Ромашкина история

   Жила-была на кухне Табуретка. По виду – совершенно обыкновенная: деревянная, на четырех крепких ножках с перекладинками и прочным гладким сиденьем. Но…
Эту Табуретку сделал для своего внука Ромашки (так все Ромку звали) Дедушка. Сам, своими руками. Дедушка Ромашку очень любил, вот и мастерил для него Табуреточку с душой, ласково приговаривая затейливые слова:
- Эне, бене, тра-ла-ла, не велика, не мала…
- Чики-рики, чу-чу-чу, говорить тебя учу…
- Тара-тара-тара-ра, стать помощницей пора…

   Из-за этих Дедушкиных присказок, или по какой другой причине, но Табуретка у Дедушки получилась не простая, а сказочная. Ромашка вырос на три сантиметра – и Табуреточка подросла - ни на сантиметр от мальчика не отстала. Удивительно, да? Но еще удивительнее было то, что Табуретка умела разговаривать!
   И за завтраком, и в обед, и во время ужина слышал Ромашка ее тихий скрипучий голосок.
- Добро пожаловать к столу! – говорила радостным негромким голоском Табуретка;
- Осторожнее: чай горячий – не обожгись, - советовала, беспокоясь. Иногда даже  отодвигалась от стола немного: вдруг мальчик ее не расслышал?
- Не забудь Маме спасибо сказать, - напоминала, видя, что сытый и довольный Ромашка готов выскочить из-за стола и бежать к своим игрушкам.

   Самым загадочным в этой истории было не то, что Дедушкина Табуретка умела разговаривать и расти вместе с мальчиком, а то, что голос Табуретки не слышал никто, кроме Ромашки и Дедушки. Родители, конечно, слышали, что Табуреточка иногда поскрипывает – но что ж тут удивительного? Вон, и диван, бывает, скрипит; и дверь тоже. То, что Табуретка «вырастает» мало-помалу, их тоже не удивляло: Дедушка – мастер, удлиняет ей ножки каким-то хитрым способом – и все. Вот и считали родители Табуретку хоть и любимой, но простой и обыкновенной частью кухонной мебели. Никакого особенного уважения к ней не проявляли.
Им – несведущим – такое отношение простительно по незнанию, но Ромашке – нет. В пять с половиной лет мальчику положено уже понимать, что никакой друг (даже – волшебный) не будет с тобой без должного уважения дружить.
 
Хоть и была Ромашкина Табуретка нраву спокойного, отличалась скромностью и послушанием (нос, как чайник, не задирала и особого внимания к себе свистом не требовала), но хотелось ей, чтобы мальчик был в общении повежливее. Ногами чтобы по перекладинкам не стучал, на пол не ронял специально. Злиться на Ромашку за такие проделки Табуреточка не злилась, а вот обжаться – обижалась. И ворчала, конечно. И не только потому, что обидно падать, когда у тебя такие отлично сделанные ножки, а еще и потому, что Дедушка ее просил внучка не баловать. Как не заворчать, если Ромашка в обед, съев суп и пюре с котлеткой, принялся на ней качаться из стороны в сторону?
- Сиди спокойно, а то упадешь, - посоветовала Табуреточка непоседе тихонько.
- Что ты сказала? – насупился тут же Ромашка и стукнул по перекладинкам пятками. И опять за свое: вперед-назад, вперед-назад.
- Упадешь, говорю: больно будет, – проскрипела Табуреточка обеспокоенно, - посиди без шалостей пять минут – скоро обед закончится.
- Я-то не упаду, - Ромашка вцепился в край стола руками, - а вот ты сейчас, точно, грохнешься! И он качнулся вперед так сильно, что бедная Табуретка выскользнула и, не удержав равновесия, действительно упала на пол.
 - По-моему, сын наелся, - строго поглядел на Ромашку Папа.
- И я того же мнения, - поддержала папу Мама. – Подними, пожалуйста, Табуретку, Роман, и иди в свою комнату. Можешь поиграть в железную дорогу.
- А чаю с мармеладом?! – насупился Ромашка, - ты же обещала!!!
- Чай с мармеладом пьют дети, которые сидят за столом, а ты – стоишь.
- Все из-за тебя… - проворчал Ромашка, ставя Табуретку на ноги. – Если бы ты не ворчала – я бы тебя не уронил! Сидел бы за столом и мармелад ел…
- Так, значит, всему виной мое «ворчание»?! - если бы у Табуретки были руки, она бы всплеснула ими от удивления. - Получается: стоит мне замолчать – и ты будешь вести себя хорошо, да?!
- Да! – последовал сердитый ответ, и расстроенная Табуретка решила, что с этой минуты она больше не произнесет ни слова. Зачем давать советы тому, кому они не нужны? Пусть Дедушка не сердится, но разговаривать с Ромашкой она больше не будет. Расти вместе с ним будет, служить ему надежно – будет, а советы давать – нет. Пусть Папа с Мамой Ромашке советы дают: их он слушается.


   Наконец, в кухне стало тихо. Папа ушел полистать газету в большую комнату, Мама перемыла тарелки и тоже ушла к папе: ей хотелось довязать Ромашке теплый шарф. Сам Ромашка, скорее всего, разложил у себя на полу любимую железную дорогу и играет в свое удовольствие. Он и думать не думает о том, как обидел недавно ее, сказочную Табуретку…
   Но Ромашка – думал. Именно о ней, о противной ворчунье.
 – Вот надоеда! – хмурился Ромашка, - надо ее проучить хорошенько. Взяла моду советы давать, деревяшка приставучая! Папа с Мамой забудут спросить, а она – тут как тут: - Ты забыл помыть руки… И зачем Дедушка ее – такую разговорчивую – смастерил?! Все вещи – как вещи, не лезут, куда не просят, а эта… Сегодня я из-за нее мармеладу лишился! И ведь ей хоть бы что: даже не извинилась!.. Раз меня наказали – и я ее накажу: пусть почувствует. Я тоже умею воспитывать!..

   Табуретка, с трудом успокоившаяся после случившегося, собиралась вздремнуть до ужина, но, увидев вошедшего в кухню Ромашку, о сне забыла мгновенно. Мальчик выглядел так грозно, что было понятно сразу: он пришел не мириться. Он пришел биться с врагом. Ковбойская шляпа надвинута по самые брови, из-под шляпы сверкают сердито сощуренные глаза. Щеки – в боевой раскраске, как у индейцев: синие и красные полосы - мелками для рисования, и черные - фломастером. А еще – два пистолета, торчащие слева и справа по бокам из расстегнутой кобуры, лук со стрелами на спине и водяной пистолет в руке. Что он удумал?!

- Ну, что, Табуреточка, по-го-во-рим?! – зловеще растягивая слова спросил Ромашка, и Табуретка заволновалась: он собрался с НЕЙ... воевать?!
- Сейчас я научу тебя слушаться! – грозно топнул мальчишка ногой, вытаскивая из кобуры один из пистолетов. – Урок первый: никогда, ты слышишь, ни-ког-да не говори мне, что нужно делать, поняла?!
Та-та-та, та-та-та – застучали по Табуретке пули с резиновыми присосками, та-та-та…
Табуретка молчала. Она сосредоточилась, готовясь к худшему. Конечно, не от страха сказочная Табуретка напряглась: что ей какие-то резиновые пули? Она могла бы запросто от них уклониться - и ни одна бы ее не задела. Если бы хотела. Но Табуретка не хотела – вернее, хотела не этого. Зачем ей вступать в поединок с малышом? Она потерпит. Она не воюет с детьми… тем более с любимым Дедушкиным внуком. Подрастет Ромашка, наберется ума-разума - поймет, что с друзьями так не поступают, и они помирятся. И будут хорошими друзьями, настоящими.

- Урок второй! – процедил сквозь зубы вояка, поднимая в вытянутой руке водный пистолет. – Ни-ког-да не учи меня, как мне сидеть на тебе, поняла?! Запомни, зануда: буду сидеть, как хочу! Вертеться, как хочу! И качаться, как хочу! Поняла?!
- Поняла… - вздохнула (опять беззвучно) огорченная Табуретка под напором холодных водяных струй, - поняла, что «битва» будет долгой…
Но то, что произошло дальше, даже сказочная Табуретка предугадать не могла: Ромашка… забрался на нее, мокрую, с ногами, встал в полный рост… и достал из кармана скакалку – "хлыст".

- Урок третий! – хлестнул "хлыстом" по Табуретке "ковбой". – Теперь ты будешь моя лошадка, поняла?! Я у Дедушки лошадку просил, а не тебя, поняла?! А он тебя сделал, хотя я и не просил! Будешь моей лошадкой, а я буду на тебе скакать! Ясно тебе, деревяшка?! Отвечай "иго-го", раз я тебя спрашиваю!!!

   Этого допустить было нельзя. Ни в коем случае. Табуретка встревожилась не на шутку: качающегося взад-вперед мальчишку она еще может не уронить, если будет начеку… но – скачущего?! А если он все-таки упадет?! Тут синяками и шишками не отделаешься – тут руки-ноги сломать можно!!!
- Но! – хлестнул опять скакалкой-хлыстом Ромашка, - скачи, лошадка! Я хочу с тобой прыгнуть через ручей! (Действительно, по полу на кухне текли ручейки от предыдущего «урока»)

- Что делать?! – разволновалась Табуретка. – Начнет прыгать – свалится! Что-нибудь сломает себе наверняка! Как я буду Дедушке в глаза смотреть?! Уж лучше бы мне самой сломаться…
И тут ее осенило! Действительно: надо сломаться самой! Просто сломаться – и все, пока не случилось беды с ребенком. Табуретка осторожненько начала подгибать ножки: потихоньку, плавненько – так, чтобы Ромашка не упал. Мальчик даже и не замечал, как ножки Табуретки складываются, подгибаясь. Только в последний момент одна ножка поспешила, сиденье невольно наклонилось, а Ромашка, не удержав равновесия, шлепнулся на мокрый пол. Ясно – не больно: никаких переломов. Даже синяков никаких.


   Удивленного, растерянного, с размазанной по лицу "боевой раскраской", в съехавшей набок ковбойской шляпе увидели родители своего сына, когда, услышав громкое "Ой!!!", прибежали на кухню.
- Что случилось?! Ты – цел, Ромашка?! – бросилась к нему мама.
- Цел… - буркнул Ромашка, - Табуретка сломалась…
- Ты что – скакал на ней? – нахмурился папа.
-  Хотел поскакать… она не захотела… - развел руками неудачливый "ковбой".
-  Я всегда говорил, что Дедушка делает умные вещи, - как-то невесело улыбнулся Папа, разглядывая аккуратно отломившиеся от сиденья ножки. – Табуреточка сломалась, а Ромашка – цел…
- Хорошая была Табуреточка... И что мы теперь Дедушке скажем? Он вечером в гости зайдет… - Мама была расстроена.
- Правду скажем, - пробубнил Ромашка.
- Ну, если правду – Дедушка тебя простит, я думаю. Папа посмотрел на сына уже не так строго.
- И Табуреточку починит? – поднял на Папу Ромашка виноватый взгляд.
- Не знаю, - пожал плечами Папа в ответ, - не все можно починить, сынок. И добавил: -Пока на обычном стуле посидишь.
- На обычном? – загрустил Ромашка: на обычном - не интересно… И почему , непонятно, его Табуреточка вдруг сломалась, а?..