ДЯДЯ МИША из цикла Рассказы о моих земляках

ДЯДЯ МИША
(из цикла «Рассказы о моих земляках»)

Мне сообщили о смерти отца.
Я приехал в отчий дом на похороны, подключился ко всем мероприятиям, подобающим случаю.
Начал обзванивать по телефону родственников, знакомых, всех тех, кого кончина близкого мне человека не могла оставить равнодушным.

- Алло, алло, дядя Миша!!  Это я, Саша, сын Степана Степановича. Умер Степаныч, мой отец. Похороны завтра. Процессия отправится от нашего дома в 12.00. Если сочтете возможным, приходите.

На противоположном конце телефонного провода я слышан какое-то невразумительное беканье-меканье, мычание, что-то невразумительное. И, в конце концов, связь оборвалось…
- Странно и непонятно, - подумал я, - а ведь они были такими друзьями… Но, впрочем, Бог ему судья!
- Странно и непонятно, - уже вслух говорю я своей матери и описываю ей состоявшийся разговор, если его вообще можно назвать разговором.
Мать моя была удивлена и разочарована, вплоть до того, что произнесла свой вывод: «Вот так бывает: когда человек жив и в силе, он  всем нужен, а когда он ушел из жизни, то его забыть можно».

Я  продолжал  осмысливать ситуацию: «Может быть, дяде Мише не хотелось во всем этом участвовать, но он не знал, как отказать. Поэтому и «бекал-мекал».
Но все-таки это маразм!
Удивительно, но злодейка-смерть выявляет, были ли люди друзьями или нет».

ххх
Каждому из нас трудно представить, как бы он сам вел себя в подобной, столь деликатной ситуации.
Часа через полтора раздался телефонный звонок. Это звонил дядя Миша: «Саша, извини, дорогой! Я тебе ничего не ответил до этого. Я просто был в шоке от такой новости. Я не мог реагировать адекватно. Конечно, я завтра буду! Мои вам соболезнования!
Я завтра буду!»


На следующий день дядя Миша был с нами.
В закрытом дворе частного севастопольского дома был выставлен гроб с телом покойника. Знакомые люди могли попрощаться со Степаном Степановичем. Приехал расчет солдат с карабинами, которых прислал военкомат, так как отец был подполковником в отставке. Этому званию полагается такой эскорт для последних почестей при погребении.
На улице, около дома участники церемонии построились в траурную колонну:  кто-то нес на подушечках ордена усопшего, кто-то шел с венками, родственники несли на своих плечах гроб, играл душераздирающий похоронный оркестр.
Прошли метров триста по улице,  состоящей из частных домов, потом сели на заказные автобусы, доставившие всех на кладбище.
У могилы был проведен  полный ритуал: траурные речи, прощание с покойником, могилу  засыпают грунтом, каждый желающий бросает на прощание в могилу горсть земли, устанавливается временный памятник, укладываются венки, воинский расчет салютует из карабинов.
Всем желающим помянуть покойника предлагается снова сесть в автобусы, чтобы проехать в кафе с подготовленным поминальным залом.
ххх
Откуда взялась эта связь и эта дружба между Степанычем и Мишей?
Тем более, что разница в возрасте у них была лет в десять-двенадцать.

Дело в том, что в прошлом они оба были военными летчиками, а точнее сказать штурманами (не пилотами).
К началу хрущевской эпохи Степаныч был штурманом эскадрильи бомбардировочной авиации, а Миша был у него в подчинении.
Шел постепенный переход от авиации обычной к авиации сверхзвуковой.
Миша не всегда отличался умениями в своей боевой профессии.
Еще достаточно молод, выходец из какого-то села, что в центральной Украине.   Много ему предстояло догонять, осваивать. Начальство его иногда поругивало.
Но Степаныч  его всегда прикрывал и защищал.
Отец мой тоже был выходцем из крестьянской семьи, правда, из другого края – с русского Севера, из Архангельской области. Ему тоже приходилось многое догонять, осваивать, когда он был помоложе.
Армия в то время, как говорится, была «рабоче-крестьянской» не только по духу, но и в социальном смысле.
Образованное сословие не особенно стремилось одевать униформу и нести тяготы армейской жизни.
Но для детей рабочих и крестьян армия давала шанс выбиться в люди.
Особенно этот шанс был важен для деревенских ребят, потому что селянам не давали паспорта и вырваться в более цивилизованную, городскую жизнь было не просто.
Армия как раз и предоставляла такой шанс. Бесплатное образование, питание, обмундирование, проживание. Уровень образования потихонечку доводился до нужного уровня через саму практику, через многочисленные курсы по повышению квалификации.
Фактически офицер со временем становился человеком с высшим образованием.
В эту эпоху тысячи и тысячи выходцев из села становились инженерами, учеными, медиками, учителями, изобретателями.
Тектонические сдвиги, изменения в демографии страны.
Армия для выходцев из низов была не только символом более обеспеченной жизни, высоких окладов, по шкале того времени, хороших пенсий по окончании службы, но и для многих была предметом гордости и романтики.
Особенно авиация.
ххх
В 50 – начале 60-х годов наступил неожиданный перелом в жизни многих военнослужащих. Никита Хрущев решил резко сократить вооруженные силы.
Участь сокращения коснулась и Степаныча, и Михаила.
Степаныч  вышел на пенсию в звании подполковника. Пенсия хорошая, право на получение государственного жилья по месту нового места жительства.
У Миши ситуация хуже: возраст сравнительно молодой, без пенсии (выслуги для пенсии было маловато), капитан запаса, без жилья.
Оба сослуживца заканчивали службу в гарнизонах под Мелитополем и Запорожьем.
Степаныч не остался в Запорожье, а переехал на родину жены в Севастополь, где взял у государства ссуду, купил старый, запущенный дом, перестроил его и, в общем-то, устроился хорошо со своей семьей из 4-х человек.
Миша с семьей тоже не остался в Запорожье и по какому-то удивительному стечению обстоятельств тоже оказался в Севастополе.
Судьбы Степаныча и Миши заново пересеклись.

Возраст у обоих товарищей был еще достаточно молодым, а у Миши тем более и, конечно, и тот, и другой  не хотели сидеть дома. Каждый из них устроился работать на новом поприще.
Как правило, отставники в Севастополе работали администраторами, завхозами, экскурсоводами и т.п.
Степаныч поработал в одной конторе, но вскоре ушел из нее. Будучи человеком по натуре организованным (таким его воспитала армия),  он не мог переносить расхлябанности  гражданской жизни, а по сему нашел себе работу в одной из войсковых частей  в качестве вольнонаемного завхоза, хотя в прошлом никогда завхозом не был. Но крестьянская хватка северянина его выручала. Сельские мужчины, выходцы из Архангельской области, где много леса, всегда умели многое делать своими руками. Например, легко могли построить деревянную баню, сделать ремонт, разбирались в строительных и лако-красочных материалах, скобяных изделиях и прочих премудростях.
Поэтому деревенский опыт жизни помог Степанычу легко управляться и в делах завхозовских.
В воинской части командир и вообще офицеры относились к нему как к своему, как к равному, с уважением.

Миша, в свою очередь, не стал устраиваться у гражданских, а сразу обосновался в  воинской части рядом с бухтой Омега, где ремонтировали  военные гидросамолеты.
Нашел себе там какое-то занятие.  И вообще он всей душой тянулся к авиации. А гидросамолеты – это  тоже авиация.
Поселился он  с женой, дочерью и сыном в частном секторе рядом с воинской частью.

ххх
Михаил Николаевич со своей женой Марией Ивановной любил заглядывать в гости к Степанычу.
В доме у Степана Степановича с его женой Верой Петровной всегда было уютно, хлебосольно и весело.
Летом можно было сидеть и веселиться под виноградной беседкой во дворе.
Конечно, прошлое их объединяло, были общие воспоминания, интересы, несмотря на разницу в возрасте.
Мне дядя Миша запомнился вместе с его женой Марией Ивановной. Они были очень разными. Он – коренастый, кряжистый, русоволосый и некрасивый, с простым деревенским скуластым лицом. Она – брюнетистая, черноокая, чернобровая, высокая и фигуристая.  Можно даже сказать красавица.
Долгое время я думал, что она, тетя Маша тоже, как и дядя Миша, из украинцев. Но оказалось, что она была настоящей русской сибирячкой.
А где он, дядя Миша ее отыскал такую, мне неведомо…
Мотался, видимо по разным городам и весям Советского Союза, и где-то ее выискал.
Тем более парень он был бедовый для своего времени: все-таки летчик, с красивой униформой, кожаными летными куртками и кожаным регланом. 
Жених всем подругам Марии на зависть!

ххх
Наступил однажды момент, когда через несколько лет после хрущевской демобилизации, вдруг руководители страны опомнились и приступили к  новому пополнению кадров.
Поняли, что до этого переборщили слегка.
И стали из уволенных прежде людей заново пополнять летный состав.
Степанычу уже было поздно заново начинать военную жизнь, но он понял, что у Миши открылись возможности.
Срочно разыскал Мишу и сообщил ему новости. Посоветовал ему без промедления идти в военкомат и заявить о себе.
Миша так и сделал, и его снова призвали в армию. Переквалифицировали на вертолетчика и послали служить на Севера.
Еще лет десять Миша прослужил в суровых краях и вернулся в Севастополь уже отставным подполковником.
Получил квартиру, вырастил и выучил детей.
С возрастом, я помню, он стал немного побаливать. Появилось у него что-то вроде полиартрита, что-то с суставами…
Но Миша не растерялся и без всякого снобизма он, отставник устроился полотером в горсовет, чтобы такой своеобразной работой разрабатывать свои суставы.
И, действительно, со временем это ему помогло, все наладилось…

Как и раньше он общался со Степанычем. Во время застолья много раз рассказывал о своей службе на Северах, о том каким он бравым парнем был.

ххх
После смерти отца, по приезду в Севастополь я всегда выходил на связь с дядей Мишей и мы находили время для совместной поездки к Степану Степановичу. Потом уже после кладбища в отчем доме  мы вместе либо обедали, либо ужинали.

В последний раз, где-то в году 2012-м он, дядя Миша предложил мне съездить на кладбище на его машине.
Мы так и сделали. Дядя Миша был за рулем.
Возложив цветы и приведя в порядок могилку. я оставил рюмку водки на постаменте с традиционным в этом случае кусочком черного хлеба сверху.
Дядя Миша предложил и нам налить по рюмке.
С удивлением, вопрошающе я взглянул на него: «Дядя Миша, но вы же за рулем? Не боитесь нарваться на ГАИ?»
- Плевать! – отвечает он. – Я на них болт забил. У меня зять гаишник.
- Ну и дает дед! – подумал я.

Я налил каждому из нас по рюмке и дядя Миша, сослуживец и однополчанин моего отца, обратился к своему ушедшему в мир иной другу:
- Спи спокойно, Степаныч! Вечная тебе память,  дорогой товарищ! Думаю, что тебе повезло: ты не видишь бардака, в котором мы сегодня живем.

Москва, октябрь, 2018