Птицы

Погода сегодня была какая-то неопределённая: то тёплое солнышко по-осеннему робко выглядывало из-за тучи, то холодный ветер налетал, пронизывая всё вокруг своими порывами.   Воробью с самого утра было как-то не по себе. От холодного ветра его страшно знобило и даже тёплые, пусть кратковременные, лучи солнца не могли его согреть. 
   Жил воробей рядом с большим домом из красного кирпича. Гнездо было в городском уличном светильнике.  Здесь и прошла вся его жизнь, да, кажется, прошла…Воробей склонил голову и предался своим думам.
          Хозяин большого дома сегодня с утра не выходил на улицу, не осматривал свой двор. Обычно, он часто садился на ступеньки лестницы, ведущей в дом, и всматривался куда-то, в, непостижимую для воробья, даль. Воробей приветливо чирикал и человек замечал его.  «Привет, птица! Замёрз, небось?»- спрашивал он в холодные дни или шутливо кивал в жару: «Что, сегодня на сковородке?» Зимой человек готовил для птиц кормушки и воробей был очень благодарен ему за это внимание.
             Вот светло- рыжая шустрая кошка Люська показалась у забора. Воробьишко тревожно зачирикал, но кошка человеку не опасна. Вот другое дело синичка, та сразу подскочила на высокий забор, шустро закрутила головой и дзенькнула в ответ, мол, спасибо брат! Синичка была работягой. Целыми днями её жизнерадостная песенка звучала в саду, на огороде и, даже, на асфальте улицы, где она, каким-то образом, выискивала себе пропитание. Шустрая, подвижная, она нравилась воробышку. Человеку синичка тоже была по нраву. Он мог долго- долго наблюдать за её подвижностью, за её неунывным характером. Воробей глядел на человека в эти минуты и видел, как менялось его лицо. Радостное выражение вдруг переходило на печальное, вроде-бы, человек осознавал-синичка есть синичка. Его отсутствующий в эти мгновения взгляд был где-то далеко-далеко. Он тяжело вздыхал, медленно поднимался и уходил то ли к какой-то обязательной повседневной работе, то ли просто в уголок двора. Там он забывался и машинально, медленно двигал метлой с отречённым взглядом на всё окружающее. Больше всего воробей не любил такие минуты в настроении человека. Он чувствовал, что временами что-то тревожило человека. Да, не молод он был, как и воробей.
           Синичка, несмотря на холодные порывы ветра, порхала с ветки на ветку старой вишни, с неземной энергией что-то там отыскивая.
   Воробей заметил в окне дома человека, который тихо наблюдал за шустрой синичкой. Птице показалось, что глаза у человека были какие-то грустные, можно даже сказать, какие-то печальные. Губы его двигались то ли в приветствии, то ли в прощании.
           Воробью стало очень холодно. День на исходе, темнота уже окутывала переулок. «Будет ли дождь?»- подумалось птахе. В дождь лампочка фонаря загоралась и в корпусе светильника становилось тепло. Дождя нет, нет и тепла. Ветка под лапками воробьишки была ледяной-ледяной. Озноб не на шутку пробирал старую птаху. И только синичке, казалось, холод осени был нипочём. Ещё раз взглянув на неунывающую птичку, воробей короткими перелётами двинулся к своему жилищу. Да, дождь не предвидится… Воробей в поисках тепла уткнулся в солому гнезда.
           Под утро дождь тихонько забарабанил по всей окрестности. Фонарь загорелся. В светильнике стало тепло-тепло. Порыв ветра потрепал крылья воробышка.
  -Пора вставать, чирикать!
    Но неподвижное маленькое тело не оживало и не отвечало приветствиям ветерка.
       Синичка с самого утра прилетела на кормушку. Холодно, можно и не искать пропитание, зёрнышек здесь хватает. Подкрепившись она полетела в палисад. Попрыгала по веточкам и скокнула на подоконник комнаты человека. В любопытстве она покрутила головой и заглянула в окно.
       Человек лежал на диване на правом боку (ему всегда было трудно лежать на левом- из-за больного сердца). Рука его свисала до самого пола. Синичка пару раз громко дзенькнула, наклонила голову и смотрела- смотрела на человека.