Договорились

   Едва Инна вошла в квартиру, она тут же услышала: - Мам, знаешь, что Сашка сегодня натворил?!! Глаза дочери пылали таким возмущением, что материнское сердце моментально включилось из спокойного в активный скоростной режим: что случилось?! (Рассчитывала дома расслабится после работы? Расслабишься тут!..)
 
     Сын умел в свои семь лет создавать экстремальные ситуации там, где их в принципе быть не могло. Что на этот раз?! Самолетики из Дашиной тетрадки по алгебре уже делал; дворового кота валерьянкой поил до истошных воплей; дорогой велосипед соседскому Владику-пятикласснику продавал за пятьсот рублей. Сколько ору тогда было у них с соседкой! Ленка кричала, что «ее сынок» Владика воровать научил (Владик деньги-то «стырил» из семейной копилки втихаря). Первоклашка – пятиклассника?! Санька со слезами кричал: - Неправда! Он сам мне предложил, а я ему только покататься давал! А он сказал, что не отдаст, а сломает! А мне влетит опять!.. Владик ухмылялся и отвечал, искренне глядя своей матери в глаза: - Я ж говорил, что он будет отпираться…

Обратный обмен денег на велосипед прошел нервно, но без крика. Инна вместо пятисот заплатила за свой велик семьсот (Ленка просила тысячу за моральный ущерб) – и тема была закрыта. Санька чувствовал себя виноватым, что почти все вырученные от продажи деньги проел с дворовыми друзьями (чипсы, сникерсы, фанта и мороженое), но недоумевал: а) почему Владик соврал, а ему поверили, и б) почему дети не могут продавать вещи (это ж был его личный велик!).
   
    Все эти «веселые картинки» пронеслись у Инны в голове одним бурным потоком, неразделимым на фрагменты: одно общее ощущение обрушивающейся на голову проблемы.  Сделав глубокий вдох и приготовившись к худшему, она, не раздеваясь, вошла в комнату. Санька сидел, насупившись, в кресле: руки скрещены на груди, сощуренный взгляд исподлобья.
- Ябеда, - презрительно пробурчал он старшей сестре и поджал губы.
- Знаешь, что?! – Дашин голос зазвенел от возмущения, - мама должна знать! Ей все –равно Семен Петрович расскажет! Вот послушай, мам…
- Погоди, Даша… - Инна постаралась унять тревогу и взять эмоции под контроль.
- Саша САМ. Он сам – сейчас – все – расскажет – да, сын?
- Опять не поверишь… - покосился Санька, но скрещенные руки с груди убрал, вцепившись ими в подлокотники.
Инна ждала. Должен сам рассказать. Свою версию. Потом можно будет и Дашу послушать. – Давай, Саша, не тяни.
- Ну, я Семена Петровича водой облил… Так получилось, мам!
- Водой? Семена Петровича? Так получилось? Так: рассказывай по порядку!
- Ну, мы с Ваней из 45-ой играли в подъезде в прыскалки… Извини, я прыскалку для цветов без спросу взял…
- Ага! Я говорила: не бери, а ты все-равно!..
Инна посмотрела на дочь и приложила палец к губам: - Молчи, Даша.
- Ты – не мама, я тебя слушаться не собираюсь.
- Не отвлекайся, сын: продолжай. Значит, вы играли в подъезде в прыскалки и…
- А тут Семен Петрович вышел из квартиры. Ваня в меня целился, а я хотел в него, а попал в спину Семену Петровичу…
- В спину?
- Ну, да: он же мимо меня прошел и спускаться по лестнице начал.
- А Ваня где стоял?
- А Ваня не стоял, он уворачивался…
- И что дальше?
- Ничего. Дашка из двери выглянула - как раз когда я стрелял. Схватила меня за руку (больно, между прочим!) и домой отволокла. Все!
Все? Инна опять почувствовала острый приступ боли, которая не отпускала от себя, хоть и прошло уже два года. Сережа, ты меня видишь оттуда?! Ты НАС видишь, родной?! Что мне делать, а?! Ты так нужен мне!.. Ну почему именно ТЫ погиб в этой чертовой войне?!.
- Не все! - Даша посмотрела на маму встревоженно, но решила довести дело до конца. – У Семена Петровича ВСЯ СПИНА БЫЛА МОКРАЯ! Ты не один раз "нечаянно попал"!
- Я быстро стрелял потому что… И струя была с напором…

 - Значит так, сынок, - Инна загнала свою боль туда, где она жила, позволяя дышать, - чаянно, нечаянно, а ты обидел пожилого человека. Пошли извиняться. Семен Петрович, между прочим, тоже, как и твой папа, офицер, только на пенсии. Он всю жизнь нашу страну защищал, а ты…
- Я нечаянно! – Санька покраснел.
- Пошли.

   Семен Петрович дверь открыл сразу, как – будто ждал. Он в глазок никогда не смотрит. – Добрый вечер, соседи! – пророкотал он своим баском, улыбаясь искренне и доброжелательно, - решили старика навестить?
Инна легонько подтолкнула сына в спину: давай.
- Семен Петрович, простите меня! – Санек волновался.
- Простить? За что, друг? Ты ж ничего плохого не хотел. Это я, старый дурак, влез на поле боя без предупреждения!
Саша опешил. Он ожидал упреков. Даже наказания ожидал...
А Семен Петрович, улыбаясь теперь Инне, басил: - Хороший малец растет, Иннуля: весь в отца! Может, зайдете? Чаю попьем?
- Спасибо, Семен Петрович! В другой раз, ладно?
Инна еле сдерживала слезы: сейчас хлынут.
- Ну, в другой – так в другой! –  развел руками Семен Петрович и похлопал Саньку по плечу: - Ты, дружище, не стесняйся: если кто обижать будет – мне скажи. Я хоть и старый солдат, а еще могу за друзей постоять. Договорились?