И это всё звалось бедою

(Фото автора)

Кто они теперь – поколение конца двадцатых и начала тридцатых годов? Это люди, достигшие пенсионного возраста. Чьи-то отцы и матери, бабушки и дедушки, многие уже прабабушки и прадедушки. Абсолютно непохожие друг на друга, с разным складом ума, с разными жизненными принципами и устоями, неравным материальным достатком…
А тогда, в начале сороковых, уравненные войной, они так во всём были схожи. Сполна познавшие голод и холод, своей плотью кормившие вшей, своим видом вызывавшие боль, разделявшие с матерями горькие слёзы, одним словом – несчастные дети войны.

Их постоянно мучил голод,
Хотелось кушать и во сне,
И донимал к тому же холод
В почти нетопленой избе.

Батяньку с криком провожали,
Давая клятву – слушать мать.
Лишь день и ночь потом мечтали
Его с победою встречать.

И рано хлопчики взрослели,
Отца сменяя за сохой.
На фронт украдкою летели –
Попасть хотелось прямо в бой.

Чтоб отомстить за плачь, за стоны,
За то, что стала мать вдовой.
Но их снимали с эшелонов,
Вертали «глупеньких» домой.

Там поседевшая родная
Встречала матерь со слезой.
И всюду горе, боль людская,
И это всё звалось войной.

Рассказ Анны Семёновны Анохиной  - уроженки села Рассошки Репьёвского района, а ныне жительницы с. Мосальское, настолько меня поразил, что я не могу не поделиться им с читателями.

В семье из четверых детей Аня была старшей. На начало войны ей исполнилось десять лет, за нею шли два брата, а последняя сестрёнка ещё пребывала в пелёночном возрасте. Отца с первых дней забрали на фронт, и она осталась первой помощницей матери.

Немец подходил всё ближе и ближе, слышны уже были отзвуки боёв. За селом находился огромный овраг, в толще его глиняных обрывистых склонов жители Рассошек стали копать себе убежища. Семье Анохиных такое было не под силу, и приближающийся фронт теперешний глава семейства – мать – решила встречать дома.

Ту летнюю ночь Анна Семёновна так ясно помнит, словно всё происходило вчера.

Совсем близко рвались снаряды, всё гудело, громыхало, вылетали оконные стёкла. Искупавшись, мать оделась во всё чистое, переодела ребят и, помолившись Богу, приготовилась к смерти.

К утру всё стихло, а к полудню немцы заняли Рассошки. И пошли ловить по селу кур да уток, опустошать амбары, вырезать скот. В тот же вечер Анохины лишились пяти овец. Корову для своей же выгоды фашисты не тронули. Во двор загнали табун лошадей, у подворья разместили технику, дом для постоя заняли несколько человек. Матери приходилось их обстирывать.

Однажды с очередной партией белья отправилась она на реку, что протекала прямо за огородом. Там из-за зарослей к ней подполз русский солдат и стал умолять принести хоть что-нибудь поесть.

Под страхом смерти женщина налила в бутылку молока и, обрядив в куклу, послала Аню с этой «игрушкой» в условленное место.

На партизан, находившихся в недалёком от селения лесу, немцы то и дело устраивали облавы. Пойманных заставляли копать ямы, затем расстреливали и сбрасывали в них.

Как-то нескольким пленным удалось бежать. Немцев в ту ночь в доме Анохиных не было, и мать не смогла отказать в помощи обратившемуся к ней раненому беглецу. А на заре по доносу одного из местных жителей (впоследствии осуждённого за предательство) карательный отряд нагрянул к ней с обыском. Перевернув всё вверх дном, им удалось найти прятавшегося, а мать, обвинив в сотрудничестве, повели на расстрел.

Прибежала тётка, сестра матери, подхватила ребятню – и в немецкий штаб.
Дети кричали до хрипоты, а тётка и хозяйка, в доме которой разместился штаб, ползали у гадов в ногах, прося пощады ради малолеток. Отпустили, а вечером вновь забрали, приказав на рассвете принести два ведра молока, большое количество яиц и масла. А коли не доставит в срок, грозились расправой, зная наперёд, что столько продуктов ей взять неоткуда.

Со всего села по крохам всю ночь односельчане приносили в дом Анохиных «оброк». Не рассчитал враг такого поворота дела, а данное слово нарушать, видимо, не захотел. Таким образом, мать осталась в живых.

Ещё об одном «великодушии» фрицев поведала Анна Семёновна. Случай можно назвать прямо-таки анекдотическим.

Приглянулись Аннушке лежавшие на сеновале два германских флага. Сшитые из тонкого нежного шёлка заворожили они девочку своим трёхцветием. Разгорелись глаза у Анечки, и решилась, будь, что будет, выкрасть их себе на наряд. Выждав, когда их постояльцы покинули избу, она взяла ножницы, иголку с ниткой и принялась за работу.

Три дня она украдкой рукодельничала. Вышли у маленькой  портняжки шикарная юбка с рюшами и оборками, кофта и платок. В итоге от знамён остались одни палки.

Когда обнаружилась пропажа, начался такой переполох, не приведи Господь. Часового того гляди к стенке поставят. А мать, взглянув на перепуганную дочку с кумачово пылающими щеками, догадалась о её причастности к этому делу. И предвидя плачевный исход, с помощью хворостинки добилась от Ани признания. Пришлось той достать из укромного места узелок с «обновками». И по настоянию мамы, нарядившись во всё это, вышла за руку с родительницей во двор. Расхохотались немцы, довольные тем, что русской девчушке так полюбились их «победоносные» полотнища. Но для отчётности, а может, для смеха, наряд у Ани всё же изъяли…

…Семь месяцев под фашистским игом вместе с семьёй и односельчанами пробыла Анна Семёновна.

Под новый 1943 год советские войска освободили Рассошки от проклятых оккупантов. Но пока шли кровопролитные упорные сражения за соседнюю Кочетовку, продолжавшиеся девять суток, все пребывали в великом страхе – боялись возврата гитлеровских частей.

...Приближалась весна. И с непоседливой Анюткой произошло ещё одно необычное приключение, покруче даже чем со стягами.

Проводила её мать за реку – набрать бурёнке на корм прошлогодний бурьян.

Солнышко светит, кое-где появляются первые проталинки.

Вдруг Аня заметила: из-под снега виднеется что-то. Раскопала она вещицу, доселе невиданную, да так она ей понравилась, что решила взять диковинку братишкам на забаву. А самой неймётся поиграть в неё.

Выбрала местечко, где ледок позеркальнее, да и пустила по нему свою безделицу. А она – как рванёт! Хорошо, что откатилась от Ани на приличное расстояние.

Отделалась девочка лишь жутким испугом и временной глухотой. А в душе была огромная радость оттого, что не принесла в дом эту безобидную на вид, но такую ужасную спутницу войны – гранату...
-----------
Апрель 2000 год.