Лолликон и трансы во веки веков

                Подарок для моей Единственной и Неповторимой Бэйли Джей, не умеющей вовремя остановиться в жажде пластическохирургястых изменений
     - Злопамятный же ты, гад, - тихо сказала Пикачу, нарезая вокруг нашей постели круги, ероша всегда аккуратную прическу и пуша хвост, думаю, она хотела укусить, но не было ейной силы и воли, великие чары, уложенные штабелем русскоязычной ахинеи всех этих говноедных Витухновских, Керви, Несмияна, Паука и Шараповой, симбиотически соединенные с ахинеей тиви и радио, где буркотели Белковский и Павловский, вновь выползя из Йорика, который череп, чорными аспидами Лизки Готфрик, ехидной жонки юго - западных оттенков, жаля всякого Якова и Шумурдякова нескончаемым потоком хероты из слов и слов, не имеющих никакого веса и значения, не стоящих и одной затяжки  " Честерфилдом ", скалила мелкие зубки и проклинала тот день, когда какой - то чурка бешеный сел за баранку самоходного аппарата и устремился на Берлин, сшибая кеглями аковцев, чтобы водрузить кальсоны товарища Сталина во имя мира на земле на самом верху рейхстага под куполом Грома, исторгнутого от скуки Тором сразу же после обеда, когда богу Асгарда с подобающими ужимками поднесли говна на лопате, обосновывая смутными намеками необходимость поддержки отеческого производителя, кишащего почвенными Сомиками ВКонтакте, вздорными и глупыми, как всегда.
     - Ну, - кратко понукал я лихую девку, снисходительно поглядывая на трогательные грудки под белой рубахой Меланьи Трамп.
     - Баранки гну ! - завизжала она, выкручивая хвост бубликом. Села возле кровати и хитро развесила уши по бокам, став похожей на того стобора, которого нет, как нет и не было налима и даже шилишпер промелькнул постмодерновой затхлой водицей фейк - ньюз из заросшего бородой рта злоумышленного мужика, винтившего контрагайку пассатижами Петросяна, тоже, кстати, наравне с мадам Гершензон, весьма недовольного автором сказочек, в - натуре, гад, настоящий предатель родины, раз не имеет аккаунта в Одноклассниках.
    - Странная у тебя логика, товарищ Зубек, - вовремя вспомнил я митькизм и свою любовь к музам, - фашистская, - я замялся, совершенно забыв, что там было дальше в древней комедии, а цитировать было надо, кровь из зубов, надо, какой же я митек, если не гоню из фильмов. Смешно и говорить. Но петь я тоже не стал. Сами собой всплыли нужные слова, но из другой пьесы. - А ведь это ты, - ткнул я ее в теплое пузо пальцем, - Мирон, Павла - то убил.
    - Не я, - зашептала Пикачу, молитвенно сложив передние лапки Ниной Михайловной Демуровой, - как Бог свят, не я, белый казак зарубил шашкой, сел на откосе за пулемет и е...нул сверху очередью. Он плывет и говорит упорно : " Врешь, не возьмешь ".
    - Возьму, - решил я действовать на свой хохряк сегодня, проявляя несогласие и разврат Жонни Деппа с непослушанием Штуши - Кутуши, страшного зверя, ужасающего биологическими атаками из бздежа и пердежа всех первобытных насельников среднерусских чащ - рощ, невероятно озадаченных армяшками и штурмом Белого Дома, а это : п...дец, без памяти предков я не посру и не поем, не усну, не принеся дань лепты героям былых времен, не оставивших никаких имен, лишь кучки заледеневшего кала, вычищенные гастарбайтерами на следующий день подавления путча, между прочим, это странная херня, как революция - так засрано везде и все буквально, хоть ели - пили же нормально, а вот гляди ж ты, тиллигенция, бля. - Я тебя четыре года назад взял, вообще - то, - хватая ее за уши говорил я дельно и толково, как Чойболсан пирамидальному тополю, проросшему из желудя Ханбалыка на окраинах Улан - Батыра, - в постель и не наша с тобой вина, - укладывая ее рядом под одеяло, - что самая тупая спортсменка планеты уплыла дохлой свиньей по волнам Неметчины, а там, - заорал я в бешенстве, - встречает любого прохожего рожа жабы Немцовой !
    - А я давно говорила, - шуршала она под одеялом, трогая меня за пах лапкой, - что от добра добра не ищут.
    - Пущай, - решительно разрешил я дальнейшее существование Государя, - будет. Тем паче, что Синцов голодать прекратил.
    Мы переглянулись и захихикали противными голосами мумриков.
    - Почему, интересно, Навальный не голодает ? - поинтересовался я. - Вот ведь не хочет голодать, сука. По - ходу, намекает. Понять бы еще, что именно, - зевнул я, прискучив бессмыслицей родной речи. - Лови стихозу и айда спать, что ли, с такими корешками, как русскоязычные везде, только и остается, что не просыпаться никогда.
    Искали в наперстках – и здравых умах;
    Гонялись с надеждой и вилкой;
    Грозили пакетами ценных бумаг;
    И мылом маня, и ухмылкой.