Немезида

НЕМЕЗИДА

(часть рассказа)

         
   В этот день трубы в домах гудели очень громко и как-то особенно; их гул протяжный и жалобный, тянущийся из недр домов, блуждающий по туннелям коммуникаций, словно сквозняк в коридорах небоскреба, напоминал то вой животного, попавшего в капкан, лишенного в одночасье свободы, а после и жизни, то резко сменялся на безнадежность, смирение.  И отчаяние.
   К вечеру под тяжестью свинцовых туч, пришедших с Севера, небо опустилось еще ниже, ложась на уставший Город, отчего буквально придавило, прижало его обитателей к земле, загоняя всё живое в самые дальние щели лабиринтов нагромождения бетона и стали, созданного руками человека и разумом Дьявола.    Ветер рвал пространство этого Мира. Остатки сухой листвы на улицах, словно предвестники беды, неслись впереди ветра, мчась все дальше и дальше во чреве города, бросаясь то ли в надежде найти легкую смерть, а с ней и покой и забвение, то ли от отчаяния и безнадежности, топясь в лужах, кидаясь под колеса автомобилей и ноги прохожих, забивая собою сточные ямы, щели, углы домов и строений. На улицах было как-то очень неуютно и подсознательно жутко от наступления чего-то неизбежного.
   Бродячие собаки, кожей ощущая наступление опасности и от этого позабыв о постоянном одуряющем чувстве голода, стремились спрятаться, забиться в самый дальний угол подвала, самую глубокую яму, куда-нибудь ещё, лишь бы подальше (отчего?), но вместе с тем понимая, что все старания спастись – напрасны и их тоже не минует та же участь.
   Случайный запоздалый прохожий, насколько позволяла возможность, торопился домой, стремясь отыскать в стенах своего дома спасение от преследуемого его какого-то дикого и первородного чувства опасности, чувства, засевшего где-то глубоко внутри, ощущаемого до боли в затылке, пришедшего как-то неожиданно и как-бы ниоткуда. Но и в доме ожидаемого уюта и чувства защищенности не было и от этого буквально физически ощущалось, как по венам, растворяясь в крови, лился страх. Какой-то непонятный, нелепый, безосновательный, не поддающегося объяснению и от этого ещё более пугающий.
Тело Города сжалось и в своем испуге перекосилось дикой гримасой, передергиваясь мелкой дрожью.
   Ожидая…
   Страх мерной поступью, аритмичной карусели ветра и суете обитателей, шел по улицам Города.
 

   - Встань и следуй за мной! - слова прозвучали словно скрежет металла, разносясь эхом по комнате.
   - Ты... кто? – хрипя от страха прошептал Игорь, встревоженный таким неожиданным пробуждением. Он просто не мог пошевелится, оцепенение сковало тело от осознания того, что это наступило, то, чего он боялся более всего. И ждал.
   - Пришел тот час, когда твое пребывание в Этом Мире окончено.
   - Ты... Ты - дьявол? - испуганно спросил он.
   - Нет, - сказал незнакомец, сделав небольшую паузу; звон металла его голоса стих. Игорь вдохнул. -  Ну что ж, он дышит, значит, пока не умрет. Пока не будет оглашен приговор, - и продолжил, - Нет, у него другая роль в этом Мире. Я  Тот_Кто_Не_Подчинен ни Богу, ни диаволу. Я - Немезида. Я разделяю души с телами человеков и передаю эти души тому, кому они принадлежат: Богу, или диаволу... Теперь я пришел за тобой. За твоей душой.
   Игорь лежал в том положении, в каком, встрепенувшись и отбросив тревожный сон, увидел Незнакомца. Он не знал, произносит ли он слова, или тот понимает, читая его мысли; он не знал, говорит ли Немезида, или вкладывает смысл своих слов в его голову, при этом он буквально чувствовал, как кто–то роется в его голове, мозгах, мыслях, словно в корзине грязного белья. Его грязного белья, доставая на свет неприглядные детали его жизни, от чего ему было стыдно, неловко. И как-то непривычно страшно.

   - Я…, - Игорь не решился произнести это слово: “умру”; оно комком застряло в горле, не желая выходить наружу, царапая изнутри горло, цепляясь из последних сил, пытаясь удержаться, словно от того, что оно будет произнесено или нет, зависит участь этого человека.
   - Нет, это не смерть, - предугадал вопрос Немезида, говоря спокойно, ровно, - смерти нет. И для тебя её не будет, если ты сделаешь правильный выбор. – Потом, немного помолчав, он продолжил: - Вообще, в этом Мире смерти нет. То, что вы, люди, называете смертью есть момент разделения души и тела...
   - Но ведь, меня… не будет…?!!
   - Ты нарушил Великий Баланс - Равновесие Сил Вселенной.
   - Я, я ничего не делал…, - Игорь испуганно оправдывался, продолжая хрипеть пересохшим ртом.
   - Видишь, ли, - он поднял голову выше, подбородок устремился вверх, предавая и без того хищному лицу с орлиным носом еще большее величие. Но уже более мягкое,- когда Творец создавал Вселенную, Он и сам был всего лишь Идеей. Мыслью. Без тела, без оболочки, без существования, пребывая Силой, Чистой Энергией. Творец – это Свет. Он порождает жизнь. Но когда очень много Света, он сжигает жизнь, как палящие лучи Солнца выжигают Землю, превращая её в пустыню. Поэтому Творец, который суть Первый, и дал право появиться Второму – Тени. Только тогда, когда Его мир создавался, создавался и сам Он, приобретая новые формы, получая новую оболочку. Его противоположность, его Тень, его отражение так же создавался и развивался по мере образования Творца, обретая форму и совершенствуясь вместе с Ним. Ибо он есть тень Его.
   Но он всего лишь Тень Творца, которая не может быть сильнее своего хозяина.
Поэтому и существует Мир, что диавол всего лишь Тень Творца, а тень не может быть сильнее хозяина. Но на закате может быть больше того, кто отбрасывает эту тень. 
   Поэтому Тень стремится к состоянию заката. Такому как сейчас в ваших человеческих душах. Но при этом Тень не может позволить перейти состоянию Мира в Ночь. Тень – часть ночи и желает меньше Света, но не может допустить полного прихода Тьмы. Ибо когда безраздельно властвует ночь, нет места и для Тени. Тени нужен Свет, чтобы быть Тенью. Этот симбиоз противоречий, этот Великий Баланс - Равновесие Сил Мироздания создает и держит Вселенную, не дает развалиться, не дает ему рухнуть окончательно.
   Ты же не нарушил Великий Баланс Вселенной. Чтобы не наступила Ночь, ты должен пойти за мной.
   - Я готов отдать все, но… я не хочу у-у-ми-и-и-ра-а-ать! – понимая неизбежность этого взмолился Игорь.
   - Ты и есть то, что ты можешь дать. Хотя мы возьмем твою душу и так. Этого хочет Второй. Твоя душа уже имеет хозяина, - продолжал Немезида, – он ждет. Я должен её передать … Ты должен пойти.
   - Как … это будет? -
   - Ты должен сделать это сам. Великие правители предпочитали яд. Гордые офицеры пускали в себя пулю. Слабые люди ищут выход в спаривании вен. Кто-то топился, кто-то вешался… Каждый сам выбирал себе путь, но Пункт назначения один.
   - А были ли те, кто… не хотел … сам, и…? -  Он умоляюще посмотрел на Незнакомца.
   - Они исчезали и о них не говорят даже шепотом. Ибо, произнеся вслух и вспомнив имя умершего, его душа приходит к тебе из Царства Теней и может обогреть тебя теплом своей любви. Но, вспомнив того, чью душу уничтожили, к тебе приходит холод его боли. Те, кто их вспоминал таких людей, не могли жить долго и умирали. Поэтому память о них исчезла. Навсегда.
   - Восходит Утренняя Звезда … Нам пора, - Немезида оторвал спину от спинки кресла и сильнее сжал лапы львов, готовясь встать.
   - Но я не хочу!.. – умоляюще закричал Игорь.
   - Тогда твою душу поглотит Сидящий_В_Бездне_Вечности. Тебе будет больно. Очень больно, – Немезида приподнялся с кресла. – Жаль, что ты так ничего и не понял. Память о тебе исчезнет… - Немезида уже стоял. Кресло - трон исчезло, на его месте был яркий светящийся «живой» шар, похожий на клубок огня и в то же время его контуры были похожи на гладь воды, слегка колышась от колебаний. Но Игорь знал, что это Дверь. Не понимал, но знал.
   - Я, Немезида, суть Третий в иерархии Мира, указываю на тебя!
Корона посоха замерцала, Немезида держал в левой руке медальон, а в правой посох и, вознося руки вверх, начал произносить какие-то звуки, которые, возможно, являлись древнейшими звуками Вселенной. Они колебаниями передались Игорю и собирались, концентрировались, сплетались в единый клубок где-то у него внутри, отрывая душу, вынимая ЖИВОЕ из клеток тела. Пол, стены, да весь дом, нет, даже весь Мир задрожал, завибрировал какой-то внутренней дрожью; Этот Мир стал куда-то исчезать. Его начало как бы распирать, Игорю стало трудно дышать. Он уже  не видел того, кто сидел перед ним, не было Немезиды, но ему казалось, что Немезида везде и уже не в том обличии, в котором явился, он стал собою, тем, кто он есть.
...
(продолжение...)