Вебер теория политического господства

В 80-90-е гг. XIX в. эмпирическая социология в Германии зарождалась как паллиативная наука - через заимствование и подражание французским и английским образцам. Созданное в 1872 г. Общество социальной политики стало основной организацией, где создавались научные каноны эмпирической социологии и проводились практические исследования. До прихода сюда М.Вебера Общество значительными успехами не отличалось. Главная причина таилась в отсутствии у социальных политиков глубокого интереса к методологии. Впервые серьезное внимание на методологию исследования, правильную формулировку вопросов обратил М.Вебер. Благодаря его усилиям эмпирическая деятельность Общества поднялась на качественно новый уровень.
Характерной чертой являлись ежегодные собрания Общества, где профессура с приглашенными министерскими работниками, промышленниками и представителями профсоюзов детально обсуждала итоги исследований и содержание отчетов. Вместо традиционного сообщения о выводах исследования Вебер в 1893 г. поставил на повестку дня политические вопросы. Он вызвал всеобщее удивление, заявив, что в силу экономических причин землевладельцы восточной Пруссии импортируют польских крестьян, а страдают интересы самой Германии. В связи с этим оказывалось весьма сомнительным использование землевладельцев в качестве респондентов, способных беспристрастно и не заинтересованно оценить ситуацию.

Свою политическую позицию М. Вебер сформулировал в работе «Политика как призвание и профессия» (1919): «политика имеет чрезвычайно широкий смысл и охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству. Говорят о валютной политике банков, о дисконтной политике Имперского банка, о политике профсоюза во время забастовки; можно говорить о школьной политике городской и сельской общины, о политике управления руководящей корпорацией, наконец, даже о политике умной жены, которая стремится управлять своим мужем».

Политика, по его словам, означает стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно в себе заключает. В сущности, такое понимание соответствует и словоупотреблению. Кто занимается политикой, тот стремится к власти: либо к власти как средству, подчиненному другим целям, либо к власти ради нее самой, чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она дает. Таким образом, можно говорить, что любые политические союзы, в том числе и государство – это отношения господства людей над людьми.

Вебер задается вопросами: «Но что есть «политический» союз с точки зрения социологического рассуждения? Что есть «государство»?»

И тут же отвечает. «Ведь государство нельзя социологически определить исходя из содержания его деятельности. Почти нет таких задач, выполнение которых политический союз не брал бы в свои руки то здесь, то там; с другой стороны, нет такой задачи, о которой можно было бы сказать, что она во всякое время полностью, то есть исключительно, присуща тем союзам, которые называют «политическими», то есть в наши дни - государствам, или союзам, которые исторически предшествовали современному государству.»
Таким образом, М.Вебер определяет политику как действие государства во всех сферах общественной жизни.

Правовое государство Вебер предпочитает называть нетрадиционным: оно выступает у него как легальное господство. Прежде чем выяснить, почему это так, посмотрим внимательнее, что представляет собой этот тип господства. Вебер, кладет в основу легального господства целерациональные действия, то есть соображение интереса. В своем чистом виде, стало быть, легальное господство ценностного фундамента не имеет. Не случайно и осуществляющая этот тип господства бюрократическая машина должна служить исключительно интересам дела. Важно отметить, что отношения господства в «рациональном» государстве рассматриваются Вебером по аналогии с отношением в сфере частного предпринимательства.

Политическая позиция Вебера, так же как и его теория господства, представляла собой существенный отход от позиций классического либерализма, теоретически представленного в Германии, в частности, неокантианцами. Теоретически это отход, как представляется, наиболее ярко выявился в рассмотрение им правового буржуазного государства как образования чисто функционального, нуждающегося в легитимировании со стороны внешних по отношению к нему «ценностей».

С одной стороны, Вебер выступает как представитель рационалистической традиции. Это сказывается как на его методологии, ориентирующейся на сознательное, субъективно мотивированное индивидуальное действие, так и на его политических взглядах: политические статьи и выступления Вебера с 90-х годов прошлого века направлены против аграрного консерватизма и идеологии немецкого юнкерства, которой Вебер противопоставляет буржуазно-либеральную позицию.

Сам Вебер не двусмысленно указал на связь понятия рациональности с важнейшей для него ценностью - свободой - в своей полемике с Рошером, Книсом и Майером. Человек тем свободнее, чем рациональнее его действие, т.е. чем яснее он сознает преследуемую цель и чем сознательнее избирает адекватные ей средства.
«Политика, судя по всему, означает стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно в себе заключает».  Иначе говоря, по Веберу политика соответствует понятию «самостоятельное руководство». Государство же Вебер называет «монополией легитимного насилия» (причем единственным источником права на это насилие выступает само государство), из чего по логике вещей следует, что политика также обязательно подразумевает принуждение.

Для того, чтобы государство существовало, люди должны подчиняться авторитету. По Веберу существует три внутренних оправдания господства людей над людьми, вызывающие доверие управляемых к правящим:
1) авторитет «вечного вчерашнего», традиций и нравов;
2) авторитет компетентности;
3) авторитет личного дара, «харизмы».

Для человека, обладающего харизмой, управление есть «призвание в его высшем выражении».  Харизматический лидер призван руководить, люди  подчиняются ему не из страха, обычая или установления, а из веры.  Подобные «вожди» как явления характерны в основном для Запада. 

Любое господство, как предприятие, требующее постоянного управления, нуждается, также, в установке подчинения масс носителям легитимного насилия и средствах, дающих возможность применить это насилие, то есть неких институтах при лидере, носящих характер штабов.

Политики, по мнению М.Вебера, делятся на:
1) политиков по случаю (например, все граждане государства во время голосования);
2) профессиональных политиков, которые в свою очередь делятся на две группы: те, кто живет для политики, и те, кто занимается политикой, чтобы прожить;
3) политиков «по совместительству» (например, члены советов, функционирующих по требованию.

Профессиональные политики начали возникать много веков назад, когда князья боролись с сословиями, состоящими у них на службе.  В этой борьбе князья опирались на политически пригодные слои населения: служителей церкви, ученых-гуманитариев, придворную знать, буржуа, рантье, юристов и адвокатов.

Если государством руководят профессиональные политики, в экономическом смысле живущие для нее, то мы имеем дело с «плутократическим» рекрутированием политических руководящих слоев, то есть с тем типом господства, когда руководящие посты занимают люди экономической верхушки.  Однако обратной связи здесь не существует.

На Западе с древнейших времен типом политического вождя являлся демагог. В настоящее время к демагогам добавились еще и журналисты, хотя общество считает последних своего рода «париями», а также партийные чиновники. 

С появлением политических партий стало возможным существование некой «прослойки претендентов» на политическую власть. Хотя структуры партий и различны, вожди как правило составляют себе свиту посредством свободной вербовки, и эта свита является его орудием для избрания на пост через контакты с массами избирателей.

Вся политическая власть строго регламентирована, считает Вебер, важную роль играет социальный контроль за индивидом. Обязанности и права в любой человеческой общности тождественны.

Его методология познания политики — пример консервативного обоснования господства одних классов над другими. Согласно его мировоззренческой установке, все ценности культуры Запада лежат в христианстве, что объясняет тот факт, что для него политическая культура Европы есть культура традиционного харизматического господства. По этой же причине он положительно относится к демократии, так как перед Богом все равны.

Веберовская концепция легитимности сводится к обоснованию непротиворечивости обязанностей и прав с помощью веры (убеждения) и, следовательно, блокирует реальные противоречия поведения индивидов.

В политическом плане М. Вебер отходит от классического либерализма. Этот свой отход Вебер наметил, прежде всего, при рассмотрении проблем политической экономии.

Политэкономия, по его мнению, не может ориентироваться ни на этические, ни на производственно-технические идеалы - она может и должна ориентироваться на идеалы национальные. Нация выступает у Вебера и как важнейшая политическая ценность. Правда, нужно сказать, что его «национализм» не носил такого характера, как у немецких консерваторов (например, идеи о господстве одной нации). Его идеалом было сочетание политической свободы и национального могущества. Кстати, соединение политического либерализма с националистическими мотивами вообще характерно для Германии, и здесь Вебер, пожалуй, не составляет исключения; однако он дает идеям «национализма» несколько иное обоснование, чем немецкий либерализм XIX в.

В целом для немецкого либерализма характерно господство, основанное на преданности тех, кто подчиняется чисто личной харизме вождя, так как здесь корениться мысль о призвании в его высшем выражении. Преданность харизме пророка или вождя на войне, или выдающегося демагога в народном собрании или в парламенте как раз и означает, что человек подобного типа считается внутренне призванным руководителем людей, что последние подчиняются ему не в силу обычая или установления, но и потому что верят в него. Правда сам вождь живет своим делом.

Конечно, главными фигурами в механизме политической борьбы не были одни только политики в силу их «призвания» в собственном смысле этого слова. Но решающую роль здесь играет тот род вспомогательных средств, которые находятся в их распоряжении.

В концепции М. Вебера демократия выступает как способ и средство, а не цель в себе. Это способ избрания  лидеров, это средство как для придания их правлению законности, так и для привлечения значительной массы населения к политическим делам нации. Тем не менее демократия, по мнению М.Вебера, не является подходящим средством для решения обычных политических вопросов, в подобных случаях необходимы скорее компромиссы через переговоры, чем голосование. Поэтому он считал утопичными теории «народного суверенитета», такие понятия, как воля народа», «мудрость народа» и т.д., цель которых - исключить господство одного человека над другим.  По мнению Вебера, этого нельзя достичь в современных условиях,  поскольку прямая демократия и правительство непрофессиональных политиков принципиально невозможны вне пределов мелких государств-городов, ограниченных своими размерами и населением. Согласно Веберу, любая рационализация или же формализация взаимоотношений между людьми в современных больших обществах и государствах неизбежно ведет к авторитаризму. Не случайно, поэтому именно анализ английской парламентской  демократии, которая подавляющим большинством исследователей рассматривалась как модель наиболее успешной демократии, дал повод Веберу усомниться в демократическом характере функционирования этого института власти.

Выводы Вебера основаны на проведенном им анализе принципов организации и деятельности бюрократий и «железного закона олигархии», действующего в рамках любой организации.

В противовес англосаксонской политической традиции  Вебер предлагает теорию плебисцитарной демократии, с помощью которой, по его мнению,  можно было бы избежать  тирании  бюрократов. В рамках этой теории народу и отдельным индивидам отводится роль пассивного участника политического процесса. Единственная форма политического участия для масс - это участие в выборах и реализация права на голосование.

     Стремясь решить задачу предохранения общественных институтов от бюрократического окостенения, Вебер в последние годы своей жизни особенно много внимания уделял проблеме лидера в рамках организации и вопросам, связанным с выявлением взаимоотношений лидера, бюрократии и масс.

Плебисцитарная теория бюрократии Вебера - это,  по существу, попытка найти некую идеальную модель организации политической системы с необходимыми элементами, обеспечивающими её динамизм.

По мнению Вебера, харизматический лидер, стоящий вне классов, статусов и демагогической политики, имея  независимый от бюрократии источник легитимизации своей власти и не будучи сильно интегрированным в бюрократическую иерархическую структуру, смог бы объединить вокруг себя нацию и защитить индивида перед лицом наступления бюрократии и «социалистического коллективизма». Основное значение плебисцита для Вебера сводится к тому, чтобы в результате прямого участия всего народа в голосовании создать харизматический авторитет.

Как отмечает видный западногерманский политолог  В. Моммзен Вебер верил в то, что, только обращаясь прямо к массам, вместо того, чтобы получать советы от административной демократии, великий политический лидер может проводить дальновидную и смелую политику. Условие успешности деятельности такого лидера - слепое повиновение ему со стороны народа.  По мнению Вебера, подобный лидер, с независимой от парламента базой власти, смог бы преодолеть раздробленность классовых интересов, представленных в парламенте, и быть объединяющим началом нации.

Парламенту отводится в этой теории функция воспитания плебисци-тарных лидеров. Необходимость плебисцитарного лидера, по Веберу, обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, он хотел добиться для политического лидера верховенства над бюрократией, а одновременно вывести его из-под власти экономических интересов и отдельных групп давления. Во-вторых, послевоенный период в Европе, и особенно в Германии, при острой социально-классовой поляризации, вызывали у Вебера опасения, что любая политическая система в Германии, перенятая у англичан или  французов, рухнет  под  натиском  бескомпромиссного давления разных интересов.

Как политически господствующие силы начинают утверждаться в своем государстве?

Данный вопрос относится ко всякого роду господства во всех его формах: к традиционному, равно как и к легальному, и к харизматическому.

Штаб управления, представляющий во внешнем проявление предприятие политического господства, как и всякое другое предприятие, прикован к властелину, конечно, не одним лишь представлением о легитимности. Его подчинение связано двумя средствами, апеллирующими к личному интересу: материальным вознаграждением и социальным почетом. Политический союз, в котором материальные средства управления полностью или частично подчинены произволу зависимого штаба управления, мы будем называть расчленённым союзом.

Можно заниматься политикой - то есть стремиться влиять на распределение власти между политическими образованьями и внутри них - как в качестве политика «по случаю», так и в качестве политика для которого эта побочная или основная профессия, точно так же, и при экономическом ремесле.
Политиками «по случаю» являемся все мы, когда отпускаем свой избирательный бюллетень, выходим на митинг и пр., у многих людей подобными действиями и ограничивается их отношение к политике.

Политиками «по совместительству» являются в наши дни, например, все те доверенные лица и правления партийно-политических союзов, которые - по общему правилу - занимаются этой деятельностью лишь в случае необходимости, и она не становится для них первоочередным «делом жизни» ни в материальном, ни в идеальном отношение. Точно так же занимаются политикой члены государственных советов и подобных совещательных органов, начинающих функционировать лишь по требованию. Но равным же образом ею занимаются и довольно широкие слои наших парламентариев, которые «работают» не на избирателей, а политические силы приведшие их к в парламентское кресло.

Есть два способа сделать из политики свою профессию: либо жить для политики, либо жить за счет политики и политикой. Кто живет для политики, в каком-то внутреннем смысле творит свою жизнь из этого - либо он открыто наслаждается обладанием властью, которую осуществляет, либо черпает свое внутреннее равновесие и чувство собственного достоинства из сознания того, что служит делу, и тем самым придает смысл своей жизни. Именно в таком смысле всякий серьезный человек, живущий для какого то дела, живет также и этим делом. За счет политики как профессии живет тот, кто стремиться сделать из нее постоянный источник дохода; для политики - тот, у кого иная цель.

Если государством или партией руководят люди, которые живут исключительно для политики, а не за счет политики, то это означает «плутократическое» рекрутирование политических руководящих слоев. Несомненно, профессиональные политики непосредственно не вынуждены искать вознаграждения за свою политическую деятельность, на что должен претендовать всякий неимущий политик.

Руководить политикой можно либо в порядке «почетной деятельности» и тогда ее занимаются «независимые», то есть состоятельные люди. Или же к политическому руководству допускаются неимущие и тогда они должны иметь вознаграждение. Профессиональный политик, живущий за счет политики, может быть чистым чиновником на жалованье.

Подлинной профессией настоящего чиновника не должна быть политика. Он должен управлять прежде всего беспристрастно - данное требование применимо даже к так называемым политическим управленческим чиновникам, - по меньшей мере официально, пока под вопрос не поставлены государственные интересы господствующего порядка.

Вебер отмечает: политика есть мощное медленное бурение твердых пластов, проводимое одновременно со страстью и холодным глазомером.

Вебер писал «господство означает шанс встретить повиновение определенному приказу». Кроме этого, господство предполагает взаимные ожидания того кто приказывает и того, кто повинуется этому приказу, ожидая что приказ будет иметь тот характер, который ими воспринимается. В соответствии со своей методологией, Вебер дает анализ легитимных типов господства, причем начиная его с рассмотрения возможных типических типов уступчивости. Вебер выделяет три разновидности подчинения ставя им в соответствие три типа подчинения.

Первый тип господства Вебер называет легальным. Здесь в качестве мотива уступчивости рассматриваются соображения интереса, т.е. целерационального действия. К такому типу, по его мнению, относятся современные ему европейские государства: Англия, Франция и США. В таких государствах подчиняются не личности, а четко установленным законам, которым подчиняются и управляемые и управляющие. Аппарат управления («штаб») состоит из специально образованных чиновников, которым вменяется в обязанность действовать невзирая на лица, т.е. по строго формализованным регламентам и рациональным правилам. Правовое начало - принцип лежащий в основе легального господства. Именно этот принцип оказался, согласно Веберу, одной из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы формальной рациональности. Самым чистым типом легального господства Вебер считал бюроктратию. Правда, он тут же оговаривается, что никакое государство не может быть полностью бюрократичным, поскольку на вершине лестницы стоят либо наследуемые монархи, либо избранные народом президенты, либо лидеры, избранные парламентской аристократией. Но повседневная непрерывная работа при этом ведется силами специалистов-чиновников, т.е. машиной управления.

Этот тип господства наиболее соответствует формально-рациональной структуре экономики. Правление бюрократии - это господство посредством знания, и в этом  заключается его специфически рациональный характер.

Изучение политических проблем в историческом аспекте позволило Веберу дать определенные советы и предостережения, которые позволили бы избежать ошибок, допущенных ранее. Идеи Вебера, я думаю, не потеряют актуальности еще долгое время.

Еще один немаловажный вывод получила я в результате изучения доклада «Политика как призвание и профессия» - настоящий политик может сочетать в себе профессионализм и призвание. Он набирается опыта на пути восхождения к вершине власти,  умело использует ее, не ущемляя интересов свои подчиненных.

Закончить хотелось бы словами самого Вебера: «Политика  есть   мощное   медленное   бурение  твердых пластов, проводимое одновременно со страстью и холодным глазомером. Весь исторический опыт подтверждает, что возможного нельзя было бы достичь, если бы в мире снова и снова  не тянулись к невозможному.  Но тот,  кто на это способен, должен быть вождем, мало того, он еще должен быть — в самом простом смысле слова – героем. И даже те, кто не суть ни то, ни другое, должны вооружиться той твердостью духа, которую не сломит и крушение всех надежд...»



Вебер М. Избранные произведения. – М.: Просвещение, 1990, с.644-706.
Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность. Социология Макса Вебера. - М.: Наука, 1991. – 264 с.
Громов И., Мацкевич А., Семенов В. Западная социология. - СПб.: Питер, 2006. 327 с.
Давыдов Ю.Н.  «Веберовский ренессанс» и проблема «исследовательской программы» М.Вебера. - М.: Просвещение, 1986. – 188 с.
Кравченко А.И. Социология Макса Вебера. - М.: Высшая школа, 1997. – 324 с.