Грей

Когда за окном вечереет и наступают сумерки, когда мама гасит свет в детской и желает мне спокойной ночи, когда начинают бесстрашно стрекотать сверчки, на подоконник садится Грей.

В любую погоду и время года Грей носит серое пальто и серую шляпу с узкими полями. Кожа у него тоже сероватая. Наверное, поэтому его вижу только я. Если в детскую вдруг зайдёт мама, взять что-нибудь в шкафу, Грей просто замрёт, сливаясь с серыми сумерками.

Иногда Грей водит меня на кладбище. Попасть куда-нибудь с ним очень просто – надо только крепко сжать его холодную, но мягкую руку. Тогда он взлетает, и я лечу вместе с ним. В сумерках на кладбище всё совсем по-другому, чем днём. Я даже не могу найти могилы бабушки с дедушкой, настолько всё по-другому. В сумерках оживают деревья, надгробные плиты и памятники, откуда-то вылезают всякие существа, и становится очень весело. Других мальчишек там нет, и я этому рад, потому что они дразнят меня.

Зато на кладбище есть много кого ещё. Например, мне очень нравится одна девочка. Она очень высокая, тонкая, у неё потрескавшиеся ноги, а на одной руке – чёрная перчатка до локтя. На второй руке тоже перчатка, но она как будто стекает вместе с пальцами. Как воск. Я ни разу не видел лица этой девочки, потому что она всегда ходит, низко опустив голову. Но Грей обещал меня как-нибудь с ней познакомить.

Ещё мы бываем в школе. Да-да, школа в сумерках – это совсем не то, что школа днём. Днём, особенно на переменах, она битком набита людьми, здесь шумно, все толкаются и бегают. А в сумерках коридоры длинные и гулкие, и за дверьми классов может скрываться что угодно. Но я не боюсь, потому что со мной Грей. Даже когда лягушка с разрезанным брюхом из кабинета биологии выпрыгнула в коридор и начала быстро раздуваться, я не испугался. Грей просто снял шляпу, поклонился ей и сказал: «Не правда ли, замечательные сумерки?» Я запомнил, что самое главное – быть вежливым со всеми жителями сумерек.

Грею больше всего нравится в больнице. Когда мы прилетаем туда, я каждый раз думаю, что обратно уже не выберемся. Больница – это настоящий лабиринт из этажей, лестниц, коридоров и переходов. Даже притом, что мы можем вылететь в любое окно, их ещё надо найти. Это не так-то просто. В сумерках всё меняется. Здание больницы напоминает мне огромного червя, который свернулся кольцами и медленно ими шевелит, постоянно раскручивая и скручивая новые, чтобы полюбоваться своим длинным телом. Как-то раз я сказал об этом Грею. Он подумал и ответил: «Значит, где-то должна быть голова». С тех пор я хочу её найти.

В больнице никогда не бывает тихо, даже в сумерках. Всё время кто-нибудь ворочается, вздыхает или скрипит. Раньше это отвлекало, а теперь я привык. Однажды Грей предложил покатать меня в инвалидном кресле. Но я отказался. Вдруг наутро кто-то не найдёт своё кресло и расстроится?

Но Грей живёт, конечно же, не в больнице, не в школе и не на кладбище. Вообще-то, он живёт на чердаке моего дома. Мне всегда было ужасно любопытно попасть туда днём и посмотреть, как Грей спит, а то и пощекотать его пером, чтобы он чихнул во сне. Но дверь на чердак крепко заперта. Я знаю, что ключ есть у дворника, но он злой и не любит детей, а просить маму я не хочу. Она и так за меня волнуется.
У него там здорово. Всё из паутины: большой гамак, в котором Грей спит, маленькие гамаки для гостей, мешок для вещей, даже картины на стенах. Их много, и мне нравится их рассматривать. Моя самая любимая – та, где изображён глаз со спиралью вместо зрачка. Когда долго на него смотришь, кажется, будто проваливаешься.

Грей говорит, что скоро я смогу жить с ним на чердаке. Ведь мои головные боли всё усиливаются. Пока что я хожу в школу, хоть и часто её пропускаю, но почему-то думаю, что скоро больше не смогу туда ходить. Хорошо, что когда они начались, появился Грей. Он говорит, что скоро мы с ним сможем видеться не только в сумерках, хотя, конечно, это всё равно будет самое весёлое время.

Мне немного жалко маму. Она ведь будет скучать по мне. Но Грей ещё говорит, что я смогу видеть её каждый день в сумерки, прилетать и садиться на подоконник. Сначала она не будет меня видеть, но постепенно научится. А потом, говорит Грей, она научится летать вместе со мной, и я смогу показать ей кладбище, познакомить со всеми, ведь я знаю главное правило: быть вежливым с жителями сумерек.

А потом, говорит Грей, мама тоже будет с нами.