Глава IX. Простейший из трюков

IX

ПРОСТЕЙШИЙ ИЗ ТРЮКОВ


Неумолимый рок не щадит никого из смертных, воздавая каждому не по заслугам, а по слепому жребию. Не ушел от своей судьбы и Катрей – царь критский, приходящийся супругу моему Менелаю дедом.

Горестная весть пришла в Спарту через считанные дни после пышного пира, устроенного царем в честь Париса и его благородной свиты. Как и было предначертано, Катрей погиб от руки своего возлюбленного сына – Алфемена, коего, объятого горем, поглотила после сама земля.

Менелай принял весть о кончине деда с великой скорбью. Сердечно попрощавшись со своими гостями, он немедля отбыл на Крит, чтобы почтить память предка своим присутствием на его погребении.

И вот, выходя по утру из просторных своих покоев, я встречаю в путаных коридорах дворца Энея, который явно искал встречи со мной. 

– Царица, – произносит он, дерзко преграждая мне путь, – царевич Парис хочет говорить с тобой. Наедине. Если будет на то твоя воля – соблаговоли выйти в сад, где он ожидает тебя.

Я поднимаю свои прекрасные изумрудно-бирюзовые глаза и несколько мгновений смотрю на смертного острым, как копье, ледяным, как вечно мерзлый Аид, прямым и недосягаемо надменным взглядом. Наши взоры словно встречаются в молчаливой, беспощадно-оцепенелой схватке. Наконец, не выдержав странного поединка, Эней преклоняет голову.

Выждав какое-то время, я отвечаю:

– Хорошо. Передай своему царевичу, что я скоро спущусь к нему.

– Да, царица, – бросает Эней, больше не смея поднять ко мне лица.

Разумеется, я выхожу в сад не сразу. Парис мечется из стороны в сторону, не находя себе места. Похоже, он уже отчаялся дождаться встречи. Завидев же, как я неспешной плавной походкой приближаюсь к нему, смертный резко замирает там, где стоял.

Конечно, троянец помнит сны нескольких последних ночей: сны, в которых мы были преступно близки, в которых он ощущал пьянящий запах моих волос и видел наготу моего ослепительно прекрасного юного тела.

– Здравствуй, Парис, – произношу я, и клянусь: голос мой льется нежнее и слаще, чем звук золотой кифары самого Аполлона. – Мне передали, будто бы ты желал видеть меня. Правда ли это?

Мое тело обернуто в пеплос из тончайшего нежно-голубого шелка с изысканной золотой отделкой. Мягкие белые руки оголены. Запястья украшают золотые браслеты. Вьющиеся волосы небрежно собраны на затылке в традиционный для гречанок узел.

Воистину: смертные очень падки на обольстительную внешнюю красоту, как бы они ни отрицали этого исконного и неискоренимого свойства своей природы. Так было, начиная с самой зари времен, и так будет во все земные эпохи. Что ж, превосходно. Ведь явить эту зыбкую красоту – простейший из всего того бесчисленного арсенала трюков, коими я владею.

Парис хочет что-то сказать, но слова вязнут, застревают у него на устах. С трудом подавив смятение, он произносит:

– Да, это правда, царица...

Смертный еще никогда не видел меня наяву так близко. Окинув мой стан благоговейным взором, он добавляет, едва дыша:

– Ты… ты и впрямь прекрасна, словно богиня...

Я улыбаюсь, опустив глаза, и отзываюсь скромно:

– Разве можно сравнивать смертную красоту с красотой небожителей? Ведь никто, кажется, никогда не видел богов воочию.

Все еще пытаясь совладать с нахлынувшим на него волнением, Парис отвечает почтительно:

– Царица… Ты столь юна, но твоя великая мудрость ничуть не уступает твоей неземной красоте…

– Ах, как бы я хотела верить этим добрым речам, Парис… – щебечет мой нежный девичий голос, подобный журчанию звонкого горного ручейка. – И я вижу, что исходят они от чистого сердца, – замолкнув на время, я тихо потягиваю носом воздух, а затем, подобно искусному шелкопряду, продолжаю ткать свою упругую мягкую нить. – Но скажи, будь я мудра – разве согласилась бы я сочетаться браком с Менелаем, этим жестоким себялюбивым тираном?! Ох, если бы ты только знал, милый Парис, сколько слез я пролила за время, проведенное рядом с ним…

– Неужели он посмел обидеть тебя?! – взгляд царевича, полный недоумения и растерянности, выдает сейчас его чувства красноречивее любых слов.

– Разве прилично говорить о таком с незнакомым мужчиной? Да еще чужестранцем… – поднеся руку к лицу, я прикасаюсь тонкими пальцами к уголку глаза, будто смахивая слезинку, и слегка поправляю собранные в пучок золотые локоны. – Прости мне мою женскую слабость, милый Парис. Право, не стоило нам...

– Прошу, Елена! Скажи все! – перебивает меня троянец, становясь настойчивее. Помешкав немного, я уступаю его мольбе.

– Мой милый добрый Парис... Я знаю, сегодня тебе долго пришлось ожидать меня в саду. А все потому, что бедные служанки никак не могли наложить белила так, чтобы скрыть следы кулаков моего гневливого супруга, – смущенно прикрыв лицо рукой, я слегка отвожу взгляд в сторону. – Как и многие, ты восхищаешься моей красотой, царевич. Но если бы ты только знал, как нелегко поддерживать эту мнимую красоту. И как трудно бывает обуздать слезы, которые я проливаю каждый день, оплакивая свою безотрадную долю. Порой мне кажется, что боги посмеялись надо мной, наделив такой пленительной красотой, но сделав при этом такой несчастной…   

Парис смотрит на меня, не находя слов. Изумление смешалось в его лице с благородным гневом. Кажется, если бы Менелай оказался сейчас рядом – чужеземец набросился бы на него и, быть может, даже убил бы царя – без промедления и разбирательств.

Схватив меня за запястье, Парис бросает резко:

– Елена, послушай! Если ты согласишься бежать со мной в Трою – я сделаю тебя своей царицей! У нас, троянцев, достаточно сил для войны с Менелаем. И клянусь тебе, больше никто никогда не посмеет причинить тебе вреда! Ты ни в чем не будешь знать нужды!

Царевич глядит на меня нетерпеливо, словно это его судьба решается сейчас, а не моя. Некоторое время я стою молча, опустив взгляд. Моя кисть покорно лежит в руке Париса. Лицо задумчиво и невинно, губы слегка приоткрыты, словно бутон едва начавшего расправлять свои лепестки цветка.

Наконец, подняв прекрасные и чистые, как сочный весенний луг, глаза, я произношу кротко и с благодарностью:

– Как же долго я ждала тебя, мой царь.

Не сдерживаясь больше, смертный обнимает меня, горячо прижимая к своей груди.

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/10/02/970