Позавчера, две тысячи лет назад

… … Бульк!... … … … Бульк!... …

Всплываю. Очень медленно. Был на самом дне. И не морская это впадина, а толща болотных вод. Потому так не спеша. Лицом продираюсь сквозь липкую, зловонную трясину, хватаю первый глоток воздуха и осознаю, что вернулся в реальность. Хотя нет, "осознаю" - неподходящее определение. Мысли мои слишком безжизненны, чтобы прыгать с синапса на синапс, плести хитрую, узорную паутину умозаключений. Это, скорее, примитивное "доказательство от противного" - я понимаю, что больше не сплю. Что вырвался из цепких, мохнатых лап очередного кошмара, оставив его в пучине. Впрочем, останься я в них - хуже, чем теперь, не стало бы.

Пробуждаюсь. Начинаю распознавать свои члены и ливер. Кружится голова. Вплоть до тошноты. Зрение, слух, обоняние, вкус, осязание - всё расфокусированно, подобно серому, мокрому, осеннему окну или запотевшему зеркалу в ванной комнате. Слепо шарю подле кровати в поисках бутылки. Не нахожу, но всё шарю и шарю. На это уходит немало сил. Замираю, набираюсь новыми. Долго, наверное. Распахиваю одеяло и пытаюсь устремиться под душ, дабы смыть с себя благоухания и нежный тремор праздного тела. Выпрямляюсь в ногах, но суровым апперкотом меня тут же посылают в нокдаун. Забылся - в моём состоянии любое резкое движение, да ещё и всего организма, весьма чревато и опрометчиво. Пробую плавнее, удаётся. Балансирую. Про головную боль так скажу - два свирепых, кровожадных бультерьера сцепились в смертельной субдуральной склоке.

Мелкие шажки, мелкие глотки, мелкие мыслишки. И сам я весь мелкий, ничтожный и беззащитный. Это не похмелье. Это я всё ещё пьян. Снаружи - нечто таинственное и неопределённое. То ли утро, то ли вечер. А в биологических часах села батарейка. И ближайшие циферблат и календарь так далеко! Где-то на стене. Иль на подоконнике. Ладно, исследовать время - не самое животрепещущее. Надобно сперва изучить свою нумизматическую коллекцию. Продолжительно роюсь в складках одежды и белья. И, наконец, с воплем седовласого палеонтолога, сжимающего берцовую кость какой-нибудь мезозойской бл@ди, я извлекаю на свет анорексичное портмоне.

С одеванием проблем нет, ибо отключился в одежде. Помоюсь потом. Сначала требуется очиститься духовно. Надеюсь, магазины, либо ещё, либо уже, но открыты. Встаю в очередь. Её участники меня молча, неприкрыто осуждают. Все они отвратительно благополучны, покупая фруктовые нектары и изотонические напитки. Я, набрав своего "хлеба" во все закрома, стою, не шевелюсь и терзаю себя арифметикой - рассчитаюсь ли? Еложу в уме слагаемые с убеждением еретика, что сумма таки изменится. Нескромно выдыхаю приветствия и благородно обезналичиваюсь. Откупориваю и пью тут же, в дверях. Оргазм дембеля. Закуриваю, растягивая рефрактерный период. Теперь можно вернуться домой, дабы не тревожить дружественную биосферу своей аморальностью и нечистоплотностью.

Дома. Гуляю. Комнат - одна, потому всё больше по кругу. Ну или, там, в ванную, на кухню. Для разнообразия пейзажа. Думать ни о чём не хочется. Да и один чёрт все мысли с коры моих полушарий безвозвратно диссипируют в открытый космос. Бесполезное занятие. Можно понапевать. Можно повспоминать, только аккуратно. Не о том вспомню - вина не хватит. А деньги кончились. Вот и фланирую бездумно, в полголоса, стараясь не задевать обои и держать равновесие.

Что противопоказано - звонить кому-либо. Тем более, навещать. Но последнее просто неосуществимо. Потому, хотя бы - не звонить. Собеседник не будет иметь ничего общего с тем портретом, который ты дорисуешь во время разговора. Совершенно разные люди получатся. Иные слова, интонации, поступки, факты. Ты "ошибёшься номером", как всегда. Так что лучше не трать энергию и хмель. Они - драгоценны. Не рекомендовано читать или просматривать - по той же причине. Ибо прочтёшь или просмотришь не то, что хотели сказать и показать. Кто-то унутре тебя поменяет все строчки и цвета. И ты сделаешь несправедливые выводы. А горячо настоятельно - открыть кран, подождать, тем временем - добавить. Затем убрать подальше все колющие и режущие и лечь в щекотливую пену. И бутылочку рядышком. С лёгким паром, бесценный! Порожняя тара постепенно выравнивает счёт у полной. Не беда. Мне ещё недолго. Успею. Координация снова необуздана, настораживает своей свободой и бесконтрольностью. Мелкая моторика развинтилась - не могу налить. Брызги разбегаются по паркетному хитину точно мокрицы. За горлышко удержишь? Ну тогда так и пей.
 
На шпагат мне уже с год как не сесть. Отжимаюсь и подтягиваюсь неохотно. Бой даже у тени проигрываю. Подхожу к освежёванному стеллажу из-под распроданных книг. Редкие дипломы, грамоты, кубки. К древней пыли из соображений колорита добавляю слой ацетальдегида, шумно вздохнув. Отворачиваюсь. Надо бы прилечь на вертодром. Задумываюсь о вечности и бесконечности. В детстве подобного рода размышления перед сном ввергали меня в панику. Бесконечность! Вечность! Вселенная существует 80 миллиардов лет! А мне всего шесть! И я так скоро умру! А если к моему совершеннолетию изобретут элексир бессмертия? Как же я буду жить "всегда"? Рыдал, будил родителей. Заодно, включив свет, хлопал комаров. Сейчас меня другое пугает. Даже не пугает - вселяет обжигающий изнанку ужас. Животный, инстинктивный, безмозглый страх: "Сюда кто-то идёт". Кому сюда идти? Кто меня помнит, вообще? Кто об о мне знает? Кому я, на #§%, нужен? Но боюсь жутчайше. Всякий раз, когда шаги приближаются к входной, сжимаюсь и перестаю дышать. "Это за мной.". Но шаги не замирают, проходят. А я всё захлёбываюсь кровью Фобоса и собственным опьянением.

Вдруг стало неестественно тихо - Он стал за дверью. Внезапно иссякли все лишние звуки, краски, секунды, воздух и свет. Дверь зарокотала под давлением, затрещала древесина, ухнула, шлёпнувшись оземь. Моё сердце отчаянно кувыркается, пытаясь проломить рёбра и вырваться из грудной клетки, сбежать из-под следствия и суда. Я несмело заглядываю в коридор. Вот Он - менестрель геенны. Визуально - ничего вопиющего. Лишь переливающийся клуб дыма с человеческим силуэтом.

- Здравствуй… - прошептал Он.

- Не получается... - посетовал я. Меня окутало подобие успокоения. Ведь самое страшное творится мгновением перед тем, как увидишь. А после - наступает смирение.

- Сам-то как прикидываешь, долго тебе ещё?

- Да скорей бы уж...

- Ну, мне ты лично не нужен. Прошли те времена, когда я питался чем попало. Утолив, наконец, самый глубокий голод, я могу себе позволить гастрономическую изысканность на правах гурмана. Я люблю сильные и красивые души. Так что, тобой даже зубы не запачкаю.

- И зачем ты здесь, в таком случае?

- Да мимо шёл. Ну и зовёшь ты меня к себе издавна. Вот и решил тебе всё растолковать, тет-а-тет. Не интересен ты мне. Безвкусен. Могу, конечно, подсказать, как это дело поправить. Займись собой. Добейся чего-нибудь. Налейся соками. Тогда и поглядим, продегустируем.

- Но ведь ты сам у меня всё отнял, гадина! Ты жадно откусывал от моего сердца шматки мяса! Ты распорядился им, как гранатиной - разорвал пополам и по одной давил пальцами зёрнышки, моих любимых людей, брызжа сладкой кровью! А мне оставил лишь мертвенный вакуум, облачённый в перикард. Вот я и прижигаю раны спиртом и сигаретным тавром.

- Ну началось... - заскучал Он. Я тебя и наслушался и начитался, только аппетит ты мой так и не пробудил. Хватит скулить! Что ни страница - самовлюблённый плач. "Караул! Отняли! Забрали!" Значит, держал некрепко. Короче, я тебе всё сказал, что хотел. Пора мне.

- Я пишу, чтобы забыть! Да и подтёрся я твоими сентенциями! "Займись собой. Добейся чего-нибудь. Налейся соками." Ты же всё равно обманешь и не придёшь за мной!

- Ну, про Нас говорят "Им врать нет смысла, не потеряют и не найдут. Ибо от грязи Им не отмыться, чище не станут". Хотя, с другой стороны, не Мы ли прародители лжи...

- Так мне опять всё ставить на зеро?! Подбрасывать монетку, ожидая, что она на ребро приземлится?!

Он сардонически промолчал и, мигом позже, грациозно исчез, растворившись. Я не откликнулся изумлённым экзофтальмом ни на Его невоспитанный жест прощания, ни на Его визит в целом. Я просто-напросто, ослабев от боязни и раздумий, поплёлся на кухню, слил вино в раковину, распотрошил сигареты в мусор и лёг. И, кажется, моментально уснул.

***

Пятое октября 2018-го.