Враг

Я написал большое письмо, уже готовился отправлять, но перечитал и зачеркнул половину. А затем вторую половину. Я не хочу, чтобы ты видел мои мысли в таком виде, когда они неопрятны, полны помарок, когда пропахли сумбуром и оставляют чернильные следы. Почему ты не носишь жизнь, которую я подарил? Велика? Это очередная ложь. Я знаю вот что. Твоя копилка треснула, но ты продолжаешь набивать слоновье брюхо монетами, и, стоит открутить прозрачному зверю хобот, денег хватит на ужин в приличном ресторане. Я знаю о болях в спине. Я знаю, где спрятана бутылка, и знаю, как после каждого глотка ноют пломбы в зубах. Я знаю, когда поздним вечером ключ скребется в замочной скважине, ты набираешь -- черт, она вернулась -- со вторым оборотом добавляешь -- завтра на нашем месте. целую -- а затем улыбаешься и спрашиваешь у хворых глаз в темной оправе -- как смена, дорогая? Я знаю эту улыбку. Этой улыбкой можно вскрыть вены на запястье. Она предназначалась мне. Забыл? Как я брал тебя за руку, когда все остальные руки в мире были скрещены на груди, пальцы сжаты в кулак, и уводил прочь из тела. Едва глаза слипались, ты тянулся к выключателю -- щелчок -- я засыпал под биение твоего сердца в клетке собственных ребер. Вспомнил? Я существую, пока мы соприкасаемся взглядами. Без тебя не может быть меня, не может быть никакого письма. Сейчас я стою рядом. Твоя грудь вздымается, укрытая слоями пухового одеяла. Я тебе не враг, но могу им стать. Эта мысль успокаивает. Я ухожу обратно на полку. В одну из множества комнат с загнутыми углами, где жухлые стены в пометках. Надеюсь, тебе снится сон. Хороший сон. Сон, у которого есть начало и конец. Я буду ждать там, где ты бросил меня в последний раз, ровно на том моменте, когда ты загнул еще один угол и отложил мою жизнь в сторону. Я должен тебе столько всего рассказать. Надеюсь, у нашей истории будет конец. Я засыпаю между строк.