Детство

  Уголок моего детства, где все было моим, где я была наедине с природой. Наедине с рекой, по которой каталась на лодке; с вековыми дубами, где в раскидистой кроне чувствовала себя как в маленьком уютном домике; с нашим рыжим псом, с которым могла лечь и уснуть у его будки, запустив руки в его густую, нагретую солнцем шерсть; с умиротворенным воркованием голубей, сидящих по ту сторону окна и заглядывающих в него своим оранжевым глазом. Я проживала свой маленький кусочек жизни, который мне так запомнился. Предоставленный сам себе ребенок в 10 лет живет своей спокойной, размеренной и чудесной жизнью. Почти не помню свою маму дома, а только свой досуг, часто проводимый в одиночестве. Но одиночество это не было тягостным, оно было упоительным, потому что все то, что заполняло мое время и мысли было моим и только моим. И даже единственный мальчишка во всем поселке, с которым я проводила время.

 Стояло чудесное, летнее утро. Сквозь тонкие тюлевые занавески струились яркие солнечные лучи, обещая, хорошую погоду. Не спеша, тикали настенные часы, а где-то на улице громко кукарекал петух. Постель была настолько мягкая, что хотелось еще понежиться в ней, но вспомнив, что сегодня пойдем гулять с Пашкой, я быстро выскочила из-под одеяла.  Пашка мальчишка чуть помладше меня, шебутной и веселый, жил недалеко от моего дома. Для того, чтобы позвать его гулять, надо было только выйти на крыльцо. Сделать ладошки рупором, направив их в сторону Пашкиного дома и закричать: «Пашкааа, Пашкааа!». Его дом стоял на другом берегу нашей тихой заводи, там, где начиналась Слобода, а за нею дубовая роща. К концу лета заводь пересыхала, и мы могли переходить друг к другу вброд. Но сейчас придется обойти заводь вокруг, потому что она разлилась и пройти вброд было невозможно. 

  Когда дети выходят гулять, они поначалу не знают, чем им заняться. План возникает постепенно, по ходу дела. Вот проходим мимо акации, на которой уже созрели стручки. Срываем их, делаем свистульки, сильно дуем в них, чтобы звук получился как можно громче. Идем дальше к быкам от старого моста, собирать гильзы от патронов. Затем с полными карманами бренчащих гильз идем дальше. Вот наш любимый мостик. Сбегаем вниз к воде, подставляем ладошки под струю, вытекающую из заводи. Она полна мальков, которые успели вывестись и теперь были готовы выйти в большую реку. Залезаем под одну из лодок, перевернутых на просушку вверх дном. Пашка достает папироску «Беломорканал» и закуривает. Не затягиваясь, а просто пускает дым изо рта. Предлагает мне, не отказываюсь, ведь интересно, как это работает.