Отец

 Всегда хотела, чтобы у меня был отец. И необязательно тот, которого я знала. А кого я знала как отца, он был для меня чужим. Мои мама и папа были совсем молодые, когда познакомились, это было в городе Сестрорецке, под Ленинградом. Мама работала в санатории процедурной сестрой, а папа служил в воинской части прапорщиком, им было по двадцать лет. Помню, мама рассказывала, как он залез к ней в окно общежития с букетом цветов. Они поженились, когда мама была на восьмом месяце беременности. Родилась я, хотели в честь папы назвать Виктория, но почему-то передумали. Родители развелись, когда мне было три года.

  Мой отец был из такой семьи, где своих детей не бросают, поэтому дедушка, папин отец каждое лето забирал меня в деревню. У моего отца была уже другая семья, где родилось еще четверо детей. Очень запомнилось то, что когда я гостила у бабушки с дедушкой, то иногда приезжал туда и мой папа. Я его очень стеснялась, и уходила гулять, чтобы не общаться с ним. Всегда, когда он приезжал, всегда ругался с бабушкой. Оказывается, причиной этих ссор была я. Папа хотел, чтобы я поехала к нему домой в гости, а бабушка не отпускала меня с ним. В дальнейшем, я стала бояться, что она передумает и мне придется поехать. Я пыталась спрятаться куда-нибудь и помню первое, что мне пришло в голову, это залезть в курятник, который находился под крыльцом веранды. Оттуда было слышно, как бабушка и папа кричат друг на друга, у меня сжималось сердце от страха, казалось, вот сейчас он сможет ее уговорить, и тогда меня будут просить поехать с ним. Но тут с грохотом хлопала входная дверь, и быстрые тяжелые мужские шаги были слышны, сперва на лестнице, а потом и во дворе. Я сразу понимала, что папа ушел и облегченно вздыхала. Но все-таки однажды моя тетя, младшая папина сестра уговорила меня поехать к нему домой на денек вместе с ней.  О том визите мне ничего не запомнилось, кроме люльки, подвешенной к потолку. 

  Мне было уже двадцать лет, когда я вновь увидела своего отца. Это было все в той же деревне, на свадьбе двоюродной сестры. И, подвыпив, он сделал мне какое-то замечание, я подумала, что у него нет никаких прав на это. Первый раз, когда я ощутила хотя бы какие-то чувства к этому человеку, то только на его похоронах. Он умер, пришлось ехать на похороны. Бабушка, его мать рыдала, ведь хуже нет того, чтобы хоронить своих детей. Мне было стыдно оттого, что плакать не хотелось. Только потом, когда опускали гроб в могилу, поняв всю важность происходящего, я наконец заплакала.

  Но потрясло меня другое событие. Позже, мы зашли в дом, где он жил со своей семьей. Никаких следов уюта: пустые окна без занавесок, отсутствие комнатных цветов, мебели и хотя бы половиков. Потертые старые обои, некрашеные рамы и не застеленные железные кровати: от всего этого веяло каким-то чувством безысходности, бедности и полной разрухи. Позже я узнала, что моего отца убили в пьяной драке.