Осенний романс

         
Осень тончайшими нитями проникает в летний воздух. Она близко-близко, и уже сейчас можно онеметь от тишины в природе, которая лезет в уши, подобно вате. Всюду – желтые листья, холодный ветерок гонит их по дорожкам: бэмц-бэмц-бэмц…

   *  * *
Услышать осень. Сесть тихонечко-тихонечко и услышать ее, золотоволосую и чистую. Святую.
               
                *  *  *
Такие дальние огни, такая близкая осень. Летнее солнце застынет и, помчавшись в тоске от серых плачущих глаз, разобьется в янтарные брызги. И осеннее утро плеснет в душу меланхолию.

                *   *  *               
Природа, как пугливый бурый зайчонок, притихла, навострила острые, мохнатые, чуткие ушки. Слушает, прислушивается к тихим, неспешным шагам Черной Вдовы. Осень… Одичалые вороны на блеклых лугах, зябкие туманы, обнаженные черемухи, шуршащий шелк былой свежести, одевающий всю холодеющую землю…
Вдова, собрав с унылых просторов всю горечь зрелых трав, заботливо нальет мне полную чашку крепкого чая. Она знает, как заварить терпкий чай, разливающий в душе печаль, тоску и одиночество. Я опьянею нынче сполна.

                *  *  *
В серых глазах осени я увидела долгую дорогу.

                *  *  *
Во всплесках холодной воды слышен ее плачущий смех. 

                *  *  *
С самой зимы стремилась к Осени. И сейчас слушаю проникновенные вальсы в светлой просторной зале, где паркет – червонные листья и окна – настежь, и лазурное небо льется в них прохладным воздухом.
                *  *  *
Осень, стянутая корсетом и стиснутая золотистого шагреня перчатками. Осень в сумеречном парчовом платье, шелестит каждая золотом шитая
складка, роскошно шелестит…      
                *  *  *
День всех оттенков серого. И повсюду – ясные очи обреченных листьев. Сегодня осень качается на огромных халцедоновых качелях, и ее рыжевато-винные космы развеваются по ветру.

                *  *  *
Роскошь. Золото на шелке бирюзового неба. Миниатюра бесценна. Зачарованная, завораживающая Незнакомка… Природа умирает в великолепии красок и неизведанно-таинственных ветров. Ее губы уже стали мертвенно-серыми, глаза ясны и чисты до стона… Она умирает, обнажаясь каждой холодной ночью бесстыдно, с горьким и равнодушным упоением.

                *  *  *
Листья цвета вареного сгущенного молока. Много листьев, сухих шуршащих листьев. И октябрьское небо, все приемлющее, похожее на бело-голубой мартовский снег, особенно белые облака, круглые, похожие на сугробы, облака. Скопища неплотных облаков. Паутины веток без листьев – везде, всюду – словно в сказке.

                ***
…Ягоды зеленеют, созревают, осыпаются. Осенний романс, сызнова сыгран, унесен ветром, спрятан у самого озера, засыпан снегом, но…

1999-2004