Если бы вещи могли говорить. Простынка и утюг

Новенькая простынка пахла чистотой и свежестью.Белоснежная, с кружевными завитушками по краям и розовым сердечком посередине, она лежала рядом с другим бельём, дожидаясь своей первой глажки. Вместе с ней лежали простыни и наволочки разных цветов, размеров и еле слышно шелестели о пресловутом утюге, вспоминая, как он гладил и отпаривал их в первый раз.

Всё это слушала простодушная простынка, чуть дрожа от неизвестности и страха. Наконец, очередь дошла и до неё.

Широкотелый грузный утюг навалился на неё всем своим весом и стал ёрзать по ней скользким горячим брюхом. Его хриплое раскалённое дыхание проникало в каждую складочку её ткани, в каждое сплетение узорной вышивки, обжигало нежное шёлковое сердечко. Утюг глухо шипел и шептал ей что-то о любви и верности на всю жизнь, а простынка, словно в лихорадочном сне, задыхалась от жгучей боли. Она, простушка, почему-то верила ему и с наивной надеждой ждала окончания своих мучений… 
 
А вечером, едва пришедшую в себя простынку постелили на кровать, и она невольно слышала разговор лежащих в постели хозяина и его гостьи, отдыхающих после жарких объятий.

– Мне сказали, что тебя опять видели с другой.

– Не верь никому, дорогая. Ты же знаешь, я люблю только тебя, – произнёс хозяин и, зевая, тяжело распластался на кровати.

– Посмотри, кажется, на простыне – дырочка. Да, прямо на сердечке. Какая жалость, было такое красивое...

– Надо поменять постель.

Испорченную простынку с выжженной дырочкой на розовом сердечке бросили в корзину для старого белья. А утюг то и дело гладил и отпаривал всё подряд, пока не сгорел.