За горизонтами Кюстендила...

                План первого выезда из Израиля, куда Судьба привела  в июле девяносто четвертого, был , как всегда, авантюристичен и дерзок. Перед этим, Небеса  освободили меня от всех излишних и нелишних денег, нефтепереработок и многочисленных заправок на пространствах Молдавии, Румынии, Болгарии и Македонии.

                Купюра в пятьдесят долларов, предназначенная на все большое и длительное путешествие в Москву через Бухарест, даже мне, до краев переполненному энергией оптимизма, казалась слегка легковесной и недостаточной.

                Тем более, что требовалось, несмотря ни на что, обязательно посетить болгарский Кюстендил. Из румынского Бухареста туда можно было добраться задешево.    

                Сначала, пятерку долларов пришлось потратить на электричку до приграничного болгарского Русе, далее, ещё столько же, на автобус до центральной Софийской автобусной станции.

                Оттуда, по той же мизерной цене, аж до самого  Кюстендила. Там, по моим расчетам, на банковском счёту должны были сохраниться  сто одиннадцать заветных долларов. Я хорошо запомнил эти единички - все, что осталось после снятия дохода от поставок мазута на один из македонских заводов, производивших черепицу для крыш.

                Дело было, конечно, не столько в деньгах. Хотя прибыль в девяносто долларов, в моем плачевном финансовом положении, была отнюдь не лишней. Меня отчаянно привлекала туда какая-то особая, почти былинная энергетика тех сказочных пространств .

                Казалось, что стоит только слегка прикоснуться к той заповедной земле, деревьям, цветам, как неведомые, но  бесконечные космические энергии, оживят и враз наполнят бодростью мое измученное существо.

                А если, вдобавок,  немного окунуться в горячую воду древних римских бань, чудом сохранившихся в заповедном Кюстендиле, вдохнуть чуток свежего горного воздуха, спускавшегося прямо с огромной горы мощным живительным потоком?  Тогда тёмные и, на первый взгляд, беспросветные стороны Бытия, окружившие меня со всех сторон, вдруг, рассеются в дым , как древнее колдовское заклятие из старой-престарой сказки.

                В Софии, куда я добрался из Русе только поздним вечером, пришлось переночевать в маленьком дешевом отеле. Сэкономив на такси, я долго плёлся до него с увесистым портфелем. Шёл, шёл , шёл  по раскалённым за день и очень душным темнеющим улочкам.

                Кое-как, из последних сил, дотянул до третьеразрядного отеля. Там, за пятерку долларов, ставшую уже традиционной, я получил одноместный номер и фантастическую возможность целый час, не экономя, блаженно простоять под  горячим душем. Струи были сильными, и тело, измученное ночным ожиданием в аэропорту Бен-Гуриона, болтанкой перелета, перездами и бесконечным жарким днем, постепенно пришло в норму и восстановило свою прежнюю упругость.

                Кюстендил, внезапно вынырнувший в окне мчавшегося автобуса, мирно свернулся калачиком у самого подножия гранитной горы  Осогово, на самой границе с Македонией. Появившись из-за небольшого поворота, город радостно узнал , поприветствовал меня и помахал, зашелестев кронами раскидистых шумных деревьев. Затем, Кюстендил мягко и  понимающе усмехнулся. Расцвёл  целой тысячей улыбок своих гостеприимных горожан.

                В тот, самый первый раз, Кюстендил тоже нельзя  было, вот так, взять, и просто проехать. Сначала, очаровало  само название. В голове , вновь и вновь, повторяясь,  стали резонировать волшебные музыкально-замечательные звуки КЮСТЕНДИЛ, КЮСТЕНДИЛ, КЮСТЕНДИЛ.

                По ощущениям, они напоминали собой низкое, тягучее как мед, мелодичное звучание  большого колокола или переливы старого органа, воспроизводящего музыку Фрескобальди. Медленно и нараспев произнеся это волшебное слово, как удивительную молитву, ты, сам того не замечая, становился вечным пленником этого волшебного места.

                Раньше, сразу по приезду, я любил совершать неспешный моцион в самом центре, состоявшем из стареньких двухэтажных домов, покрытых красной черепицей.

                Примостившись на стульчике уличного кафе, у небольшого очаровательного парка, и с трудом разбирая своеобразный  язык, я медленно перечитывал маленькую местную вечёрку, состоявшую из милых и немного наивных объявлений.

                Попутно, я поглощал шарик-другой волшебного сладоледа - самодельного молочного мороженого. Затем, как обычно, селился в домашней гостинице Борисовых - молодых супругов, ставших по реституции - возврату утраченной собственности, хозяевами небольшого двухэтажного особняка.

                На этот раз, времени не было вовсе. До обеденного перерыва в банке оставалось не более получаса.

                - Кровь из носу, надо было побыстрее пересечь раскаленное пространство большой площади. Там  я с завистью разглядел простые солнечные очки, примостившиеся на небольшом развале. Цена была все той же - пять долларов. Однако в  положении, в котором я оказался, эта сумма была уже неподъемной. 

                - А вдруг, денег на счету не окажется вообще? Как мне тогда возвращаться  через всю Болгарию и Румынию? Уроки Судьбы, щедро преподнесённые мне в тот замечательный период, заставляли держаться настороже.

                Прищурившись и обливаясь потом, я, наконец, преодолел большую площадь, залитую ослепительным полуденным солнцем.

                В банке, по старой памяти о прежних миллионных капиталах, меня встретили довольно тепло. В ответ на просьбу, они только мило  удостоверились , хочу ли я снять все деньги, и следует ли закрыть счёт окончательно.

                При  ста одиннадцати долларах, ожидавшихся мною,  вопрос показался издевательским. Честно говоря, больше всего переживаний вызывал у меня сам остаток. Он легко мог раствориться по причине различных  банковских вычетов. Например, за содержание счета или какие-то выписки

                В этом случае, мое дальнейшее путешествие, посвящённое попыткам возрождения предпринимательской деятельности, так и не начавшись, могло бесславно закончиться.

                - Господин Бланк, пройдите в кассу,- доброжелательно произнесла служащая

                - Пересчитайте,- улыбающийся кассир вручил пачку долларов, явно превышавшую ожидаемую мною сумму

                На выписке со счета, чёрным по белому, была чётко начертана сумма, состоявшая из одних только единиц. Это я запомнил правильно.

                Однако 11,111  - ОДИННАДЦАТЬ ТЫСЯЧ СТО ОДИННАДЦАТЬ долларов! Эта запятая, которую, отделяя тысячи от сотен и единиц, так любят ставить в далекой Америке, пробралась и в Первый Частный Банк Болгарии.

                Я запомнил эти пять единичек ещё на прошлой выписке, Запомнил , почему-то, как сто одиннадцать долларов и одиннадцать центов.

                Пребывая в полном ступоре, я дважды пересчитал выданную сумму, запоздало улыбнувшись встревоженному кассиру.

                - Все ОК - заявил я хрипловатым от волнения голосом. Ещё несколько месяцев назад, я просто не разглядел порядок этих мизерных значений, незаметных для моих прежних миллионных оборотов

                На площади, ставшей вдруг празднично-разноцветной, я, первым делом, приобрёл солнечные очки. А ещё минут через десять,  плескался в гигантской ванной. Там, под сенью тысячелетних римских бань, питаемых десятками термальных источников, я смог, наконец, расслабиться.

                Картины в чудесной галерее Кюстендила вновь раскрыли свои прежние секреты, доступные только искренним сердцам. Сладолед был особенно вкусен и приятен. Борисовы , как всегда, неизменно доброжелательны.

                Сделав крутой вираж, Судьба, как искусный торговец на восточном Базаре, страстно зазывала вперёд. Там, за горизонтом , переливаясь всеми цветами радуги, снова радостно сверкало манящее, чудесное и неповторимо-прекрасное Будущее...