Стимул

После выхода на пенсию у Петра Никитича испортился характер. Ворчливым стал до занудства. Времени-то свободного навалом, а что делать с ним не знает. Вот и стал родню воспитывать, жизни «недоумков» учить. Те терпели-терпели и решили: надо старика к делу пристроить, чтоб не доставал…
— Дед, пойдёшь в «Нежилой фонд»?
— Кто нежилой? Я помирать не собираюсь!
— Да не в том смысле… Фирма такая есть, демонтажники им требуются.
— А это ещё кто такие?
— Ну те, которые в пустых домах фурнитуру скручивают, старинные камины, печи разбирают…
— Ишь ты! Я ж в молодости печником шабашил!

В фирме специалисту обрадовались. Поставили Никитича, как он и хотел, на демонтаж изразцовых печей. Дали в помощники Макса - восемнадцатилетнего парня с ирокезом на макушке, пирсингом в носу, бровях, языке…
Привезли на первый объект. Пётр Никитич аж ахнул.
—Кра-со-та!
Печь высокая, под самый потолок, изразцы бирюзовые, рельефные, карнизики мелкими уступами, полка широкая, вьюшки, дверцы с накладками латунными…
Взобрался старик на стремянку. Снял завершье, оно не закреплено, за счёт тяжести держится… Макс его принял, небрежно к стене привалил.
— Гляди, как кладёшь! Глазурь сколешь! - рассердился дед, проливая водой верхний ряд плиток.
 Макс пренебрежительно отмахнулся.
— Это ж не айфон, что ей глиняной сделается?
«Да, - подумал старик. - С таким каши не сваришь… Придётся на стимул брать!».
— Ты фильм «Чёрный принц» смотрел? - начал он.
— С Джейсоном Флемингом?
— Со Всеволодом Санаевым!
— Не-е.
— Зря! Там, между прочим, в такой же печке брильянт нашли и другие сокровища!
—Туфта полная! Нет тут ничего! Сажа, да тараканы дохлые. – Парень раздражённо сплюнул и отошёл.
Дед усмехнулся, незаметно достал из кармана широкое обручальное кольцо, вдавил его в размокшую глину с обратной стороны углового изразца. Спустился к Максу.
Посидели, покурили. Старик, кряхтя, полез на стремянку, а парень, как бы не заметив этого, нацепил наушники и остался сидеть. Никитич работал неспешно. Перекусывал проволочную вязку, отгибал скобы, извлекал штыри. Вынув изразец, очищал румпу (выступ с обратной стороны), спускался и укладывал в ящик. Вновь взбирался… Вдруг…
— Чего это? – и на глазах у Макса он выковырял из комочка глины золотое кольцо.
— Дай заценю, – вскочил тот.
— Не-е! – передразнил дед. —Я нашёл, стало быть - моё! - и спрятал кольцо в карман.
Макс, сглотнув слюну, принялся за разборку…
Работали молча, сосредоточенно, без обеда…
Дошли до полки, она, как и завершье, не закреплена, Макс выдернул, перевернул…
Посыпались, покатились по паркету жёлтые монетки. Никитич нагнулся. Парень, отбросив полку, прыгнул старику на спину. Опрокинул, прижал к полу. Лихорадочно, вместе с грязью стал загребать монеты.
— Слезь, хребет сломаешь! – хрипел старик.
Тот будто не слышал, засовывал монеты за пазуху.
— Дурак, они ж не золотые…
Словно очнувшись, Макс разжал кулак. На ладони лежали советские двухкопеечные монетки…

…Когда Пётр Никитич вернулся с больничного, Макса уже не было, уволился. Старика познакомили с новым помощником Владом - на голове дреды, в носу серьга…
«Эхо-хо..., - подумал Никитич, - видать, и этот без стимула работать не станет», - и незаметно снял с пальца кольцо...