Зря ты не отдала ему ключ

Осенью 1984 года умер дедушка. Мама не успела тогда уехать к нему, пока он ещё был жив. Билетов на самолёты в это время до Минвод достать было невозможно. А по факту смерти даётся заверенная телеграмма. И вот мы уже обе с ней едем в Новосибирск. Оттуда в Минводы. На похороны. Октябрь на Кавказе слишком отличается от октября в Сибири.  Не случись деду умереть, я никогда бы об этом и не узнала вот так наглядно. В саду вызрели не только яблоки, но и виноград. Лишь грецкие орехи ещё набирались спелости, подставляя бока под щедрое южное солнце. На похороны собрались родственники, которых я не знала ещё. Из младшего поколения никого не было – учебный год начался. А я уже училась на втором курсе техникума и у нас занятия должны были начаться через неделю.
 После похорон я уехала из Нарткалы. Занятия вскоре должны начаться. Постепенно родные, которых так часто собирает лишь горе, тоже разъехались. С бабушкой осталась моя мама. Не помню уже почему у неё была такая возможность, но она не оставила бабушку одну после такой утраты.
Эту историю она рассказала мне спустя несколько месяцев, в один из длинных зимних вечеров.
Наверное, в нашей стране нет человека, который не бывал ни в одном южном городе. Поэтому не стоит объяснять, что калитку на ночь там закрывают на ключ.
В ночь на девятый день, накормив после ужина собаку, мама заперла калитку и отправилась спать. Ключ убрала на отведённое ему место. Всё, как обычно.
Ночь опустилась на город быстро и безмолвно, обняв его мягкой кружевной шалью.
Поначалу вся округа окунулась в тишину и темноту. 
Она ещё не успела заснуть, как залаяла собака. Кто-то, на кого она лаяла, стоял за закрытыми воротами.
Накинув на себя халатик, мама вышла на крыльцо. Сверкая орденами на парадном костюме, в своей любимой шляпе, за воротами стоял дед.
Собака рычала и с лаем бросалась на него.
Мама спросила его зачем он пришел.
Дед ответил, что ему там грустно. Одиноко. И что он хочет вернуться домой. Мама принялась ругать его и прогонять обратно на кладбище.
Дед снова просил маму открыть калитку. Мама снова ругала его и прогоняла. Эти крики да лай собаки и вынудили бабушку выйти на крыльцо. Разобравшись в чём дело, она взяла ключ от калитки и бросила его деду.
Она тоже скучала по нему и хотела, чтобы он вернулся.
На сколько я помню двор бабушкиного дома, не думаю, что она смогла бы добросить тот ключ до калитки, стоя на крыльце. Но даже если бы и могла, то в этот раз попытка не удалась. Мама поймала ключ и принялась ругать деда ещё больше.
- Убирайся туда, откуда пришел! Твоё место теперь не здесь, а там! – показывая на дорогу, ведущую на кладбище, заявила она.
И сколько бы не уговаривали её дед и бабушка, она не отдала ключ и не открыла калитку.

Так ничего и не добившись, дедушка пошел по дороге, прочь от дома…
Маме очень было жалко отца. Ведь и она скучала по нему. Сердце разрывалось от боли, когда она смотрела вслед, навсегда уходящему из дома деду…
Когда она посмотрела на крыльцо – бабушки там уже не было. Лишь пройдя в её спальню, мама увидела, что бабушка спит, как будто и не вставала. Закрыв двери, мама легла спать.
 Утром, она всё думала, рассказывать ли бабушке о том сне, который ей приснился этой ночью. Такой странный и невероятный…
Но рассказывать этот сон ей не пришлось. За завтраком бабуля сказала:
- Неужели тебя его не жалко было, он же твой отец! И, знаешь дочка, зря ты на отдала ему ключ от калитки…