Юридические основы происхождения договора

В своём развитии договор прошел долгий путь развития и становления. Если в военной дипломатии договор известен с древнейших времён [1], то в гражданском праве он начинает формироваться лишь в XVIII веке и приобретает законодательно оформленный вид только в XIX веке. Это был путь глубокого осмысления правовой природы договора вытекающего из обязательственного права известного российской юридической практике с древнейших времен. [2]

Правовую природу договора исследовали такие выдающиеся русские цивилисты как Победоносцев К.П., Тюрдюмов И.М., Шерешеневич Г.Ф. и другие. Так Победоносцев отмечает [3]:
Всякий человек, живя в гражданском обществе, имеет нужду в других, нуждается в помощи, в содействии. Покуда это содействие имеет вид добровольного, одностороннего, вызываемого и управляемого свободным сочувствием, - оно не выходит из нравственной сферы и не касается юридической. В этом виде оно не имеет той определенности, той твердости, того постоянства, которые потребны для деятельности юридической и для достижения юридической цели. Чтоб установить твердое юридическое отношение, необходимо связать чужую волю, получить возможность управлять чужим действием, верно рассчитывать на него, иметь на него требование. Эта цель достигается посредством договора, сделки, в силу которой один человек получает власть над действием другого человека и право требовать этого действия, - а другой, по собственному свободному согласию, связывает свою волю и становит часть своей деятельности в обязательное отношение к первому.

Таким образом, обязательственное право в договорном праве расширяется с одностороннего обязательства в принятии на себя определенных обязательств до включения в соглашение юридически признаваемого требования исполнения обязательства и ответственности за его неисполнение. Тем самым договор, сохраняя все черты обязательства, приобретает дополнительное специфическое свойство требования исполнения обязательства.

Но для того чтобы требование исполнения обязательства могло быть реализовано, договор должен обладать определенными свойствами. «В соглашении должны быть две воли, две стороны, одна против другой: в нем требуется участие нескольких, по крайней мере 2-х лиц. Соглашение должно быть полное, совместное, обоюдное, причем обе стороны должны иметь в виду один и тот же известный предмет; когда соглашение еще не совершилось или еще в нерешимости, или одна сторона имеет в виду не тот или не совсем тот предмет, который имеет в виду другая, - нет еще договора. Соглашение должно быть сознательное; каждая сторона должна знать, чего хочет: тайная мысль, тайная цель, тайное желание не могут входить юридически в состав договора.» [4]

Первым, Победоносцев отмечает наиболее важное свойство договора - наличие в нем как минимум двух сторон. На это же свойство договора обращает внимание и Правительствующий Сенат в своём решении 73-1485 [5]:
Договор есть соглашение воли двух или нескольких лиц, порождающее право на чужое действие, имеющее имущественный характер и интерес, т.е. ценность в общежитии.

В этом определении выделена наиболее важная характеристика договора – наличие права на чужое действие, т.е. на принудительное исполнение соглашения. В решении 71-788 Сенат уточняет, как одностороннее обязательство превращается в двухсторонний договор [6]:
Содержащиеся в договорах обязательства составляют составные части договора, каковой при установлении обязательств только с одной стороны является односторонним, делаясь взаимным только при условии установления взаимных прав и обязательств.

О важности в договоре двух сторон отмечается в решении Сената 99-16 [7]:
Во всяком двухстороннем договоре, к числу которых относятся и векселя, должны участвовать два лица, из которых одно принимает на себя на определенных условиях известные обязательства перед другим. Соединение в одном лице двух договаривающихся сторон было бы противно самому понятию о договоре, который, на основании 1528 ст. X т. ч. 1, составляется не иначе, как по взаимному согласию договаривающихся лиц. Это требование закона не может быть исполнено, если в договоре участвует только одно лицо, хотя бы по доверенности от другого, ибо в этом случае взаимного согласия договаривающихся лиц быть не может. Посему поверенный от имени своего доверителя не может заключать договоров с самим собою, не может продать самому себе имение своего доверителя, не может и купить имение доверителя своего, участвуя в совершении купчей крепости в одно и то же время от своего имени и от имени доверителя. На этом же основании он не может выдавать долговых обязательств самому себе от имени доверителя своего. Такое обязательство представляется недействительным с самого момента его выдачи, и посему последующая передача его третьему лицу не может сделать его действительным.

Но очевидно юридическая практика оказалась сложнее теоретических заключений, несмотря на то, что реализация двух сторон договора в одном лице законом не признается, тем не менее двухсторонние сделки в одном лице судя по всему имели место, да и имеют по сей день, например договор купли продаже по генеральной доверенности в котором продавец и покупатель является одним и тем же лицом. В связи с этим в решении 1903-123 Правительствующий Сенат вынужден был сделать следующее разъяснение [8]:
Простой вексель, в котором первым приобретателем значится сам векселедатель и в котором имеются налицо все прочие существенные принадлежности векселя, вступает в силу с момента выдачи его. Само собою разумеется, что между векселедателем и первоприобретателем такой вексель, в руках последнего, не может установить никакого обязательственного отношения, по причине очевидной недопустимости соединения в одном лице положения должника (или его поверенного) и кредитора; но когда подобный вексель переходит по передаточным надписям к постороннему векселеприобретателю, то в руках этого последнего он воспринимает силу обязательства, возникающего из самостоятельного, опирающегося на законную форму векселя, кредитного отношения третьего лица - векселедержателя к векселедателю и первоприобретателю (ст. 24-27 и 1 п. ст. 55 Уст. о Векс.; реш. 1876 г., № 492 и 1891 г., № 14).

Таким образом, законодатель определяет условия, при которых один и тот же предмет договора признается законом как недействительный и как действительный. Если стороны договора представляются одним лицом и требование его не переходит к третьим лицам, то такой договор признается не действительным. Если право требования по договору с одним лицом переходит к третьим лица, то такой договор признается действительным и лицо заключившее договор с самим собой становится по этому договору должником со всеми обязательствами двухстороннего договора.
Среди других основных свойств договора Победоносцев отмечает [9]:
- полноту;
- обоюдность;
- определенность;
- сознательность.

По этому поводу в решении 88-20 Правительствующий Сенат отмечает [10]:
Основанием всякого договора служит взаимное соглашение договаривающихся лиц, вступающих во взаимные обязательные отношения (ст. 1528 т. X ч. 1), и одним только договаривающимся сторонам оставляется на волю включать в договоры по обоюдному согласию и по их усмотрению всякие условия, законам не противные (ст. 1530); равным образом и уничтожение договора как выражение воли договаривающихся сторон, основанной на взаимном и непринужденном согласии, зависит непосредственно от обоюдного согласия тех же сторон (ст. 1545). Из этого ясно, что никакое постороннее вмешательство не вправе собственною властью видоизменять договоры или включать в них такие условия, которые не основываются на взаимном согласии договаривающихся; что все эти действия зависят вполне от добровольного их согласия, и что если бы между сторонами нельзя было достигнуть добровольного соглашения, то закон и в таком случае не предоставляет суду права пользоваться преимуществами, предоставленными одним только участвующим в договоре лицам. Начало это служит, в делах подобного рода, постоянно руководством для судебной практики, в коей оно и применяется неуклонно.
В этом решении важно, что правоприменитель особо указывает на добровольность соглашения в договоре. Такая добровольность подразумевает, что стороны в договоре полностью осознают цель и последствия данного соглашения, то есть вступают в договорные отношения осознанно и принимают все юридические последствия своего решения.

Особая важность добровольности подчеркивается Сенатом и в ряде его других решений (69-505; 74-880; 76-197) [11]:
Никто не может быть принужден к заключению договора, хотя бы даже и обязался заключить таковой, причем неисполнение этого обязательства может влечь за собою только ответственность за причиненные этим убытки.

Это решение важно еще и тем, что показывает нам связь обязательственного и договорного права в XIX веке. Как видно из этого решения договору может предшествовать обязательство его заключения (намерение). Но это намерение не порождает юридических последствий, кроме случаев причинения таким обязательством убытков другому лицу. Здесь мы видим формы перерастания обязательственного права в договорное.

Заявление об обязательстве (намерение) исполнить какое-либо действие раньше рождало обязанность исполнить это действие, и в случае его неисполнения возникала правовая ответственность. В XIX веке одного намерения уже мало, для юридического закрепления обязательства необходимо его договорное оформление, но вот последствия за не выполнение заявления об обязательстве продолжают действовать прежние. Законодатель в XIX веке еще не полностью переносит ответственность за риск действия на потерпевшего, который ожидал заключения договора, но не дождался, то есть начал какие-либо действия только под намерение заключения договора, что и стало причиной понесенных убытков. Правоприменитель в данном случае выступает на стороне пострадавшего, обязывая другую сторону нести ответственность за неисполнения намерения. В этом положении проявляется архаичность договорного права XIX века.

Проникновение обязательственного права в договорное мы наблюдаем также в условиях, когда правоприменитель признает не только подписанные обоими сторонами договора, но и договора подписанные только одной стороной, но исполненный другой, то есть по факту исполнения.  «По смыслу 1528 ст. вопрос о том, состоялся ли договор, поставлен в зависимость не от подписи его той или другой стороной, а от того, есть ли на него взаимное согласие договорившихся лиц. Согласие это удостоверяется не только подписью договора, но и другими действиями сторон; и при отсутствии подписи другой стороны должен считаться состоявшимся силою принятия его этой стороной» (71-126; 73-410; 81-175; 87-70). «Договор, содержащий в себе только обязательства одной стороны, дейст-вителен, хотя бы он был подписан только этой стороной, как равно и двухсторонний договор, подписанный одной стороной, обязателен для противной стороны, признающей подлинность документа» (70/1138; 71/126; 73/410). [12]
Но такое расширенное толкование законности договора не было безграничным. В своих решениях 71-1220 и 75-352 Правительствующий Сенат отмечает [13]:
Письменно выраженное согласие необходимо только для договоров, ко-торые в силу закона должны быть облечены в письменную форму.

Для договорного права весьма важно, в какой именно форме заключен договор для признания его юридической силы, поэтому Сенат разъясняет (75-352) [14]:
Соглашение может быть выражено письменно, словесно, а равно каким-нибудь положительным или отрицательным действием.

Важно отметить, что «письменные документы, свидетельствующие о существовании, приобретении и укреплении имущественных прав и о всякого рода сделках, устанавливающих известные гражданские юридические отношения, называются актами (68-355). Поэтому всякий письменный акт или договор, расписка т.п. составляют письменное выражение воли сторон (67-208)». [15]

В этом смысле примечательно следующее дело [16].
Некая Бернова предъявила иск к мужу на основании отзыва ответчика, данного им начальнику жандармского управления. В этом отзыве Бернов, по разбирательству, происходившему между ним и женою, обязался выплачивать жене указанным в отзыве порядком известную сумму, если жена согласится не чинить против него никаких дел. При предъявлении Берновой этого отзыва, она со своей стороны, дала начальнику жандармского управления подписку в том, что если муж её в точности будет выполнять все обязательства указанные в его отзыве, то она претензию к нему совершенно прекращает и никогда никуда прошений и жалоб на него подавать не будет.

Ответчик просил суд признать требования жены не законными, так как между ними не был заключён соответствующий договор. Суд признал требования ответчика необоснованными. Суд отметил, что хотя подписка Бернова не может, сама по себе быть признана за письменный договор, соответствующий общим понятиям о договорах, но, тем не менее, соответствует статьям 438-478, как письменное доказательство. Кроме того, существование и содержание словесного соглашения, если только оно в силу самого закона не нуждается в письменном удостоверении, может быть доказываемо и свидетельскими показаниями (75-1006, 77-196).
Кроме письменной и устной форм правоприменитель признает ещё и форму договора выраженную в действии. Так решением 75-484 Сенатом было признано право Гуляева на возмещение понесенных им убытков.

Правление Московско-Рязанской железной дороги приняло от Гуляева товар для отправления из Москвы в Ростов и выдало ему соответствующую квитанцию. Приняв кладь в Рязани управление отправило её далее по Рязанско-Козловской линии в город Козлов на пути к которому товар Гуляева сгорел. В связи с этим суд признал ответственность управления Московско-Рязанской железной дороги за неисполнения договора перевозки по факту выдачи им квитанции о доставке товара в Ростов.

Таким образом, подводя итог проведенному исследованию можно сделать следующие выводы:
1. Договорное право как самостоятельный правовой институт ещё только формируется в XIX веке, воспринимая архаические черты обязательственного права (например, ответственность за намерение);
2. Юридической основой договора является согласие как минимум двух лиц по предмету договора.
3. В теоретическом плане договорное право XIX века не признает совмещение сторон в одном лице, в тоже время в практике гражданских правоотношений, при определенных условиях (возникновение требований третьих лиц), такие договора признаются и требователь по ним становится обязательствующим.
4. Договорное право XIX века признает как письменные договора, так и устные и исполненные по факту.
5. Основными юридическими характеристиками договора признаются: двусторонность (требователь - обязательствующий), обоюдность, добровольность,  сознательность, полнота и определённость.

[1] Сапожникова Ю. Предпосылки развития договорного права в своде законов Российской империи XIX века.
 
[2] Сапожникова Ю. К вопросу о соотносимости договора и обязательства в юридической практике России XIX века

[3] Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. § 1. /Электронное издание.

[4]  Там же.

[5] Тютрюмов И.М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов. Книга четвертая. Глава 1. /Электронное издание.

[6] Там же.

[7]  Там же.

[8] Там же.

[9] Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть третья: Договоры и обязательства. § 1. /Электронное издание.

[10] Тютрюмов И.М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов. Книга четвертая. Глава 1. /Электронное издание.

[11] Там же.

[12]  Там же.
 
[13] Там же.

[14] Договорное право по решениям кассационного сената, 1880, с.57 /Электронное издание.

[15] Там же.

[16] Там же.