Эпилог

ЭПИЛОГ

Москва, 2018 год от Рождества Христова


Уверенной плавной походкой пантеры я иду по ночному проспекту. На мне узкая джинсовая юбка с бахромой, почти не прикрывающая бедер, и короткий облегающий топ со стразами и модным принтом. Приятный летний ветерок ласкает мое лицо и слегка колышет рваные длинные волосы цвета фламинговых перьев. Прошедший мимо тучный рослый мужчина, обернувшись, присвистывает мне вслед. Из окна проезжающего BMW, затормозив, высовывается лощеный молодой парень.

– Эй, принцесса, нам точно не по пути? Не хочешь прокатиться с ветерком?

– Извини, – коротко отвечаю я, досадливо пожав плечами.

Я почти на месте, и не хочу лишать себя удовольствия от прогулки по ночному городу, озаренному мерцанием тысяч искусственных огней, неоновым светом зазывающих вывесок, мельтешением хищных рекламных баннеров. Мне нравятся эти нескончаемые людские потоки, неслаженный шорох шагов, мягкое шипение шин. Сколько же сердец пульсирует здесь почти в унисон, гоняя кровь – этот удивительный нектар жизни – по запутанным лабиринтам вен. Сколько желаний, нереализованных фантазий роится прямо сейчас за благообразными масками лиц. Сколько невероятных соблазнов и искушений таит ночная жизнь городских джунглей. Если бы хоть один смертный мог вообразить, как же я жажду испить эту кровь, эту жизнь, захлебнуться ею, вобрать в себя без остатка…   

Свернув в переулок, я подхожу ко входу в клуб и, кивком поздоровавшись с охранником, без труда проникаю внутрь. Тектонически мощная ритмичная музыка сразу накрывает меня своей волной. Лица вокруг проносятся, словно в водовороте. Приглушенный свет расслабляет, ввергая в сладостное забытье.

Я начинаю двигаться в такт синтетическим рваным звукам, повинуясь безудержному, всевластному, почти первобытному ритму. Движения мои легки и беспечны, будто искры пламени. Я – само вожделение, сам огонь, сама жизнь.

Через какое-то время меня окликает симпатичный парень с продолговатым лицом и взъерошенными, колорированными в огненно-красный цвет волосами.

– Потанцуем?

– Давай, – легко соглашаюсь я, продолжая двигаться в такт музыке.

– Супер! – резюмирует подошедший, и, пританцовывая, явно пытается произвести на меня впечатление.

Сменяется несколько быстрых треков, и я вижу, что мой смертный друг заметно уже измотался, но старается ничем не выдать своей усталости.

– А тебя как зовут? – выкрикивает он, но гремящая музыка почти заглушает произносимое.

– Это что-то меняет? – непринужденно усмехаюсь я.

– Да нет… – спокойно отвечает парень и, помолчав недолго, добавляет:

– А я Димон. Друзья зовут «демон». Прикалываются, канеш. Это из-за прикида. Так-то вообще я добрый. Мож даже слишком. Вечно за всех проблемы разгребаю, блин. Ну да лан, сорян, это неинтересно…

Я смотрю на него с улыбкой, продолжая ритмично двигаться. Диджей меняет пластинку: настает черед медленной, спокойной, расслабляющей композиции. Мой смертный друг обнимает меня за плечи, скользит руками по спине, не пытаясь сопротивляться непреодолимой силе влекущего его ко мне притяжения. Вплотную приблизив губы к моему уху, он произносит вкрадчиво:

– Уединиться хочешь?..

Я отвечаю ему соблазнительным искушенным взглядом. Взяв мою руку, смертный влечет меня за собой, и я не противлюсь его иллюзорной животной силе. Покинув оживленный танцпол, мы оказываемся там, где музыка звучит не так громко, будто бы доносясь сюда через плотную толщу воды.

Прижимая мое хрупкое тельце к стене, парень жадно целует меня, и я отвечаю ласками на его ласки. Через какое-то время, однако, он резко освобождает меня из своих объятий.

– Подожди… тебе восемнадцать-то есть?! Мне это… с законом траблы не нужны ващет…

– С законом? – переспрашиваю я, усмехнувшись. – Не парься. Их не будет.

Все еще глядя на меня с подозрением, новоиспеченный приятель бормочет неуверенно:

– Прост ты… выглядишь очень юной как бы…   

– Я знаю. 

– Знаешь? Ну лады…

Одарив меня еще парой поцелуев, не таких уже, впрочем, жадных, как вначале, смертный сообщает без обиняков:

– Слушай, мне надо отлить. Подождешь меня здесь, ладно?

– Ага. Без проблем.

– Я быстро. Не уходи! – бросает парень напоследок, оглядываясь суетливо.

Вернувшись через несколько минут, Димон смотрит на меня уже иначе, чем прежде. 

– Мож косячок взорвем, а? – спрашивает он доверительно. – У меня тут есть кое-че. Убойная вещь – вышибает мозги на раз!

– В другой раз, – отвечаю я без тени смущения.

– Дело твое. А я прям щас хочу.

Достав из кармана пакетик с порошком, похожим на сушеную аптечную траву, парень, надорвав его зубами, заполняет содержимым простую бумажную самокрутку. Подпалив ее зажигалкой и сделав глубокий вдох, он заключает:

– Во-оу! Терь ваще ништяк! Ты многого себя лишаешь, зайка. А от жизни надо брать по полной. Другой-то у нас не будет…

– Возьмем по полной, – властным жестом толкнув новоявленного приятеля, я прижимаю его руку к стене и жадно впиваюсь в податливые губы, до крови кусая их. Свободной рукой я расстегиваю молнию на его джинсах, и, запустив пальцы внутрь, чувствую, как вожделение все больше овладевает смертным. Продолжая страстно целовать меня, парень пытается высвободить запястье, но не может сопротивляться моей непоколебимой хватке.

– Ну и силища у тебя… – растерянно произносит он, прервав затянувшийся поцелуй. – Ты кто нахрен вообще такая?!

Пристально глядя в расширившиеся глаза смертного, я не позволяю ему вызволить занемевшую руку.

– У меня много имен, Димон, но на эту ночь я намерен стать тобой. Мы сегодня круто с тобой оторвемся: для нас не будет никаких пределов, никаких законов. Если не хочешь боли – не сопротивляйся мне. Я хотел бы вкусить твое наслаждение, а не твою агонию. Так что прошу об одном: покорись и впусти меня. Выкинь страх из головы и не парься ни о чем. Делай все, что повелит тебе твоя плоть! 


***

Автор выражает искреннюю благодарность эксперту по античной истории и лингвистике Fulgur Conditum за ценные советы, позволившие доработать текст произведения и привнести в него новые сочные исторические штрихи.