Разрешено всё, что не запрещено (человеческим) законом!". НО. Всякий "человеческий" закон, в конечном счёте - это кодифицированный, т. е. условно принятый за обязательную к исполнению норму, произвол доминирующего элемента общества.
Любой такой закон не способен объять необъятное. Он не способен предвидеть все причины, противопоставляющие интересы личности и общества. Кроме того - он статичен. Не случайно библейский Павел говорит: "Слово изречённое есть ложь". Тем более - слово запечатлённое в кодексе, в своде законов.

Жизнь, в отличие от таких законов, процесс весьма динамичный, и мы видим, более того – на своей шкуре ощущаем несоответствие законов жизненным реалиям.
Сами законы, все изменения и поправки к ним, принимаются псевдо-элитой общества, якобы представляющей народонаселение страны. Именно эта "элита" является подписантом "общественного договора" и всех его модификаций, совершающихся "постфактум" и, конечно же, в интересах самих подписантов.
Это и не удивительно, ведь их интересы весьма далеки от интересов большинства, подавляемого "машиной принуждения", управляемой теми же "подписантами".

Однако, в недрах этого, подавляемого большинства (независимо от чьего бы то ни было желания) существует иное вИдение этих законов, основанное на впитанных с молоком матери нормах морали, определяющей значимость общества - целого -  несоизмеримо выше значимости любой части целого - конкретной группы общества, и тем более - любого индивида.

Пагубная категоричность гуманизма, на мой взгляд, заключается в том, что он противопоставляет индивида обществу, чем разрушает общество – форму существования индивида. А человек вне общества – не человек. Он не может ни появиться физически, ни состояться интеллектуально, духовно, как человек. Вот так и рубим сук, на котором сидим…

В своё время Г. Сковорода сказал: "Проще любить человечество, чем сделать доброе дело родной матери". А нашу способность делать добро кому-то, в ущерб себе (школьная физика диктует: чтобы где-то прибыло надо, чтобы у тебя убыло) определяет только наличие морали, а ни как не гуманистическое словоблудие.
Наверное, вопрос о возможности в обществе паритета между индивидуализмом и коллективизмом - это и есть основной идеологический вопрос современности.