It s my life, Сашка

Тебе сегодня  44.  Было бы.

Тринадцать лет мы разговариваем . Вернее, я говорю, ты молчишь. 
 
Так странно. Когда заходит разговор о тебе, я отвечаю, что, скорее всего, встреться нам сейчас, когда мне не девятнадцать, ничего бы не было. Вообще ничего. Может, я и права. Я говорю это, не раздумывая,  уверенно.  А потом ты мне снишься… Стоишь в дверном проеме, улыбаешься, руки в брюки.  И я тебя разглядываю, трогаю лицо ладонями, крепко-крепко обнимаю, чтоб почувствовать, что вот он ты, вот он ты, дышу тебе в шею. Сашка Филатов, в своем сером свитере, такой,  какой ты был. Нет, такой, какой ты есть, про которого мне все давно понятно. Ведь ты никуда не делся для меня. Тебя нет, но ты существуешь: в оранжевом Hugo Boss, в белых розах, в пачке сигарет Winston, в твоих фразочках, которые я прикарманила себе, в пшеничном цвете волос нашего сына…

В нем вообще ты живешь.  Поразительно, Пашка не знал тебя. Не видел в осознанном возрасте, но все выходки и манеры твои. Когда мы с ним ругаемся, а бывает это с завидной периодичностью. Да-да… Переходный возраст он такой…  Пашка носится вихрем по квартире, недовольно бурчит, психует, расшвыривая вещи… Как ты, Саш. Как ты. Как будто с тобой ругаюсь, честное слово. Иногда прям ком подкатывает  от вашей похожести. Я люблю в нем все, конечно. Но твое –  с оцепеняющей нежностью.   Ты не думай, мы с Пашкой – друзья. Он делится со мной своими влюбленностями, мыслями. Обожаю с ним гулять, болтать, вечером валяться и вместе смотреть кино. Иногда думаю, представляю, как бы вы вместе возвращались домой. Как бы он ждал тебя с суток. А он бы ждал.  Как бы мы бешено болели на турнирах за него. Выбирали бы новые кроссовки и обсуждали его  девочку. Тебе бы было это интересно. Тебе бы было интересно все, что с ним происходит. Мы бы вместе гордились им. Нашим ребенком. Он получился замечательным. Самым лучшим мальчишкой. Ты бы любил его, Саш. Папиной любовью. Ему этого не достает. Этого мне не достает.

Твоя мама его любит. Она любит его до обожания. Но не сильнее, чем тебя. Ты устроил ей брешь в  душе. Такую, знаешь, которую не залатаешь: ни внуком, ни мной, никем и ничем. Такую, от которой сквозит слезами по праздникам. Мы никогда с ней об этом не говорим. Но я знаю. Она стержень у меня. У меня, Саш. Теперь это моя мама. И я ее люблю. За тебя. За то, что для нее наш сын – самый главный человек. Она им дышит. Он как кислородная маска.

Нет. Она живет. Любит жизнь. И, как и прежде, летает на море дважды в год. Любит прибарахлиться, модно подстричься, духи. Она живет, Саш. Но, знаешь, ей, бывает, трудно дышится, особенно сегодня, в твой день рождения. Прошло 13 лет, она держит лицо 30 сентября, смеется, шутит, проглатывает тоску, запихивает ее подальше. А боль предательски в глазах – у всех на виду. Мне хочется обнять ее. Сказать: «Мам, сегодня родился твой сын. Давай поговорим о нем, хочешь? Давай помолчим о нем. Давай вместе потоскуем, натоскуемся, и, может, будет полегче». Но я ничего не говорю. Я принимаю ее правила. Может, ей так меньше болит.  Когда нам больно, мы стараемся взять удобную позу, сесть, лечь, встать, подперевшись… Вот и ей так легче.

Она болеет. Сейчас поражена почка. В том году прооперировали. Анализы пришли в норму, в этом – не знаю. Молчит, не говорит, что там. Но вижу, что  не все в порядке.
 
Я боюсь ее ухода.  Потому что она мне родная. Стала родной сразу, как тебя не стало. Она попросила называть ее мамой. И мне это не показалось странным. Ну, конечно. Ну, как же еще. Мамой. Не вымученно. Я жалею ее и люблю. Люблю все ее чудины и заскоки. И у нас взаимно, Саш. Она принимает мою дочь, мою семью. Иногда я думаю, какого ей видеть меня счастливой с другим мужчиной. А  она принимает. Она все понимает. 

Сашка…

В твоем доме «соловьи и полынь»… А у нас -  на днях годовщина твоей смерти. Придем.

Я любила тебя, как в песне поется – «как любят в жизни раз», и так больше не будет. Да, так испепеляющее больше и не надо.   А ты жил, как у Bon Jovi  в припеве. Да, это была твоя жизнь, Саша. И ты сделал по-своему.

Мне 6 октября уже не лезвием по запястью, но все еще режет глаз эта дата. А 30 сентября – уже не твой день, а день ангела моей дочери. Вот так-то, Сашка.
It's my life.
It's now or never…