Кузьма

В детстве нам кажется, что друзья даются нам на всю жизнь и чтобы не произошло, - друг всегда останется другом. «Не имей сто рублей, а имей сто друзей» - учили детей в школе. У Славы не было ни того ни другого. Но с десяток друзей все же набиралось.

Его звали Саша, но в классе за ним закрепилась кличка Кузьма, как производное от фамилии. Он был добрым и покладистым. Редко кто слышал, чтобы Саня повышал голос или злился. Он со всеми соглашался и никогда не дрался. В шестом классе у Саши появились первые усики, а в седьмом он уже стал бриться. Мальчишки дразнили его за это, но он смущенно улыбался и протирал запотевшие стекла очков. Иногда казалось, что доброта вредила ему.

- Опять батя закрыл Кузю, - сетовал Эдик на то, что того не отпустили слушать новую пластинку Kiss. – Вот уже второй год ремонт в квартире делают. Что они там хоромы строят?

Сашу редко выпускали на улицу. Родители всегда находили занятие. Копать картошку в деревне, шкурить стену в квартиру, красить балкон или ухаживать за прабабушкой. Иногда ребята все же собирались на днях рождения и по красным датам календаря и устраивали шумные вечеринки. Кузьма мечтал стать ударником, а Эдик – бас-гитаристом их будущего рок-коллектива. У Саши были профессиональные гэдэровские палочки, и он колошматил ими по пионерскому барабану, стащенного тимуровцем Славой из городского музея.

 «Троечников в девятый класс не берем!» - был вердикт классного руководителя, и Кузьма поступил в геологоразведочный техникум. Его жизнь изменилась. Появилась свобода от родителей, так каждый день приходилось ездить на занятия в Киев. Он закурил и стал футбольным фанатом. В его лексиконе появились новые слова «общага, сессия, пары».

Слава тоже увлекся футболом. В его коллекции было полторы сотни значков киевского Динамо. По примеру Кузьмы он купил годовой абонемент на матчи любимой команды, и они вместе скандировали на стадионе «Спартак – параша, Победа будет наша!», «Ди-на-мо с Днепра…Киев-Киев…Гэй-Гэй!». Друзьям нравилось быть в толпе таких же бесбашенных полупьяных ребят, окутанных бело-синими шарфами, и они стремились быть похожими на Блохина и Беланова. Друзья проводили сутки напролет в очередях перед кассами за билетами с «Реалом» и «Барселоной», и готовы были сорваться на электричках в Москву, чтобы посмотреть, как играет любимый клуб на выезде с ЦСКА.
В восемнадцать их дороги разошлись. Слава ушел в армию, Кузьма получил «белый билет» по зрению. Они переписывались и делились впечатлениями от окружающей жизни. Постепенно переписка сошла на нет. Да и надобность в письмах отпала. Лишь в вайбере звонок на день рождения да редкий лайк в одноклассниках связывал закадычных когда-то друзей.

После техникума Кузьма ушел в торговлю строительными материалами, затем переключился на стельки для обуви и ортопедические вставки для ампутантов. После сорока он, наконец, женился на враче-терапевте. Через два года он тайком от жены встретился со школьным другом и они пили кофе в уличной кофейне на «Арсенальной».

- Сяв, у тебя есть жвачка?

- Зачем тебе, Сань?

- Понимаешь, жене сказал, что курить бросил. Вот уже три месяца я в завязке.

- И пить тоже перестал?

- Да… почти… Только бокал вина на Новый год и день рождения. Понимаешь, нам очень хочется ребенка. Врачи рекомендуют вести правильный образ жизни. Я уже похудел на пятьсот грамм и после шести не ем.

- Понимаю. Сам такое же советую…

- Ну всё, бывай, Сява. Мне пора. Не хочу оправдываться перед ней. В следующем году мы с Жанной планируем в Москву приехать. Вот тогда увидимся у тебя и поговорим!

- Ну, наконец-то ты стал путешествовать! С удовольствием покажу тебе столицу! Гостиницу не бронируй, - остановитесь у нас!
Через полгода Кузьма позвонил:

- Сява, я на Таганке!

- Так давай ко мне! Это две станции метро от моей общаги. Я отгул возьму на работе.

- Мы вечером обратно в Киев уезжаем, а еще в Сергиев Посад не съездили.

- А зачем в Москву то приезжал?

- К иконе приложиться. К Матроне Московской.