Прошлое 140615

Терпила. Опять с синяками на шее. Молилась ли я на ночь, Дездемона?
Как я жалею, что он до смерти не придушил меня. И снова всё это продолжается. Вся эта вечная мука - сука дрожащая жизнь.

Я не пошла в полицию. Несмотря на то, что болит шея и лицо, следы не так уж и заметны.
Я вызывала полицию раньше. Мне это не помогло ни разу. Его увезли и оштрафовали за то что он матюгался при общении с ними (С ними нельзя, они же мужчины и при исполнении, а я кто? какая-то их вызвала овца, им даже пофиг почему и зачем). Штраф 1000 рублей. Забрали эти деньги у меня же - я сэкономила на себе и на детях, чтобы мой муж заплатил штраф за то, что распускал руки и обматерил полицейского (какое американское слово полицейский, какое это чуждое, далекое от реальности слово).
Я там была даже в нашем отделении. Когда ткнула упырю ножом в руку и меня привезли туда с ребенком и я хотела чтобы меня посадили, а он остался с детьми. Но он потом написал что упал на битое стекло. И меня отпустили.
Я все не понимала, почему я в такой ситуации? Как со мной такое происходит-то, а? Я же без страха и упрека, я же хорошая, добрая, умная, какое я имею отношение к этому всему? Я-то тут причём? Ну я могу быть с другой стороны, могу в отглаженной форме опрашивать уродину или несчастную жертву, печатать протокол. Какого хрена я с другой-то стороны снова терпила, в который раз уже?

Не стану я больше позориться. Я была изрядно пьяна и ничего не помню. Это хорошо, что я не помню. Забыть бы эти десять лет, начать бы снова всё. И пусть бы его не было. И детей бы тоже не было.

Я им, детям, показывала следы на шее и просила, чтобы они не ездили с ним, просила: пожалуйста.
Люс смотрела сквозь меня как-будто меня нет, и поехали конечно же в парк на праздник, а сегодня на речку. Он изображает примерного папочку. тошнит от этой показухи.

Я лежу как живой труп. Мне кажется что мне недостаточно больно. Я не хочу быть как мертвая. Я хочу разодрать себе лицо и расковырять до крови эти болячки на шее от ногтей упыря. Я хочу почувствовать сильную боль и разозлиться и что-то сделать.
Убить его. Или убить себя. Или уехать.

Но ехать мне некуда. Я пыталась уехать в Омутищи. К отцу. Был ли он там, найду ли я его дом, я не знала. Поезда туда уже не ходили. Меня зацепили на платформе и звали с собой на хату какие-то гопники. Я испугалась. Они заметили следы на шее, смотрели мне в глаза, спрашивали, не обкуренная ли я, рассматривали, думали что ли: брать - не брать, не сомневаясь, что я пойду - по мне же видно, что я терпила. Я как-то избежала их, ушла обратно в метро. Ехала до станции Университет. Лежала там в высокой траве, спала. Ходила по улице туда-сюда. Метро открывают в 5-40.

Я ревела и умоляла: Андрей спаси меня, вытащи меня из этой ямы, Андрей. Что он мог сделать мой слабенький первый муж. Он удрал, радостно сверкая пятками, как только я дала повод, еще и обставил всё так, словно я ушла первая. Андреем я его стала звать только сейчас через 12 лет после расставания, до этого он был Большой, или Толстый или Льстоша или Листик.

Я ненавидела Университет. Башню высокую, красивую. Здесь училась моя мать. Как она могла тут учиться? Она же тупая совсем. С ней не о чем говорить мне. Я хотела поступать, не рискнула, понимала, что не поступлю.

Я совершенно одна. У меня уже нет ни друзей ни детей ни работы ни жизни. Я уже наверное не выберусь.

Я просила его уйти, говорила что не хочу жить с ним не хочу его видеть. Но он не уходит. Я боюсь подавать на развод, он опять будет бить или душить меня и у меня нет денег на госпошлину и на копии документов.

Я поболею неделю-две потом забуду, буду опять бухать чтобы забыть уже окончательно, опять по-пьяни что-нибудь скажу или сделаю, опять всё повторится. Мне уже наплевать. И на детей наплевать. Пусть играется с ними, если хочет. Надолго хватит его? Кому-то он хочет доказать что он-то хороший, это я дрянь и со мной только так и надо.

НО ЭТО НЕПРАВДА.
Я для себя пишу, что это неправда. Пишу и не верю уже ничему. Надо было переспать с кем-нибудь. Может тогда было бы легче. Но для меня переспать также отвратительно сейчас как и быть придушенной.

Я жила бездумно, бесцельно, боялась не быть как все. Попробовав замужи и материнство, я понимаю, что я одна с этим не справилась. Если бы рядом был друг, добрый друг, а не эгоистичный пьющий быдляк мой муж, я бы справилась. А одна, одна я не смогла. И что мне делать теперь? Детей обратно не засунешь. Уйти мне некуда. И почему я должна уходить? Это дом моей матери. Это он должен уйти. Но он меня выставляет конченной алкашкой, которая за себя решать не может, а матери своей я не нужна, она меня содержать не собирается и помощи не допросишься. Куда мне деться? Бомжевать уйти? Он этого и хочет наверное. Ему и дом и дети а мне смерть, раз я не хочу с ним жить с таким замечательным.

Нет, это я ему желаю смерти. Я просто хочу чтобы ушел, но он не уходит и я хочу чтобы умер. И я не знаю на что я буду жить, возьмут ли малыша в садик, как отводить туда, как забирать, секции старших чем оплачивать, как возить, я одна не справлюсь, уйдёт он, умрёт, не важно. Если умрёт будет пенсия по потере кормильца, но там копейки, не хватит даже на еду. Если уйдёт не будет ничего. На алименты нужно подавать. Это ползарплаты. На другие ползарплаты он не сможет снимать жильё и жрать и бухать - не хватит, к тому же кредит, так что очень скоро припрется обратно и будет силой у меня эти алименты отбирать.

Надо зубы сцепить и ждать хотя бы до выхода на работу.
ОЧЕНЬ ВАЖНО: свои деньги, зарплату ему не показывать и не отдавать.
РАЗВЕСТИСЬ С НИМ ДО ПОЛУЧЕНИЯ КВАРТИРЫ ОТ СВОЕЙ РАБОТЫ ЧТОБЫ ОН НЕ МОГ ПРЕТЕНДОВАТЬ НА НЕЕ?
Или это неправильно? Или лучше получить на него эту долю в квартире а потом продать и дать ему деньги и он тогда уйдёт? Он же требовал деньги за то что он уйдёт - шесть миллионов! (Да за меньшую на порядок сумму его можно прибить или нанять охрану чтобы он близко не подходил к дому нашему, нет?) Как же не хочется НИЧЕГО ему отдавать. У детей отнимать чтобы дать ему. Лучше не получать на него. Но это тоже глупо. Как собака на сене, ни нам ни ему.