Облако перед глазами

   Это были её теплая осень и её Город. И Юльке Синёвой в эту ночь везло. Без приключений прошла по проулкам частного сектора и точно вышла к знакомой калитке, хотя отходняк от ханки и выкуренной анаши туманили голову. Открыла калитку, прикрикнула на залаявшего и сделавшего стойку Джека. Тот узнал бывшую хозяйку, кинулся лизаться. Зашла в дом. Снова повезло, что Сергей ночевал один, без очередной подруги. Включила свет и растолкала Сергея, который спросонья зло заворчал:
 - Какого…. А, Юлька. Случилось что?
 - Случился мой день рождения, Сережка. Решила сделать себе и тебе подарок – заночевать у тебя.
 - Так именины у тебя вроде завтра?
 - Уже сегодня. Время за полночь. Чего ты глазами хлопаешь. Разве так моряк – черноморец должен принимать именинницу и любимую женщину? Не позорь флот, Сережка.
 - Ну ты даешь, новорожденная. Поздравляю. А я что – то такое чуял. Вон водка и закуска на столе.
 - Ирку поджидал, а она пролетела мимо?
 - Мимо, не мимо…. Ты глянь в холодильник, там еще есть.
  Выпили за день рождения, выпили за встречу и проскочила знакомая обоим искра. Не в первый и не в последний раз бросило снова друг к другу, как в юности. Любили друг друга с привычным уже отчаянием,  а потом оба резко отрубились, ухнули в сон.
  Пока наши полуночники спят, прижавшись друг к другу, нарисую их портреты. Юлька – блондинка ростом около 160, Глаза яркие зеленые, профиль точенный, только нос сломан и чуть кривоват, волосы особенного пепельного цвета и вьющиеся, голос певучий, грудной, фигура хорошая, но исхудавшая и заброшенная. Сергей – крепыш 35 лет, брюнет ростом под 195, голос прокуренный, красавец с синими дерзкими глазами. Идет по улице – женщины становятся по стойке «смирно».
  Оба были людьми свободных профессий и дрыхли до полудня солнечного четверга 26 октября 2006 года. Когда проснулись, похмелились и позавтракали, Юлька сказала:
 - Пойду на съёмную хату, заберу свои вещи и приду сюда. Попробуем еще раз.
 - Давай! – поддержал ее Сергей.
   Стоял необычно теплый октябрь, казавшийся августом. Юлька шла в тонких летних джинсах и в накинутой на майку легкой ветровке. На душе была спокойная радость. Вещи остались в девятиэтажке на Дачном и надо было проскочить улицу Камзина с плотным движением. Уже почти перебежала, но метра за три до мостовой острая боль ударила в сердце. Проезжая часть улетела из – под кроссовок. И Юлька упала лицом вниз, широко раскинув руки, словно обнимала асфальт дороги. Завизжали тормоза.
  Сергей собрался было допить остатки водки, но минут через 10 сообразил, что надо помочь любимой женщине перенести вещи. Оделся и быстро зашагал в строну высоток. Заметил на
Камзина ментов,  толпу, стало тревожно. Подбежал, протолкался и увидел Юльку.
  Оттолкнул кого – то , упал перед ней на колени и на эти колени бережно положил Юлькину голову. Послышался вой сирены «скорой». Кто то, похожий на мента, спрашивал:»Вы ее муж?» Но для Сергея никого и ничего не существовало, кроме Юльки. Он горячо  и быстро заговорил:» Юля, ты что? Что болит? Вон «скорая» едет. Ты меня слышишь?» Дрогнули ресницы, чуть дернулись пальцы рук и ноги. А потом глаза стали стекленеть. Она должна была умереть сразу, но любовь, молодость и теплая осень держали ее на земле до прихода Сергея.
   Это был ее день рождения. Время за полдень, а она родилась утром. Значит, уже исполнилось тридцать. Юлька лежит на нагретом солнцем асфальте под окнами высоток Дачного и умирает. «Вот пришел Сережка и меня не станет!» - кричит еще живой краешек сознания. И холод, холод от теплой земли ползет по телу, замораживает кровь. Секунды тянутся, растягиваются в годы, складываются в жизнь, которая вот – вот оборвется. Солнце бледнеет, угасает. И облако, белое облако проплывает у самых глаз.
Последние секунды на земле складываются во всю Юлькину жизнь.  Вот она – золотая девочка из очень обеспеченной семьи. Отец полковник милиции, мама работает в горисполкоме, занимается жильем. Семья большая, у Юльки есть старший брат и последыши – Полина и Роман. Отец, как военный, рано вышел на пенсию и захотел еще детей. Четырехкомнатная квартира в новой девятиэтажке на Дачном – полная чаша, только живой воды не хватает. В начале девяностых от инфаркта умер папа, и мама сорвалась, запила, вылетела с работы.
  Квартира стала пустеть. Появлялись, подолгу жили и исчезали какие – то мужики, сожители матери и собутыльники сожителей. Они вертели мамой, как хотели, а она пьяно объясняла детям, что это, мол, гости, их нельзя выгонять. Один из таких гостей изнасиловал  Юльку, когда ей было шестнадцать. С тех пор она дома не ночевала, жила у знакомых, у мужчин, с которыми сходилась. Мужчин было много, а любимый – один.
  А потом мама во время запоя подписала документы на обмен и Юлькина семья оказалась в развалюхе – саманке на окраине города. Из князей- в грязь. Возле этой развалюхи и сцепилась Юлька с одним из материных хахалей, который лапал восьмилетнюю младшую сестренку. Полину отбила, но тот отморозок избил Юльку до полусмерти и сломал ей нос. Так превратилась золотая девочка  в кривоносую девчонку с окраины, живущую только одним днем.
  Мужчин перебрала много , а любимый был один. И как было не любить Сережку, веселого и дерзкого парня, отслужившего срочную на Черноморском флоте и отсидевшем срок за угон, говорившем без запинки на украинском, казахском, чеченском и ингушском языках. Чеченцы звали его Надиром, казахи – Сериком. Юлька влюбилась в Сергея совсем зеленой девчонкой. Избалованный женщинами красавец долго ее не замечал. Но как – то раз он и Юлька оказались в одной компании и полыхнуло. Горела их любовь неровно, вспышками. Разбегались и сходились и раз, и два, и много раз. Об этом Сергей говорил: « Любовь – это когда ты не можешь забыть человека и хочешь видеть его снова, едва с ним расстался.»
  С Сергеем попробовала анашу. А дальше школьная подружка Ирка предложила поставить укол ханки. И испытан был первый приход.
  И все равно тянулись к Юльке люди, потому что была она как светлячок, старалась найти для каждого доброе слово, увидеть в каждом только хорошее. Юлькиной тенью стала Сережкина племянница Наташа. Эта худая высокая девчонка ходила за ней хвостиком повсюду, смотрела на старшую подругу с обожанием.
  Жизнь продолжалась. Случилось выйти замуж и развестись, родился сын Сережа, который остался с отцом и с которым не позволяла видеться бывшая свекровь, не последний человек в городе. И все сильнее становилось желание сделать укол и не возвращаться после прихода, слабела воля.
  Но в теплую ночь октября, ночь ее дня рождения, выбило Юльку из обыденной колеи. Сила, которой не могла сопротивляться, вырвала Юльку из дурманного забытья и повлекла, погнала в темноту к мужчине, которого только и любила.
  Сейчас за полдень. Уже разорвалось сердце, но тепло жизни не покидает тело совсем, словно ждет чего – то. Готова оборваться жизнь, бывшая сначала прямой линией, а потом ставшая путанной и завязанная в узелок. Вот и развязка. Руки Сережи приподнимают Юлькину голову и кладут ее на такие родные колени. И закончилась одна жизнь. И ушло из глаз, взлетело над высотками облако.
  А два дня назад они с Наташкой, любимой племяшкой – тельняшкой Сережки, сидели на крыльце дома Наташкиных родителей и болтали. Вечерело, было жарко, они сняли куртки и остались в майках. Наташка донашивала своего первенца и только что оформила декрет. Юлька жаловалась, что свекровка не дает ей видеться с сыном, что ее достали беспонтовые мужики и дешевая ханка. Что от плохо очищенной вытяжки ей все хуже и хуже, а денег на героин нет, что подсела на ханку намертво. А Наташка смотрела на неё все так же, смотрела влюбленными и беззащитными оленьими глазами. Зашел Сашка – афганец, позвал к себе делить дозы. Уже стояли у калитки, уже обнялись и поцеловались. И тут Юлька сказала Наташке то, что не хотела говорить. Не хотела, а вырвалось, словно чуяла, что больше не встретятся: « А я знаю, как ты меня любишь. Оттого и таскала тебя с собой по мужикам. Думала – пройдет это у тебя, а не прошло. Я люблю тебя, как младшую сестренку. Только….» Не договорила и ушла навсегда.
  Снова Наташка увидела Юльку в полусне – полубреду, когда лежала в реанимации после кесарева. Испугалась:
 - Ты за нами пришла?
 - Не бойся. Ты и малыш будете жить. И не бойся, если увидишь меня еще раз. Я приду только за Сережей.
  А Сергею осенней ночью 2014 года бросили в окно канистру с коктейлем Молотова и подперли дверь. Выпрыгнул на улицу. Но обгорел страшно, особенно обожгло лицо, а уши сгорели почти начисто. Держался на обезбаливающих год. И когда во сне Наташка увидела Юльку, то поняла, что Сергей отмучился.
  Становится тревожно на душе, если на дворе стоит опять необычно теплая осень, Юлькина осень. И растет на земле сын Юлии и Сергея, а по небу летит их облако.
( Памяти Юлии. Говорит её душа. )
Думаешь – нет меня?
Это не так.
Вдруг в середине дня
Сверху – взгляд.
Облаком я лечу
Над октябрём
И о тебе молчу
В мире своем.
В жизни была до плеча,
Смерть вознесла.
Там, не дыша, не звуча,
Помню. Прошла
Облаком над тобой,
Вверх посмотри.
Будешь и ты со мной
Возле зари.
Облаком мы одним
Станем. Но ты,
Не торопись в мой дым,
Жди у черты.
Возле своих детей
В небо взгляни,
«Помню!» - душе моей
Тихо шепни.
Вместо любви огня –
Облачный взгляд.
Думаешь – нет меня?
Это не так.