Падение

   Пурпурный свет заката заливал комнату до самого потолка. Пространство наполняли различные формы: стулья, стол-громадина, бокалы, бутылки, закуски. Прочие предметы домашней обстановки в один день просто исчезли, оставив позади себя вечных спутников застолья. Полуотворенное окно впускало в помещение лиловые лучи заходящего солнца, но всё вокруг по-прежнему казалось пустнынно-бледным.
    Мальчик с ложным любопытством разглядывал комара на голой стене, и прозрачные  крылья москита, в ярком освещении, покрылись кровавым налётом. Маленькие пальчики ребёнка нервно теребили лямки поношенного комбинезона. «Может, они немного посидят, а потом уйдут?» - молча спрашивал он свою печальную тень. Мгновенно вспомнился предыдущий приход гостей, и крохотное личико обезобразилось морщинами.  Молнией в комнату ворвалась незнакомая с недавнего времени фигура — складки на лбу стали отчетливее. 
    Всё в вошедшей было прежним, но теперь казалось совершенно чужим. Волосы, грязные и сальные, больше походили на воронье гнездо; одежда ничуть не сочеталась с приближающимся праздником: чёрная футболка и джинсы, которые с каждым годом всё туже обтягивали тело. Воцарилась тишина. В это короткое мгновение мальчику показалось, что он здесь самый высокий.
    Неуклюжими движениями, ударяясь обо всё вокруг, фигура тщательно проверила стол и удовлетворенно кивнула. Неожиданно вздохнув, она, с видом уставшего работника завода,  с тяжестью упала на первый попавшийся стул. Насторожившись, мальчик сделал вид, что тщательно изучает настенное насекомое.
   - Сынок, - задыхаясь, обратилась небрежная Веста  к своему ребенку, - подойти ко мне, - она вытянула свои сморщенные руки и застыла в таком положении. Сила, отталкивающая мальчика от матери, возрастала с каждым мгновением, но она не могла бороться с силой мнимого сыновьего долга.
    Он робко подошёл к женщине, вперив взгляд в пол. «Одни мы с тобой понимаем, что тут к чему, дорогой,» - прошептала она, схватив его за плечи и уже собираясь плакать. «Отстань от меня,» - хотелось только сказать в ответ.
    Мальчик, как беспомощная муха, попался в сети материнской любви, но ненадолго: пришли они, и вся нежность растворилась в воздухе. Мать, забывшись, оттолкнула его и закричала чужим звонким голосом: «О-о-о, какие люди!».
   Гости ворвались стремительным потоком в зал, и их голоса, пропахшие притворностью и неестественностью, заглушили все чувства ребенка. Говорить с ними он не хотел: ему было страшно и неприятно. Глазами отыскивая что-то, мальчик засеменил к отворенному окну, но выдал свои намерения звуками застежек на комбинезоне, которые нервно трогал ручками. Грязный, потный мужчина, с выпирающим животиком, заметил его и захохотал так громко, что все тут же обернулись и стали наблюдать за сценой.
   - Вот хитрый лис! - как можно громче пробасил он. - Глаза-то какие, глаза! Страсть! Дёру хочешь дать, а? - гость грубо потрепал мальчика за плечо, пытаясь зажечь давно потухший огонек во взгляде, и отошёл к хозяйке. - Ещё пару годков, Мамань, и девчонки ему прохода давать не будут!
   - Да куда уж там! Да он и теперь ого-го! - вмешалась пышная женщина и запустила своими словами необратимый процесс.
    Сжав кулачки, мальчик приготовился терпеть. Слишком часто происходит подобное, но он до сих пор не может смириться со своей участью. Сильное желание обругать каждого взрослого сотрясало его хрупко тело, но он держался до самого конца, пока интерес к нему не угас.
   В дверном проёме неожиданно появились грустные глаза отца, окаймлённые тысячами морщин, но никто из присутствующих его не заметил. Веря в спасение, мальчик встал на носочки, чтобы его было видно за толстыми спинами. Великое желание убежать из дома и пойти стрелять по банкам дало ребенку силы, и он был готов сорваться с места в любое мгновение. Вопреки ожиданиям сына, отец скрылся так же тихо и невзрачно, как и появился.
    Затух свет, и все сели за стол. Закупоренные бутылки выстрелили пробками в потолок; по столу разлилась белоснежная пена, и всё человеческое, что могло остаться в гостях, оказалось у них под ногами, впитавшись в грязный ковёр.
   Единственный зритель это трагедии, мальчик, не мог найти себе приюта. Ему оставалось только понуро стоять стороне, опираясь плечом на стену около окна, и глядеть на засыпающую деревню.
    Как же была тихо! Карканье ворон давно стихло и сменилось робким стрекотанием жучков. Красно-розовая полоса на небе плавно переходила в густой синий бархат, и на небе показывались подмигивающие звёзды.
   - Жить бы там! - мечтал мальчик, улыбаясь. - У меня бы была жёлтая комната. Жёлтая собака тоже была бы! Живот у неё пушистый, и я бы его гладил...! Желаю, желаю, желаю!

    Уже стояла глубока ночь. Уличная тишь утонула в звуках пошлой музыки. У окна по-прежнему стоял ребёнок, заложив руки за спину и сгорбившись. Узнать людей в барахтающихся тушах было трудно: шатаясь из стороны в сторону, они делали попытки танцевать, но только толкали друг друга и пререкались, как стая озлобленных шакалов. У них заплетались языки, поэтому половина слов превращалась в несвязное бульканье.
    Невозможно было в этой массе разглядеть мать, но мальчик ничуть не боялся потерять её. Напротив, он стал спокойнее. Неожиданно раздался протяжный вой, знакомый ребёнку с раннего детства. Неподготовленные гости разбежались в разные стороны; под их ногами лежала фигура — это упала мама.
    В глазах мальчика, вместе с телом женщины, рухнуло всё остальное. Воцарилась тишина, которая изредка нарушалась шорохами от дёргающегося тела. Весь мир упал в бездну, и единственное, что пришло в голову мальчику, была мысль: «Нужен папа».
    Пришедшие веселиться, гости смутно понимали, что произошло что-то ужасное, но никто их них даже не пытался помочь. Подходящий к столу лысый мужчина споткнулся о фигуру на полу и выругался, но продолжил свой путь и в конечном счете опустошил очередной бокал. Последовав его примеру, остальные гости подошли к своим местам, и застолье возобновилось.
    Стало совсем темно. Склонившись над телом матери, мальчик трясся вместе с ним и пытался не плакать.
   - Папа, - захныкал он и закрыл лицо руками. Пившие люди с отвращением поглядывали на него, но делали вид, что не замечают маленькой трагедии.
    Наконец в комнату ворвался отец, грязный от копоти и держащий в руках зубную щётку. Не снимая пыльные перчатки, он попытался разжать челюсть женщины, изо рта которой текла алая жидкость, смешанная с пеной.
   - Упала? - с одышкой спросил отец, вытирая пот со лба.
   - Упала, - тихо ответил мальчик и громко заплакал.
    А гости уже заснули.

27.05.18.