О медицине в Германии

Рассказ Сергея Балвского «Взгляд врача на латвийскую медицину изнутри» меня тронул. Автор подробно, со знанием дела рассказал о плачевном состоянии медицины в Латвии. Благодаря своей любви и преданности, а также благодаря своей настойчивости и упорству, он сумел поставить на ноги тяжелобольную супругу, вопреки действиям и прогнозам врачей.
После прочтения этого горького повествования у меня  сразу возникло желание рассказать о состоянии медицины в Германии, где я проживаю более двадцати лет.
На первый взгляд, немецкое здравоохранение находится на высоком уровне. Все жители Германии застрахованы и всегда могут рассчитывать на медицинскую помощь. Но если окажешься в роли пациента или его родственника, то обнаружишь массу негативных явлений в этой важной области.
Больничные стационары, как правило, напоминают проходной двор. Посетители могут зайти к больным в верхней одежде и в любое время. Особенно удивляешься, когда попадаешь в родильное отделение. Родившие женщины находятся в палатах вместе с новорожденными детьми. Доступ посетителей к ним также не ограничен.
Если тебе «повезёт» оказаться в больнице по соседству с пациенткой восточной национальности, то покоя не жди. С утра до вечера движется к ней караван громкоголосых родственников.
Операции под общим наркозом в Германии делают и в амбулаторных условиях. Подобную операцию мне сделали на суставе большого пальца стопы. Перед операцией врач не потребовал от меня никаких анализов, даже группа крови его не интересовала. Когда я очнулась после наркоза, мне вручили костыли, и я проскакала пятьдесят метров до выхода, где меня поджидало такси. Врач даже не проинструктировал меня, как вести себя после общего наркоза. На следующий день я бодро встала и отправилась в туалет без сопровождения. В итоге, упала и потеряла сознание. Хорошо, что всё обошлось без травм и тяжёлых последствий.

Чем дольше я находилась в Германии, всё больше у меня укреплялось мнение, что больные нужны врачам, как источник доходов. Ни о какой клятве Гиппократа не может быть и речи. Особенно любезными бывают доктора, когда видят пациента первый раз. Они радостно улыбаются, дружелюбно протягивают руку для приветствия. При повторных визитах они теряют к вам интерес. Возможно, причина банальная. Надо было «позолотить ручку». Об этом способе воздействия на докторов нам рассказала наша соседка – коренная немка.
Но на обследования и операции здесь врачи направляют охотно. Если бы мы с мужем дали им волю, то не досчитались бы некоторых органов, суставов и связок. Может быть, по этой причине многие наши бывшие соотечественники, да и коренные немцы пользуются искусственными суставами и остались без собственных зубов.

Проблемы со спиной заставили меня поменять много работ в Германии, так как долго я не выдерживала тяжёлой нагрузки. Чтобы меня не беспокоило социальное ведомство, я обратилась к ортопеду за медицинской справкой. Врач после серии рентгеновских снимков подтвердил мой диагноз о нарушениях в межпозвоночных дисках, но в документе написал, что я могу поднимать грузы не более пятнадцати килограммов! Подобная норма меня поразила, и я направилась в больничную кассу за разъяснением. Важный чиновник не смог толком мне пояснить, какие в Германии существуют нормативы для подъёма и переноски тяжестей женщинами. Невольно я вспомнила старые советские времена, когда такие нормативы существовали. Причём, на всех предприятиях были организованы отделы по охране труда. Напомню эти нормы. Постановлением Госкомтруда СССР и ВЦСПС от 27 января 1982 года введены новые сниженные нормы предельно допустимых нагрузок для женщин до 15 кг, а если с подъемом тяжести более чем на 1,5 метра - до 10 кг
 
Самое большое разочарование в немецкой медицине мы получили с мужем, когда он серьёзно заболел. Всё произошло как в жутком сне. Быстро, страшно и безнадёжно. Если бы мой муж выжил, то обязательно описал бы все наши мытарства. По крайней мере, он собирался это сделать, но не успел. Вот я и решила исполнить его намерение.
Болезнь к мужу подкрадывалась незаметно. Примерно за год до явных симптомов возникла необъяснимая слабость и сухость во рту. Домашний врач проверил анализы крови. Показатели были в норме. Сухость в ротовой полости он объяснил привычкой пациентов спать с открытым ртом. Хотя мы с мужем такой особенности за ним не замечали, но поверили доктору на слово. «Когда человек стареет, он слабеет», - ободряюще улыбнулся врач на прощанье.
Неожиданно появившаяся боль в правой руке и в верхней части туловища, заставила мужа снова обратиться к доктору.
Врач выписал обезболивающие таблетки и массажи, направил на гастроскопию. Позвонив в нужное медицинское учреждение, мы узнали, что талон на подобное обследование можно получить только через три месяца. Муж терпел и пил таблетки. Два месяца прошло, боль не унималась. По моему настоянию, мы вдвоём пошли к врачу и попросили дать направление в стационар.
Лечиться и обследоваться в Германии можно в любой больнице, и мы выбрали, как нам казалось, самую надёжную. Она считалась университетской клиникой с современным оборудованием и прогрессивными методами лечения.
В приёмном покое нам пришлось ждать около четырёх часов. После сдачи анализов крови, рентгеновских снимков и УЗИ, нас обнадёжили, что всё в норме, хотя печёночные пробы были завышены. Для дальнейшего обследования мужа поместили в стационар. Палата была для двоих человек, светлая, просторная и со всеми удобствами. Но самолёты, летящие на посадку над зданием клиники, грохотали и днём и ночью.
Почему-то почти каждый день у мужа брали кровь для анализов и делали рентгеновские снимки. Муж слабел и худел на глазах.
Через неделю после гастроскопии был поставлен диагноз - рак желудка. Но врач был настроен оптимистически. «Опухоль небольшая, метастазов нет, и после операции муж непременно поправится», - заверил он.
Чтобы освободиться от надоедливого шума самолётов, муж решил выписаться, чтобы сделать операцию в больнице, которая расположена недалеко от нашего дома. Напоследок, ему провели томографию, и у меня возник шок после оглашения окончательного диагноза. У мужа обнаружили рак желудка с множественными метастазами в кишечнике и печени. К моему удивлению, реакция мужа была спокойной. Он заверил меня, что не боится смерти и от всякой «химии», которую предлагают провести врачи, он отказался. Лечащая врач пригласила меня для беседы и заверила, что если сделать химиотерапию, то боль может исчезнуть или будет слабее, так как метастазы уменьшатся. В противном случае, они будут быстро расти. Мы решили всё же выписаться из больницы и дома всё обдумать.
Как только я узнала об онкологии у мужа, начала давать ему отвары и настои из чистотела и чаги. Также приобрела зёрна абрикосов по интернету, и, перемалывая их, потчевала супруга. Вначале он загорелся моей надеждой, но со временем разочаровался. «Я пью это снадобье только для тебя, а мне от него становится всё хуже. Надо смириться с неизбежным», - неоднократно повторял он.
«Ну, давай попробуем хотя бы один сеанс химиотерапии, - убеждала я. -  Если будет плохо, прекратим». Как же я была наивна, уговаривая мужа на этот страшный эксперимент.
Для проведения серьёзной манипуляции, нужно было в больнице вставить специальный катетер в плечевую вену, чтобы при введении химических растворов не повредить соседние ткани. Снова пришлось идти к домашнему врачу и брать направление. Доктор нас принял и сразу договорился по телефону о времени проведения процедуры в нашей больнице.
Но там нас ожидал неприятный сюрприз. В компьютере больницы не была отмечена дата операции, поэтому её  перенесли на следующую неделю. Тем временем, мужу становилось всё хуже, обычные обезболивающие таблетки были заменены на опийные, начались запоры. Клизмы не помогали. Складывалось впечатление, что развивается непроходимость кишечника. В таком состоянии муж отказывался от еды. Существовал один способ облегчить страдания – вызвать машину скорой помощи и поехать в стационар, что мы и сделали.
Машина прибыла в течение нескольких минут. Сотрудники «скорой» осмотрели мужа, прочитали медицинское заключение и предложили госпитализацию. На первый взгляд, всё просто и оперативно. В больнице всё оказалось жестче и сложней.
Два часа мы сидели в приёмном покое, прежде чем пришёл врач. Он пролистал документы мужа, назначил проведение анализа крови. Снова долгое ожидание. Когда доктор вернулся и посмотрел анализы, то пообещал положить мужа в стационар.
Итак, мы просидели в ожидании помощи с 17 часов до 22 часов. «Иди домой, уже поздно», - посоветовал мне супруг.
Усталая и разочарованная, я покинула больницу. Как оказалось, мужа ждали новые страшные испытания. После двенадцати ночи его завели в подвальное помещение и пообещали сделать рентген. Через пару часов ожидания, весь продрогший, он должен был лежать на холодном жёстком столе и «позировать» рентгенологу. И только в три утра муж оказался на кровати в больничной палате.
На следующий день, после приёма специальных капель ему удалось освободить кишечник. «Коль, вы находитесь уже в онкологическом отделении, то мы вам здесь вставим катетер для проведения химиотерапии и проведём первый сеанс», - заверил лечащий доктор. Снова потекли тягостные дни ожидания. И почти каждый день рентгены и анализы крови. Что ещё они хотели обнаружить у смертельно больного человека, нам было непонятно.  Медперсонал удивлял меня своим  равнодушием. Несколько раз приходилось просить медсестёр, чтобы они принесли обезболивающие таблетки или слабительное. Почему-то они быстро забывали о нашей просьбе.
Хорошо, что я имела возможность дважды в день приходить к мужу и кормить его свежеприготовленной пищей. В больнице пациентов потчевали в основном бутербродами с колбасой и сыром. И только в обед приносили горячее. Но всё было острое и жесткое. Как мясо, так и гарниры.
Наконец, наступил день введения катетера. Обещанная  минутная операция превратилась в часовое мучение. Вероятно, эту несложную операцию поручили двум малоопытным студентам-медикам. Первый "специалист" долго ковырялся в верхней части грудной клетки мужа, одновременно разговаривая по телефону  со своей девушкой. С операцией что-то не заладилось, подключился второй, предварительно связавшись по телефону с шефом. И только благодаря инструкции, звучащей по телефону, он добился успеха.
«Никогда я не испытывал столько боли и мучений, как в этой больнице», - с горечью вспоминал супруг.
Через три дня, когда прижился катетер, был проведён первый сеанс химиотерапии. Результат – удручающий. Боли не исчезли, состояние стало ещё хуже. Муж выписался домой, пообещав врачу никогда туда не возвращаться. На прощанье он попросил, удалить катетер, так как из-за этого приспособления он не мог поворачиваться на бок и нормально спать. Возникали дополнительные тянущие боли. Врач пообещал позвонить нам домой и сообщить время удаления катетера. Своё обещание он так и не исполнил. До самого конца мужу пришлось испытывать дополнительные мучения.
Последние полтора месяца муж провёл дома. От всяких «народно-хороводных» средств против рака он категорически отказался.
Его постоянно навещали сотрудники специализированной паллиативной службы. Они привозили нужные лекарства и приспособления для облегчения жизни. Предложили специальную кровать. Муж категорически отказался. «Хочу умереть в своей собственной постели!» - заявил он.
Сотрудники в основном были молодыми, но опытными. Они быстро наладили контакт с мужем, беседовали на разные темы и психологически старались поддержать. Как-то муж задал щекотливый вопрос одной сотруднице, которая много лет проработала в этой организации. «Как относятся ваши пациенты к приближающейся смерти?» - поинтересовался он.
Не задумываясь, она печально ответила: «Многие боятся умирать».
«А я не боюсь - заметил муж.- И если бы вы мне помогли уйти из этой жизни, я был бы доволен».
«У нас запрещена эвтаназия»,  - напомнила женщина. 
Все услуги паллиативной службы для нас были бесплатными. Их оплачивала страховая касса.

Не всё с медициной в Германии безнадёжно. Больной человек не остаётся наедине со своей бедой. Есть добрые и внимательные работники. Мне известны случаи, когда тяжёлых больных, перенесших инсульт и инфаркт, медики приводили в норму. Многие старые люди с переломом шейки бедра после замены тазобедренного сустава через несколько дней поднимались на ноги.
Как говорится, кому как повезёт.