Профессор Одношаговых Последовательностей

Недавно я имел честь познакомиться и подружиться с математиком-теоретиком крупнейшим специалистом в области Одношаговых Последовательностей профессором Иваном Петровичем Дрозофиловым. После своей великолепной лекции, в ходе которой я задал парочку толковых вопросов,  учёный попросил меня остаться на чашечку чая. Мы сидели на Кафедре, говорили, обменивались идеями и как-то незаметно подружились. Неожиданно Иван Петрович решил рассказать мне о себе, о своём необычном пути в науку.
 
Родился будущий учёный-теоретик в Копенгагене и вначале ничем не отличался от своих датских сверстников. Разве только внешностью? Так уж получилось, что мальчик Ваня был вылитая копия царствующего монарха, главы Королевского Дома Дании. Никаких родственных связей между ними не было, да и семья Вани Барабуллина лишь недавно переехала в Копенгаген из уральского городка Чашки (ныне - Свердловской области). Отец мальчика быстро понял неожиданную выгоду этой странной похожести (но сначала на всяких случай крепко поколотил свою жену). Ваню стали фотографировать на горшке, на деревянной лошадке, с корабликом в руке, а затем дорого продавать эти изображения поклонникам-фанатам Королевской Семьи.
К дагерротипам (а это были они) даже прилагались сертификаты, подтверждающие, что это настоящий портрет настоящего Короля. Вскоре мальчик научился сам ловко рисовать эти документы.
 
Экспозиция для дагерротипов требовала времени, производились они по-одному и очень медленно. Поэтому можно смело утверждать, что все детские и юношеские годы до своего 17 летия Ваня просидел на горшке с корабликом в руке.
 
А тут вдруг Война началась. Иван встал с горшка, положил кораблик на табурет, удрал из дома и пошёл воевать лётчиком в Королевскую Датскую Эскадрилью. Придумал себе звучную фамилию Шнапс. Где он научился летать? В первом своём бою! А для поступления на службу предъявил сертификат о лётном мастерстве и опыте Шнапса. Чего только не напишешь привычной к подделкам и фальсификациям рукой?
 
Он мог погибнуть в самом первом полёте, но не сделал этого, а научился летать.
Вскоре по Дании прошёл слух, что сам Король под чужим именем служит в боевой Авиации, бьёт врага и после этого тайно возвращается в свой дворец. Следуя этим слухам, патриотизм в стране достиг такого уровня, что вскоре в Армии, на флоте и в Авиации добровольно служило почти всё население. В городах и деревнях остались лишь младенцы и старушки (старики поступили в танковые войска, там тебя везут, ходить не надо). На знаменитой Копенгагенской пекарне Крюкенгорф, где до войны работала почти тысяча пекарей,  остался только один полуслепой кондитер. Но он продолжал производить знаменитые пироги  Крюкенгорф в таком объёме, что каждый воюющий датчанин и каждая боевая датчанка завтракали целым пирогом размером с совковую лопату. Королевская Армия Дании начала побеждать на всех фронтах. Вскоре родную датскую речь можно было услышать и в Слуцке (ныне - Белоруссия) и в Тубингене (сейчас - Германия)  и даже в Парижском пригороде Версале. Ещё пару недель такой войны и она закончится полной победой Дании.
 
И тут вдруг в Авиационную часть прибыл фотограф - дагерротипист с типичной русской фамилией Барабуллин. Он хотел снять для портрета героя лётчика, так похожего на Короля.
 
Иван был в это время в полёте, на боевом задании, стрелял из парабеллума во вражеских ассов, бомбил траншеи противника, сёк пулемётными очередями конницу, пытался повредить и танки. Возвращаясь из боя, лётчик что-то почувствовал и приземлился  не на родном аэродроме, а километрах в шести от него на краю картофельного поля рядом со свинарником. Конечно, сыграл слою роль и тот факт, что кончилось топливо в баке аэроплана (это был спирт, он почему-то всегда быстро заканчивался). Позвонив в часть с ближайшей богатой фермы, но не сказав ничего о своём местоположении, Иван узнал все новости, в том числе и о фотографе - дагерротиписте, говорящем с русским акцентом.  В тот же вечер лётчик женился на дочке фермера, взял её фамилию Дрозофилов. Ночью он аккуратно закопал свой аэроплан прямо там, где тот до этого оставался. Поверх самолёта прямо по свежему грунту Иван разместил кусты ежевики, чтобы не появился соблазн у датских крестьян здесь пахать.
 
Заметим, что для регистрации брака Иван Петрович предъявил своё родное (Датское) Свидетельство о Рождении, где фамилия была указана Барабуллин. Из церкви вышел Дрозофилов, а чтобы докопаться до Шнапса, нужно очень глубоко копать под кустами ежевики.
 
Прошла буквально пара дней с момента пропажи лётчика-героя Шнапса. Уныние и прострация овладели умами простых датчан. Народ вышел на площади, скандируя "Шнапс! Шнапс! Хотим Шнапса!", намекая на Короля. Но тот заперся в одном из своих дворцов  (Дворце Роз в Копенгагене), ввёл сухой закон  и не выходил к народу.
 
Ситуация на фронтах изменилась к худшему по отношению к интересам Дании. Слуцк снова стал частью Российской Империи, Тюбинген вернулся в лоно Германии,  Версаль забыл датскую речь и вспомнил про Марию Антуанетту. Даже в трактирах и кабаках Копенгагена вместо традиционной датской свинины стали предлагать Цыплёнка По-Португальски и Турецкий Суджук.
 
Отец Ивана  - Пётр Барабуллин - попался на дагерротипировании секретных военных документов прямо на территории Авиационной части. Не ехать же домой с пустыми руками, если нет Шнапса? Но Пётр смог бежать из-под стражи и сразу же вернулся в город Чашки, в Россию. Ходили не подтверждённые слухи, что для своего побега Пётр Барабуллин даже угнал один из датских военных аэропланов.
 
Жизнь и работа на ферме были тяжёлыми.  Из-за упомянутой выше смены меню столичных ресторанов свинина и картофель были больше никому не нужны. Тесть Ивана решился на смелый шаг, он начал производить Одношаговые Последовательности. Войну медленно, но верно датчане проигрывали, поэтому не было совсем покупателей на Многошаговые Последовательности, а Полушаговые себя не окупали. Вскоре фермеры Дрозофиловы убедились, что Одношаговые Последовательности очрень капризны, всё норовят сдохнуть или захиреть до нетоварного состояния. Здесь-то и проявилась смекалка  бывшего лётчика. Он подошёл к проблеме словно это была математическая задача. Несколько вечеров вычислений, сотни исписанных листов в клетку и решение было найдено.
 
Уже позднее, через многие годы после окончания той Войны, когда датчане вновь вернулись к Многошаговым Последовательностям, стал практически очевидным факт, что от голода население страны спасла простая семья фермеров, а в частности, молодой зять. Премии и научные звания не заставили себя ждать.
 
На вручение медали имени Абеля приехала мать Барабуллина (отец уже давно умер). Неожиданно для Ивана Петровича, Датский Королевский Дом назначил Барабуллиной содержание, выделил неплохую уютную квартиру в Копенгагене недалеко от Мраморной Церкви и Королевского Дворца. Её стали приглашать на все семейные празднования царствующего Дома, где она сидела в зале не в первом ряду, но и не в последнем. Звали и  Ивана Петровича, но он побоялся быть узнанным в качестве лётчика - дезертира Шнапса, отказался раз и навсегда.
 
 
 
 
 
 
*** Упомянутые здесь Барабуллины никакие не родственники Рината, просто однофамильцы.