Четвертый контроль. Глава 8. Я есть тело

8. Я есть тело

Я сидел почти неподвижно, но не прикладывал для этого каких-либо усилий, напротив — старался отслеживать любые напряжения, которые появлялись без моего ведома, автоматически. Внимание перемещалось по телу, сверху вниз, совершая остановки на определенных областях. Лицо, горло, плечи, грудь, живот, спина, руки и ноги — ощущались последовательно. Когда я мягко останавливал внимание на лице, то намеренно отпускал все напряжения, которые до этого незримо присутствовали в нем. Особенно важно было проверить: не нахмурены ли брови и не сжаты ли зубы. Для этой практики вообще лучше держать рот слегка приоткрытым, да и в жизни это неплохо помогало от лишнего эмоционального напряжения. Секунд через двадцать я достиг приятной истомы, лицо будто стекало вниз под воздействием силы тяжести и внимание устремилось к следующей области. Так я действовал и дальше: отслеживал существующие напряжения и просто их отпускал. Для того, чтобы достичь подобного результата внимание должно было приобрести определенный навык: концентрироваться мягко, не создавая излишних телесных и психических нагрузок. Надо заметить, что я не старался расслабиться, ведь подобное желание приводило бы к новым напряжениям.
Эта практика неспроста носила название «Таяние снега». Как объяснил Старик — это следующий этап развития основы спокойствия, которая поможет мне сберечь большое количество энергии для осознания во сне.

Иногда, чтобы лучше прочувствовать суть этого упражнения, я представлял, что подношу ко рту белый пушистый снег и теплым дыханием превращаю его в воду. Таким образом я старался ухватить эмоциональный настрой практики. Внимание в «таянии снега» действовало легко, почти ласково, наполняя каждую область теплом и тонким удовольствием. Шаг за шагом я расслаблялся настолько, что ощущал сладостное наслаждение просто от чувствования тела.
Также было важно отслеживать бдительность сознания, не проваливаясь в полусон или транс второго потока мышления и неустанно соблюдать баланс между расслабленностью тела и внимательностью разума.
Когда я достиг, как мне показалось, максимально возможного расслабления, то перешел к следующей фазе практики, которая носила простое название: «Я есть тело».

Многие люди, особенно те, кто склоняются к внутренней жизни и глубоким раздумьям, все больше ассоциируют себя с умом и годам к двадцати представляют из себя нечто, вроде «летающей головы». Они существуют на девяносто процентов в мыслях и идеях, воображаемых картинах и звуках. Тело ощущается слабо, как нечто постороннее, как костюм, который носит неуловимое «я». Сегодня некоторые считают себя душой, сознанием или всей вселенной, теряя очень важный аспект себя — тело. Не многие признают себя телом, наоборот — они могут наблюдать «свое тело», ощущать его. То есть существует тело и тот, кто за ним наблюдает. Два, вместо одного. Таким образом теряется единство. Ум отдельно, тело отдельно. Они живут будто в двух разных плоскостях и редко пересекаются друг с другом. Люди не могут понять, что говоря или думая о себе, например, как о бессмертной душе, они ей не становятся. Они лишь утрачивают связь с реальностью, отождествляясь с желаемой идеей. Отождествляясь с умом, с потоком мыслей о душе, сознании или боге и всецело отрицая тело. Таким образом, считая себя духовным, человек лишь взращивает свою ложную личность, окрашивая ее в новые цвета иллюзорной духовности.

Восстановить изначальное единение разума и тела было не так уж и сложно. В начале на протяжении десяти-пятнадцати минут я периодически смотрел на себя, опуская голову вниз и повторял мысленно:
— «Это я». — стараясь прочувствовать, что тело, которое я сейчас наблюдаю — действительно Я. Затем двигал рукой, осознавая, чувствуя, что это «я двигаюсь». Также я мог ходить, осматриваться, прислушиваться, понимая, что именно Я это делаю. В первый раз мне потребовалось около получаса, чтобы по-настоящему осознать и почувствовать свое физическое присутствие — оно значительно отличалось от того, которое я ощущал последние недели после практики пульсирующей пустоты. Для меня это новое состояние стало настоящим открытием. Я ощутил сперва смутно, а затем намного отчетливей и сильнее — любовь к самому себе. Это наверное впервые, когда я испытал нечто подобное по отношению к себе. Затем чувство любви перестало быть сосредоточенным на себе и распространилось на все и всех вокруг.

Жизнь после этой практики для меня навсегда изменилась — если раньше я был кем-то вроде парящего бесплотного духа, едва принадлежавшего этой реальности, то теперь я будто в первый раз обрел реальный вес, стал осязаемым и настоящим. Я ощущал, что живу в мире предметов. Ощущал, что действительно нахожусь Здесь. До этого понимая, что я, предположим, сижу, я представлял из себя ум наблюдающий тело со стороны. Тогда я и не мог представить, что значит по-настоящему осознавать себя сидящим. Сейчас же я сидел всем своим существом. Раньше осознание носило только интеллектуальный характер, я помнил о том, что сижу. Теперь я сидел полностью, ощущая себя, чувствуя. Тоже самое произошло и с другими осознаваемыми процессами. Если я смотрел, то четко ощущал, что смотрю именно я, будто все тело, соединенное с разумом, смотрело в этот миг. Как ни странно, но уже не существовало отдельных частей. Нельзя было сказать, что это моя рука или моя нога. Ведь все это было мной, нераздельным, единым. Психологическое разделение на руки, ноги, голову и другие части тела исчезало. Когда я слушал, слушало все тело, звук будто проникал во все клеточки организма и влиял на него. Связь переживалась повсеместно. Стоило мне двинуть рукой, как все приходило во внутреннее движение. Не рука двигалась — Я двигался. С этого дня я стал жить по-новому — как живое тело, а не как затерянный в чужом измерении, разум. И только теперь я смог понять брошенную однажды Стариком фразу — якобы я живу во сне и до сих пор не обзавелся собственным телом.

Теперь, что бы я не делал я ясно ощущал свою материальность, ощущал связь «я» с телом. Точнее «я» и стал телом. Исчезло всякое разделение на «я» и «мое тело». Позже и ум подстраиваясь под новое восприятие мира, стал значительно реже подбрасывать фразы «мое тело, моя рука, моя голова», заменяя все это словом «Я».

Однажды после очередного «воссоединения ума, личности и тела», ведь с первого раза эта связь не обрела стабильности, начало происходить что-то совершенно необъяснимое и прекрасное. Я стал чувствовать мир. Чувствовать как в детстве. Конечно я ни раз сталкивался с пробуждением чувствительности, особенно под влиянием практик по наблюдению за мыслями. Но того, что происходило сейчас, я честно говоря, не мог и представить. В начале мне вспомнился совершенно обычный случай. Мне десять лет и мы с мамой покупаем огурцы и другие овощи в магазине. Я вспомнил обыденную, но в тоже время почти волшебную, обстановку того магазина. Вспомнил людей, которые стояли рядом, ожидая своей очереди. Вспомнил царившее вокруг весеннее настроение. Раннее утро. Задорное, прерывистое пение птиц. Ветер будто легкий бриз, неслышно проникающий в окно. И почти полная тишина на улице, контрастирующая с короткими, сдержанными разговорами в магазине. Я погрузился в воспоминания лишь на секунды, а через мгновение меня затопило от переполняющих чувств. Сейчас я жил будто в двух мирах одновременно. В прошлом и настоящем. Затем из глубин памяти начали всплывать все больше и больше «обыкновенных дней». Вот я с папой пошел в хозтовары за какими-то необходимыми для дома мелочами. Вся дорога для меня — еще маленького, лет шести — была пропитана чувствами и ощущениями, словно то был не поход в магазин, а незабываемое приключение. Затем вспомнилось другое утро, когда я с друзьями бегал тренироваться на турник возле школы. И даже тогда это тонкое чувствование жизни сопровождало меня.

Сперва я испытывал только мимолетные эмоции от мелькающих кадров из прошлого, затем возникала более устойчивая эмоциональная картина. В следующей вспышке: я без дела шатаюсь в одиночестве в своем дворе. Мне скучно. Вокруг пасмурно и прохладно. Деревья приятно шуршат листьями, отбрасывая неутомимые — в нескончаемом движении — тени. Сейчас даже скука воспринималась какой-то свежей, насыщенной, удивительной, совсем не такой как скука взрослого человека. Это продолжалось некоторое время. Все больше и больше воспоминаний, изрядно сдобренных сплетениями чувств, появлялись перед моим внутренним взором. Во времена юности я не уделял особого внимания этим, казалось бы, обыкновенным переживаниям, не ценил их. Сейчас же они стали мне невероятно дороги, ведь повзрослев, я почти окончательно утратил возможность испытывать такие необходимые для счастливой жизни чувства.

Но ничего в этом мире не длиться вечно и переживания из прошлого ушли, оставив после себя слабое послевкусие чего-то сказочного и приятного. Внезапно я понял, что голоден и двинулся на кухню, но по пути зашел в ванную, помыть руки. Переступив порог, я удивился — с ванной было что-то не так. Я стал ощущать ее особую ауру, ее особое настроение. Похожие чувства возникали у меня в детстве при посещении разных комнат у родственников в гостях. Видимо в своей квартире все эти переживания притупились, но теперь все переменилось. Запахи мыла и шампуня, тусклый желтый свет светильника на потолке, шелест льющейся воды, блестящая плитка на стенах — все это слилось в уникальное, непередаваемое переживание.

Весь мой день прошел в эйфории. Я снова вышел на улицу и стал заходить в разные здания: магазины, парикмахерские, аптеки да и в обычные многоэтажки. Везде была своеобразная, проникающая в меня, атмосфера. Своя эмоциональная мелодия. Она состояла из сотни мелочей: запаха готовящейся еды, звуков играющих детей или шума автомобилей, из лиц людей и их голосов, из солнечного света или полумрака подъездов. Я очутился в другом мире. В мире до краев пропитанным чувствами. В мире детства. Под воздействием этих практик, как и предрекал Старик, я стал осознавать себя во сне каждую ночь.

Услышав о моем успехе на нашей следующей встрече, учитель сказал:

— Теперь ты готов к обучению во сне.

Приобрести полную версию книги, вы можете на сайте: www.de-trening.ru