Не об осени

Осень прекрасна своими красками, но часто красоту ее перечеркивает погода. Так и сегодня... День представился жалкими серо-зелеными тучами и коротенькими полосками синеватого неба. Казалось, будто нестройные пузатые ряды облаков, толкаясь, не давали лучикам пробиться.
Так погода касалась моей души, навивая не то безразличие, не то скуку. Тело же мое пряталось под крышей веранды. Я полулежал на отсыревшем шезлонге и смурно, словно в тон погоде, смотрел поверх редеющих крон и крыш соседских дач. Мысли не хотели думаться и еле-еле перетекали в голове одна за одной. Вскоре задул ветер, который принес не только холод, но и мою любимую домой. Мы сменили улицу на темную кухню.
Я поставил чай и расположился перед ней за столом. Единственная лампа тускло освещала скупое убранство: соль, сахар, старая протертая скатерть... Она взяла мои руки в свои и грустно взглянула в глаза. В ту роковую минуту, она достала, обезоружила, оголила мою душу.
- Я так больше не могу. - сказала она и отвернулась. На глазах появились слезы. Она отпустила мои руки. И я понял, что уже никогда не прикоснусь к ним; никогда больше не погладят они меня по спине, не разбудят ласково...
Мое дыхание сперло, а сердце начало кричать. Этого не может быть! Почему? Из-за чего? Все же было так прекрасно.
- Давай поговорим, может мы сможем решить этот вопрос? - она лишь тяжко вздохнула; да, было видно - она уже давно решила порвать со мной все связи, только ждала подходящего момента...
- Мы слишком разные. - она окинула меня взглядом. Я уловил, что блеск, тот самый блеск в глазах, что не давал мне переставать бороться с этой жизнью, который вдохновлял меня, исчез...
...Как прекрасно было лежать с ней под белыми облачками и решать, что за зверь над нами пролетал. Или чуть погодя, поздним вечером глядеть в сторону садящегося солнца и строить далеко идущие планы...
- Ты не причем. Это я. Я не могла поспевать за тобой и твоими мыслями, вечно устремленными вверх, такими недостижимыми для меня. Я не должна была начинать эти отношения. Ты великолепный человек, но поспевать за тобой стало совсем невозможно...
И она ушла. А я сидел допоздна и смотрел на плиточный узор кухонной стенки. Следующие дни были в тумане. Надо мной провели тонкую хирургическую операцию, но нерадивый анестезиолог, неправильно рассчитав дозу, оставил в подарок помутнение в сознании и оцепляющую слабость.
И ты начинаешь собирать себя, постепенно осознавая себя, свои конечности, то что ими можно двигать, а потом, только после хорошего сна, навсегда уйдет и слабость, и помутнение, и будешь ты лучше прежнего. Но важно другое, она так ни разу не сказала за все время вместе, что любит меня.