Хищники

 - Не выпускайте их на волю, держите в клетке. О, это такие беспощадные, кровожадные твари, они не знают жалости! Пожалуйста, не делайте этого!
   Дама сделала жест означающий что падает мне в ноги. Она раскачивалась продев пальцы в пальцы и всхлипывая нараспев заклинала меня.
 - Да позвольте, о чем вы так убиваетесь? Кого я должен запереть в эту Вашу клетку?, - я как-то опешил.
 - Вашу, вашу клетку. И слова тоже Ваши. Как вы можете, вот так, легкомысленно, поднять решетку, там... там эти беззащитные на арене Колизея! Им нет спасения от клыков нависших...
 - Что вы несете? Какие клыки, причем тут Слова?
 - Вы же Писатель, Ваше оружие - Слово, оно беспощадно к тем, кто неосторожно встал на вашем пути!
 - Оружие-то почему? Слова-как-слова, все ими пользуются, с какой такой стати они у меня хищники?
 - Сразу видно - Вы обожаете мясо, вы грызете его, да-да, Вы терзаете невинную плоть и это вожделение переселяется в слова, что собираются в стаи, набрасываясь на нежную лань снимающую плод с персикового дерева.
 - Персикового? а почему не медведку, обгрызающую клубни картофеля, - кажется я включился в глупую игру.
 - Как Вы смеете! Вы - Погубитель! Карабас-Барабас! Да, только ниточки в этих жирных пальцах щелкают челюстями по хрупкой шее Мальвины.
   Голубого парика на даме не просматривалось, обычное взбитое каре, крашенная шатенка каких большинство.
 - Простите, а Буратино не ваш родственник часом?
 - Вот! Сами себя разоблачили, люди для вас - куклы бесчувственные, с деревяшкой вместо сердца?
   Тут я не выдержал и чуть не закричал:
 - Чего? Чего такого неосторожного мог написать Я? Я, который каждое слово взвешивает аптечными весами, под лупой и десять раз отмерит, прежде чем оно коснется нежного ушка читательниц?!
 - А это что:
   "Смотришь на эти чудеса пластики, на эти губы, надутые валом укреплений над неприступным редутом. Помните нежную бороздку от носика до сердечка верхней губки? Забудьте, вместо нее выпуклый бампер паровоза, что летит вперед и остановки ему нет!".
   Произнеся это дама разрыдалась. Я вспомнил свой опус.
 - Но это не вам, это тем пошлым хирургам, уродующим совершенство природных женских линий!
 - Ничего вы не па-ни-ма-ете, - собеседница всхлипнув утихла.