Равное детство

РАВНОЕ ДЕТСТВО
(инклюзивное образование)

Очевидное и вероятное…
Быль.

Бывший учитель, ныне журналист, моя близкая молодая
подруга* устроилась на полставки тьютером в так
называемую школу с безбарьерными классами.
Её рассказ меня не просто заинтересовал, а потряс тем
новым, что в своей повседневности мы зачастую не замечаем.

Не замечаем, что в обществе зарождаются идеи и практика
обеспечения счастливого детства ребятишкам, рождённым с
некими особенностями психофизического развития.
Всегда меня тревожило отношение многих, в том числе и
государства, к людям с инвалидностью.
Давно назревала необходимость менять каждому из нас что-то в
себе, в человеческом сообществе, в системе образования.

И вот появляются ростки перемен…
Рассказ подруги, мамы четырёх сыновей, неугомонному человеку в
стремление что-то делать в этом направлении, а не попусту
вздыхать, радует и вселяет уверенность - не всё потеряно.

Не так давно, они с единомышленниками  разработали программы
обучения  сотрудников внимательному обслуживанию инвалидов-колясочников, людей с ослабленным слухом и зрением, с интеллектуальными нарушениями, аутизмом.
Проводят  тренинги с  персоналом гостиниц, кафе и т.д.

И вот новый шаг – тьютерство.
Для начала Наталья помогла мне  разобраться в таких понятиях, как
инклюзивное, интеграционное, безбарьерное обучение.

Тьютерство, как одна их форм общения с учениками, знакомо.
Где-то в XIV веке, в Оксфорде и Кембридже практиковалось
в педагогической практике тьюторское сопровождение
учащихся, направленное на индивидуализацию обучения и
воспитания.

Как же это вписывается в современный образовательный
процесс?

Узнаю, что в школах Минска уже тысячи детей, с разными
формами проблемного здоровья, обучаются в обычных
классах.
Концептуально новшества, принятия в обычные школы детей с проблемным здоровьем, их совместное обучение с детьми физически здоровыми, были определены так:
«Инклюзивное (от англ. inclusion - включение) образование предполагает формирование отношений, основанных на понимании, принятии и уважении существующих различий, признании равных прав…».
Принципы инклюзивного образования таковы:
- Ценность человека не зависит от его способностей и
достижений;
- Каждый человек способен чувствовать и думать;
- Каждый человек имеет право на общение и на то, чтобы
быть услышанным;
- Все люди нуждаются друг в друге;
- Подлинное образование может осуществляться только в
контексте реальных взаимоотношений;
- Все люди нуждаются в поддержке и дружбе ровесников;
- Для всех обучающихся достижение прогресса скорее может
быть в том, что они могут делать, чем в том, что не могут;
- Разнообразие усиливает все стороны жизни человека.

 Узнаю, что чаще других интегрируются в обычные классы дети с лёгкой задержкой психического развития, с нарушениями речи,
опорно-двигательного аппарата.
Главное в интеграции то, что дети с особенностями и здоровые – учатся вместе.
Такая  система способствует признанию права каждого
ребенка на обучение в обычной школе, вселяя в него веру, что
не бывает отсталых, необучаемых детей, успеха может достигнуть каждый и
каждый имеет право на радость общения и развития.
Здесь очень важно и другое. Как призналась одна директриса - «В таких классах здоровые дети учатся быть терпимыми, заботиться о ближнем, адекватно относиться к товарищам, которые чем-то на нас не похожи».

Предполагала, что практика безбарьерного обучения имеет и
свои подводные рифы.
Интересно было узнать, все ли ученики и родители
позитивно воспринимают такой состав учащихся в классах.

С пристрастием расспрашивала  о том, как она чувствует себя, сопровождая сложную девочку, какая атмосфера в таких классах.

Вот так, попивая чаёк, я внимала каждому слову рассказчицы.

    - Знаешь, я прихожу к школе за 10 минут до начала занятий, жду, когда мама привезёт Веронику. Смотрю вокруг и заряжаюсь  радостными эмоциями.
…Вот папа несёт малышку на руках, она блаженно обнимает его за шею. На ступеньках школы девочку бережно опускает на пол, и она  слегка прихрамывая, идёт в класс,  помахав папе рукой.

   - Знакомые нотки оптимиста, - улыбаюсь.

   - А как тебе это? – Вот, на своём «электрокаре» в школу торжественно заезжает Елизар.  Его тут же обступают одноклассники,  повсюду сопровождают его по школе. -  Радостный шум, толкотня вокруг его колесницы взрывает всю школу. – Представляешь, Елизар учится в выпускном классе. И совсем невероятно - он  может управлять коляской вручную, а
набирает несложные тексты подбородком. У него  ДЦП.
Ты говоришь атмосфера… чудеса, да и только. Елезар центр притяжения. У него нет тьютера, он ему не нужен, с ним всегда
рядом одноклассники, которые хорошо научились его понимать и готовы помогать в любой ситуации.

   - А твоя девочка?

   - Замечая, как мама, с весело раскачивающейся девочкой в специальной коляске, выезжают из арки, машу рукой, иду к воротам школы, чтобы встретить их. Теплеет на душе -
Вероника улыбается, значит, настроение хорошее, самочувствие тоже – поработаем. Получаю последние инструкции от мамы, и мы поднимаемся в школу. Понеслось…

   - Вы в коляске заезжаете в класс? Ты все уроки с ней? Трудно небось?

   - Да. Мне не просто всё давалось. В школе учится несколько «колясочников», Вероника из них самая «тяжёлая». Не в плане веса, конечно, а в плане состояния. Но прогресс есть и я верю, что когда-нибудь Вероника сможет ходить самостоятельно, пусть
и с поддержкой. Это важно.

   - Тьютеров в штате школы много?

   - Тьютер положен  только ребятам, у которых множественные нарушения или аутизм.

   - А программа обучения единая?

   - В целом да. На уроки русского и белорусского
языка дети с нарушением речи уходят заниматься индивидуально или в небольших группах,  с педагогом-дефектологом. Это, так называемые коррекционные занятия. Так же «опорники» индивидуально занимаются физкультурой под руководством специалиста. Всё остальное время ребята  проводят с классом,  посещая все уроки.

   - Для работы в безбарьерных классах подбираются более опытные учителя?

   - Да. Многие учителя школы прошли специальную подготовку к работе в инклюзивных классах и стараются работать на уроках с учётом возможностей своих особых учеников. Составлять индивидуальные  задания в такой форме, чтобы ребёнок имел возможность  его выполнить и получить за него оценку. Но бывают и сложности. Не все готовы к такой работе. Изменения происходят не так быстро, как хотелось бы. Но они очевидны.
На помощь учителям приходят различные гаджеты: клавиатуры, планшеты, и другие приспособления, которые значительно облегчают учёбу.

   - Я помню, как болезненно ты уходила из школы. И как тебе там, в новом качестве?

   - Когда-то я уходила из школы и понимала, что ухожу из неё навсегда, не хотела ни под каким соусом туда возвращаться. Уходила я из системы и полагала, что никогда эта система не выдавит из себя ничего стоящего. Гуманизация образования мне казалась сказкой. Но время идёт, и под его напором меняются приоритеты. И, наконец, дети с инвалидностью могут спокойно посещать школу, учиться, наравне с другими ребятами без ущерба для образовательного процесса, и даже с пользой для окружающих. - Быть внимательными, добрыми, человечными – вот чему учит ребят совместное обучение.

   - Вот слушаю тебя и вспоминаю время, когда школьником был сын. У них в классе один мальчик сильно заикался. Ребята над ним подшучивали, а учителя частенько раздражались.

  - Ты бы видела,  как ребята в таких классах  рвутся придержать дверь, подвинуться, не кричать громко, потому что шум может навредить их товарищам.

   - Прямо идиллия.

   - Нет, дети и бегают, и шумят, и толкаются, но при первой же просьбе очень активно отзываются.   Интересуются, удобно ли нам с Вероникой, переспрашивают, что она говорит, как она себя чувствует. Ты права, ещё хватает, - справедливо почувствовала, - подводных рифов. Сначала были и удивление, и страх, и переживание родителей, учеников, учителей. Но я не застала эти моменты. Вероника с ребятами с третьего класса. И всё настолько гармонично, как будто по-другому и быть не могло. - Вот так, дорогая,  я и вернулась в школу, чтобы сопровождать и помогать  прекрасной девочке.

   - А как ты о ней узнала?

   - Прочитала призыв её мамы о помощи. Мы были знакомы. Вот  и решила, почему не я?  Знаешь, Вероника многому меня учит, а я стараюсь сделать так, чтобы её обучение было максимально комфортным для неё, ребят в классе и для учителей. Я, как бы связующее звено, коммуникатор. Не могу сказать, что у меня сразу получилось найти полный контакт с Вероникой. Она, ко всем болячкам, ещё и  не говорит. Мне ещё много надо сделать и узнать.  Это важный опыт для меня. Знаешь, что ещё важно, что это и огромная помощь родителям, которые могут выйти на работу.

 - А ты ощущаешь признательность мамы Вероники?
 
 - Во всём. Во взгляде, в какой-то уверенности, чувствуется, что она счастлива, что с её девочкой человек, которому она доверяет.
 
Мы помолчали. Я думала, какой не простой путь выбрал для себя мой тьютер. Семья, свои дети, младший-то ещё в 5-м классе, газета…

Подруга задумалась и продолжила.

   - Основная сложность этой работы в том, чтобы не впасть в жалость к ребёнку, не пойти по пути: - ах какая  она бедняжка, зачем ей вообще эта химия и математика, если жизнь с ней так обошлась. Есть и вторая сторона медали. - Нельзя и излишне героизировать усилия Вероники по добыванию знаний. Часто говорю себе -   «Спокойно, пойми, ей просто сложнее других детей учиться, потому что она не может записать пример по математике».  Хорошо, что волонтёры студенты разработали специальную программу с помощью, которой математические выражения записывать значительно проще, чем набирать в ворде.  – Она не может быстро ответить, ей нужно набирать текст не очень послушными пальцами на клавиатуре. Вероника  сидит в коляске за партой и парта выше, чем нужно для удобного чтения и печатания. Но это не те барьеры, которые не способен преодолеть человек на пути к знаниям. В трудную минуту я вспоминаю Ломоносова, его  обоз в Москву. Моя девочка всё время в этом обозе, идёт и идёт к цели. Но это её желания, её путь, она живёт так, как живёт и другой жизни не знает, и поэтому она не девочка – герой, она девочка со стальным стержнем. - Вероника уже учится в седьмом классе. Она хорошо усваивает программу,  получает высокие баллы. С ней непросто, но очень интересно. Потому что это человек с большим желанием учиться. Ей нравится быть лучшей. Она расстраивается, когда её команда на уроке не побеждает. Вот пример. - Как-то на уроке по литературе учитель проводил викторину, класс был разбит на три группы и ребята должны были отвечать на вопросы, записывать ответы на листок и передавать ответ учителю. Все хотели, чтобы Вероника была у них в команде, потому что знали, что она очень ответственно готовится к урокам, начитанная, умная и много знает. - «Вероника, давай к нам! Что Вероника написала? Пиши, Вероника! Давай скорее, какая ты молодец!». - Ребята наперебой обсуждали варианты ответов, а Вероника активно включалась в игру и старалась набирать ответы как можно быстрее и чётче. Её команда заняла второе место.

 - И тьютер у неё со стальным стержнем. Горжусь тобой,  – подруга отшучивается.

   - Бывает очень тяжело, не физически. Однажды её сильно «потрясло», был жесткий приступ. Мы решили отдохнуть в комнате отдыха, - с удивительной теплотой продолжает рассказ подруга. -  К счастью администрация, зная эти потребности Вероники переключиться, разрешила использовать нам одно из помещений школы. для того, чтобы можно было на перемене  восстанавливаться. -  Я уложила девочку, накрыла одеялом, и  сообщила маме.  Мама прибежала быстренько, и спросила дочь – «Хочешь  остаться в школе?».
«Я устала» – написала Вероника. - «Тогда давай пойдём домой, это не страшно, если ты пропустишь несколько уроков, пойдём?». -
Вероника показала – «Нет. Я занудная. Хочу остаться на уроках».  - Мы смеялись. Она не занудная, она упрямая!

Моя визави внимательно посмотрела на меня.

   - Конечно, не всё так уж однозначно радужно и весело. Конечно, так хорошо, как сейчас стало не сразу, не с первого дня работы школы в таком режиме.
Изначально администрация настроена была просто «терпеть» присутствие таких детей, дать им то, что они хотят, не понимая, правда, зачем это им. Довлел стереотип -  ведь могли бы они и дома учиться, как тысячи и тысячи других не «нормотипичных». Термин ребята придумали. Нужно отдать должное, что с тех пор утекло много воды и отношение к ребятам,  как к непонятной экзотике, и у учителей, и среди детей поменялось. В моём классе сложилась та хорошая, дружеская атмосфера, которая позволяет всем участникам учебного процесса чувствовать себя комфортно.

   -Ты же в штате? Значит, и институт тьютеров оформился?

   - Не совсем так.  Сам термин в обиходе. Да, я штатный работник.  Моя должность называется – воспитатель детей с ОПФР (особенностями психофизического развития) и аутистическими расстройствами.
Института тьюторства пока в стране нет. Эту роль берут на себя
родители детей, реже люди с педагогическим образованием, воспитатели, учителя, педагоги-дефектологи, психологи, тут уж как повезёт. Хорошо уже то, что эта штатная единица в принципе появилась и такую непростую работу оплачивают за счёт
бюджета. - Вот такие дела, любопытный педагог, - с хитрецой улыбается моя гостья, - много вы нам когда-то дали, стараемся не опускать планку.

   - Хорошо стараетесь, - на той же ноте отвечаю. – Поверь, твой рассказ это свет в конце тоннеля. Радует, что есть такие люди, создающие условия для равного детства, для счастливого детства, которые с душой, с широким охватом, как говорил поэт, -   сеют разумное, доброе, вечное…
---
Фото. Тьютер на работе.
*Подруга - http://www.proza.ru/avtor/strelka