Чемоданчик

Октябрь, шесть часов утра. Я шел по туманной набережной, завернув себя в футляр из теплого пальто и наушников, в которых играла меланхоличная музыка. Листья, опадающие с пожелтевших деревьев, не долетая до земли, неслись в сторону промёрзшей реки, подхваченные ветром. Люблю такую погоду. Помнится, один писатель поделил человечество на Людей Лета и Людей Осени. Так вот – я как раз был Человеком Осени. Ну, или очень хотел считать себя таковым…

Старый телефон с щелчком переключил одну композицию на другую, в моем футляре резко взвизгнула скрипка, заставив меня от неожиданности встрепенуться и оглянуться по сторонам. И тогда я заметил в тумане человека, идущего мне на встречу.
- Странно… – подумал я, - в такую рань люди обычно спят, а те, кто не спят – ну, те кто, допустим, возвращаются с ночной вахты, или, наоборот, спешащие на утреннюю – ну точно уж не имеют ни времени, ни сил прогуливаться по набережной пожелтевшего парка.
Я стал пристально вглядываться в туман, пытаясь разглядеть что-нибудь кроме неясных контуров этого человека. По мере его приближения ко мне он постепенно вырисовывался в моих глазах все четче и четче, пока, наконец, я не смог разглядеть его во всех подробностях. Это был мужчина, сам по себе ничем ни примечательный, но, тем не менее, он кое-чем выделялся из привычной желто-серой палитры этого осеннего утра. Этим кое-чем – был его костюм – на вид очень дорого парадный фиолетовый костюм с красивыми расшивными узорами. В руках он держал увесистый серебряный чемоданчик. Человек, глупо улыбался, и как-то даже по-детски оглядывался по сторонам, будто силясь что-то найти. И вот он заметил меня – так же случайно, как я заметил его, и, улыбнувшись чуть ли не до ушей, быстрым шагом направился прямиком в мою сторону. Нормальный человек на моем месте не обратил бы на странного фиолетового пиджака внимания, и продолжил бы спокойно идти своей дорогой, но нормальный человек никогда бы и не забрел в шесть часов утра на пустую серую набережную. Поэтому я стоял как вкопанный, чувствуя себя крайне неловко и надеясь, что фиолетовый пиджак идет все-таки не ко мне, и в последней момент пройдет мимо. но моим надеждам не суждено было осуществиться – человек продолжал идти ко мне, махая мне рукой. Я машинально вяло помахал ему в ответ. Неминуемое случилось, о фиолетовый пиджак наконец дошел до меня.
З-здравствуй! – его речь была нечетка и прерывиста, он заикался через слово, было отлично видно, что он очень взволнован, - н-наконец-то я нашел вас!
- Вы, должно быть, ошиблись…
- Н-нет-нет, именно вас я и-и искал. Первого встречного. Д-да, в это сложно поверить, но вы прост-просто постарайтесь, х-хорошо? З-знаете, я чертовски богат! Да, видите к-костюм н-на мне? Он с-стоит полторы тысячи долларов, представляете. Д-да, я богат, а вы нет. Да бро-бросьте, у-у вfc даже куртка р-рваная. Я ведь уже говорил, что бог-богат? Так вот? у меня м-много, денег, так, много, что я-я не с-смогу их все потратить, п-понимаете? А-а у вас вообще нет, денег, так, получается, вам вообще нечего тратить? Э-это ведь п-получается совсем нечестно!
Он трясущимися руками вручил мне свой серебряный чемодан.
- В-вот, держите! З-здесь, в этом чемодане, миллион. М-миллион долларов. – тут он покраснел, - ну, почти м-миллион. Не хватает только полутра тысяч. Н-но почти миллион – это ведь тоже неплохо, д-да? Теперь э-это почти м-миллион – ваш, - тут он посмотрел мне прямо в глаза, улыбнулся как-то глупо и тихо сказал – Удачи.
После этих слов фиолетовый пиджак резко развернулся, и уже начал было уходить, вдруг резко остановился
- Чуть не забыл! Пароль - 080, – он перестал заикаться,– пароль от чемодана – ну, там замок стоит, пароль от него – 080.
И быстро пошел, почти побежал, прочь с серой набережной. Через несколько секунд туман окончательно скрыл его, а я остался, с недоверием на лице и удивлением в сердце, стоять посреди захваченного осенью и желтой листвой сооружения человеческий мысли.
Прошло несколько минут, чтобы осенний холод и тихо играющая из выдернутых из ушей наушников музыка смогли привести меня в себя. Первой мыслью, прямо по Фрейду, было отрицание - вдруг заикающийся человек в фиолетовом костюме был террористом, искусно исполняющим свою роль, а в чемодане никакие не миллион долларов, а бомба? Но ведь террорист с бомбой мог найти жертв побольше и получше, чем одинокий неудачник, слоняющийся по осенней набережной. Следующей мыслью было открыть чемодан прямо сейчас здесь, на набережной, к тому же мое глупое любопытство однозначно было сторонником таких действий. Но вдруг там действительно миллион? Тогда ветер разнесет внезапно настигшие меня счастье по всему городу, и я останусь сидеть перед пустым чемоданчиком, прям как старуха в той сказке перед разбитым корытом. После долгих размышлений я пришел к выводу, что мне вместе с моим чемоданчиком надо идти домой, ведь продолжить гулять я уже точно не смогу. Не прошло и пяти минут с тех пор, как фиолетовый человек растворился в тумане, как я последовал в туман за ним, прочь с холодной набережной.
И вот я дома, сижу за свои столом, а на столе, прямо передо мной, лежит серебряный чемоданчик. Я смотрю на него, а он смотрит на меня – своими железными глазами-шурупами. Разумеется, раунд в гляделки я проигрываю, моргаю несколько раз, и наконец, решаюсь открыть замок и ознакомиться с содержимым злополучной коробки. На секунду меня посетила мысль, что фиолетовый пиджак насмешки ради сказал мне неверный пароль, чтобы поиздеваться надо мной. Но вот пароль набран, и раздается щелчок открывающегося замка. Пароль введен верный! Не в силах больше ждать, Я распахнул чемодан. Я еще минут пять так сидел – руки на распахнутой верхней крышке чемодана, а на лице глупая ухмылка. В чемодане, плотно упакованные, лежали купюры. Стодолларовые бумажки с изображением дядюшки Франклина. Одна из упаковок вскрыта – видимо, именно из неё фиолетовый пиджак достал полторы тысячи долларов.
Тетя Алентина, смотря на часы, устало позевывала, когда я вошел в пункт обмена валют. Хлопок двери заставил её прикрыть рот ладонью и повернуться лицом к кассе
- О, Cычов? Что-то я не верю, что у тебя есть валюта, иди отсюда, не мешай мне работать…
Не обращая внимания на это грубое приветствие, я подошел к кассе и просунул ей десять бумажек по сто долларов каждая.
- И я рад вас видеть, ****тина Петровна.
Кассирша с искренним изумление смотрела на подсунутые ей бумажки.
- Настоящие? – с сомнением проскрипела она.
- Именно это я и пришел узнать.
Я вышел из пункта обмена валют с шестьюдесятью пятью тысячами рублей и счастливой улыбкой на лице. Сомнения быть не может – деньги настоящие. Я специально набирал по купюре из разных пачек, чтобы удостовериться в том, что все деньги – не подделка, и вот проверку прошли все десять купюр. Осознание того, что я теперь без полутра тысяч миллионер, заставило меня даже на время забыть о той разрухе и грязи моего города, что окружали меня каждый день. Я проходил мимо зеркальных витрин торгового центра, и мне в глаза бросилось собственное отражение. А ведь фиолетовый пиджак был прав - моя куртка действительно дырявая. Ну да это не беда, у меня же есть целый миллион, я куплю себе лучшую куртку в этом торговом центре!
Деньги - единственная вещь в нашим мире, не подчиняющаяся законам физики – ведь чем их у тебя больше, тем тебе легче идти. Я прочувствовал это на себе, когда вышел из торгового центра в новой куртке. Вроде бы моя ноша стала легче на 65 тысяч рублей, но я еле шел – жадность давила меня к земле многотонным грузом. У меня – миллион – я могу обустроить свою жизнь, а я трачу его на какую-то чепуху! Разве я не мог ходить в старой куртке?! Разумеется мог! Она ведь исполняла свои прямые функции – грела меня. И какая разница, что она рваная, когда у меня целый миллион! Лучше уж в рваной куртке с миллионом, чем в новой куртке, но без миллиона! Я был чертовски зол на самого себя, и когда, наконец, добрался домой, дал себе зарок – больше никогда не тратить свой миллион на чепуху.
На следующее утро я снова чувствовал себя прекрасно – солнце не огорчало меня своим присутствием на небосводе, и у меня была еще целая жизнь и целый миллион впереди. Такими утрами я очень любил пить чай с молоком. Однако молока в холодильнике не оказалось, а мама, как всегда, не оставила денег, уйдя на работу. Я уже хотел было расстроиться, как вдруг вспомнил и серебряном чемоданчике, лежащим в моей комнате. Да, молоко стоит недорого, мой миллион даже не заметит отделившийся от него полсотни людей. Но с каждым шагом, приближающим меня к моей комнате, жадность все плотнее и плотнее сжимала мое горло своими сухими трясущимися руками. Я ведь давал зарок – не тратить миллион на мелочи! Да, одно молоко – это недорого, но если я буду покупать молоко каждый день, то моего миллиона хватит на всего два-три года! Когда я наконец дошел до своей комнаты, мысль о покупке молока уже казалась мне глупой и несуразной. Но другая мысль заменила её – меня будто по голове огрели – ведь чемоданчик, вместе со всем миллионом – вот он, лежит на самом видном месте – любой может его взять. Даже родители, поинтересовавшись, что это у сыны такое, могут заглянуть в него! И что они увидят?! Да, есть пароль, но он такой простой – 080, что может быть проще? Чемодан надо спрятать, спрятать там, где никто его не найдет! Но где оно – это место, где его никто не найдет? Моя комната слишком маленькая, здесь нет какого-нибудь тайника, где чемодан был бы в безопасности! После долгих размышлений я пришел к выводу, что лучше всего – таскать чемоданчик с собой. Везде. Постоянно. Только со мной он в безопасности.
В метро я сторонился людей. Пытался обойти всех стороной, чтобы никто, никто даже случайно не задел мое серебряное сокровище. Но столкновение с волной тупого и плохо пахнущего биомусора было неизбежно. Толпа, хлынувшая из разинутой, словно пасть доисторического чудовища, двери вагона, нахлынула на меня, поглотив меня своей массой повседневной серой одежды и плохо пахнущих подмышек. Они толкали меня, спеша, будто стая тупых крыс, к выходу, будто бы пара минут может что-нибудь решить, они толкали и дергали мой чемоданчик.
- СТОЙТЕ! Да как вы смеете?! Вы, никчемный, жалкий хлам, ничего не добившийся в своей жизни! Видите этот чемодан? В нем миллион долларов, МОЙ миллион долларов! Понятно вам, биомусор, силящийся победить в крысином забеге, не понимающий, что забег круговой и в нем нет финиша! Да я могу вас всех купить и перекупить! Как, как вы можете меня толкать!?
Двери поезда закрылись передо мной. Толпа продолжала свое пустое движения к переходам и выходам. Ну, ничего, я подожду. Следующий поезд все равно подъедет через минуту.
Физика брала свое. Даже деньги не смогли нарушить её законов. Чемодан весил намного больше, чем я даже мог себе вообразить, и тот факт, что в нем лежал миллион, никак не сбавлял ему тяжести. Я много думал – как можно потратить эти деньги. Купить квартиру и съехать, наконец, от родителей? Но на это уйдет почти весь мой миллион. Зачем мне, безработному, квартира, если я даже не смогу оплатить счета за электроэнергию. Машина? Да у меня даже водительских прав нет. Чемодан с миллионом вовсе не облегчил мне жизнь. Напротив, он висел на мне, как гиря на каторжниках. И я, подобно каторжнику, мечтал только об одном – найти ключ к замку, держащему эту гирю. Да только ключ был у жандарма, а имя этому жандарму – человеческая жадность. Я не мог, не мог потрать ни доллара из этого миллиона, точно так же как и не мог больше носить его на себе.
Прошло где-то две недели со дня встречи с фиолетовым пиджаком. Я снова оказался на той проклятой набережной, и снова я был застегнут в свой футляр, только этот футляр был на 60 тысяч дороже. Туман и не думал покидать это место, хотя с моей последней прогулки прошло уже много времени. Как и две недели назад, я слушал музыку, и, как и две недели назад, я не ожидал увидеть человека в месте, где победила осень. Но это абсолютно точно был человек – такой же как я, и он точно так же шел по этой вымерзший набережной, и точно так же слушал музыку. Напряжение в левом плече усилилось – я крепче сжал в руке ручку чемодана. А вдруг он вор? Вдруг он захочет украсть мой чемоданчик, мой миллион? Но при дальнейшем рассмотрении этого Человека Осени, я заметил слишком большое количество сходств с бывшим собой – с собой две недели назад. Нет, такой не может быть вором. А жаль. Было бы забавно, если бы меня кто-нибудь ограбил – здесь, на набережной, где я и получил этот миллион…
Внезапно мое лицо растянулось в глуповатой улыбке, и я быстрым шагом направился к Человеку Осени. Он остановился, как вкопанный, и уставился на меня. Только бы он не развернулся и не пошел прочь, только бы остался стоять там, где стоит! Я был невероятно счастлив, когда наконец дошел до него, а он все еще продолжал стоять.
- З-здравствуй, - от волнения моя речь стала нечеткой, я даже начал заикаться, - наконец-то я нашел тебя!
- Вы, должно быть, ошиблись…
- Н-нет нет, именно вас я и искал – п-первого встречного… Я-я ведь уже г-говорил вам, что чертовски б-богат?
Я иду в туман, скоро серость скроет меня от взгляда удивленного Миллионера. Пускай, ведь ему уже необязательно видеть меня. Ведь я снова Человек Осени.