Глава 12

                Глава 12
                Где Феранор узнаёт о личных связях отца своей возлюбленной, о росте своей популярности у солдат и о косвенной вине в ограблении. Читатель узнает подробности о хищной звериной сущности орков.

     Город Амаэль, он же Аль-Амаль будто лежал в кольце, образованным остатками крепостных стен. Древние укрепления напоминали улыбку дряхлого старца, с редкими пеньками башен, торчащими из песка словно гнилые зубы. Сам город не был огромным, но почти весь состоял из больших каменных домов, способных ещё долго сопротивляться пустыне и времени.
    Улицы встретили пустотой — только изредка между стенами прокатывался гонимый ветром сухой клубок кочуна. Город постепенно тонул в песке. Он врывался сквозь окна, проходил сквозь пустые дверные проёмы, превращая первые этажи в подобие волчьих нор. Множество строений хранило следы страшных пожаров бушевавших столетия назад. На стенах виднелись следы безжалостного обстрела из катапульт. Дома Владык превратились в грандиозные груды битого закопченного камня и черепицы — в них защитники сопротивлялись уже после падения стен.
     Лагерь разбили на окраине одной из городских площадей. Здесь росла верблюжья колючка, зеленели саксаулы, из песка торчали сухие клубки травы, очень обрадовавшие верблюдов. Поставили шатры, натянули навесы. В качестве загонов использовали внутренние дворы примыкающих к площади зданий. Верблюдам новое место не нравилось. Они ревели, упирались, норовили вырваться, убежать и одному это таки удалось, причём по вине найденного Митром полукровки. Митр потере не обрадовался.
      — Ты упустил верблюда, Дарик,— сухо сказал он.— Отлови его до заката.
      — До заката? — полуорк невольно бросил взгляд на солнце, уже клонившееся к горизонту.
      — Если только ты не хочешь лазить по руинам в темноте.
      Ровный тон, с которым говорил Митр, не мог обмануть никого.
       — Слушаюсь, господин.
       — Может, не стоило отправлять его одного, господин? — осторожно поинтересовался проводник, когда полукровка ушёл.— Я видел следы босых ног на песке! Вдруг тут есть ийланы, или того хуже — гули и стрыги? Я слышал, их полно в заброшенных городах.
      — Для «вдруг» на его поясе сабля.
      Спустя час командиры эльдаров собрались в шатре Аримэля для совещания. С прибытием в Амаэль помощник волшебницы преобразился, стал источать кипучий энтузиазм и рвался приступить к поискам немедленно.
      «Я бы то же рвался,— подумал Феранор.— Если б всю дорогу провёл в передвижном скворечнике на спине верблюда».
      Сегодня альбинос вырядился во всё белое и теперь выглядел как помесь жреца и бортника. Лицо его затеняла широкополая шляпа, из-под которой на шею и плечи спадал белый платок. Руки, до локтей, закрывали тонкие перчатки, на груди болталась шести-лучевая звезда, символизировавшая шесть Волшебных Ветров Амалирра.
      Первым заговорил Феранор.
     — Митрасир говорит, что здесь водятся ийланы, а ещё гули и стрыги.
     — Кто такие гули? — в глазах альбиноса зажёгся вялый интерес.
     — Нежить.
     Взгляд чародея потух, сделался невыразительным.
     — Против нежити положитесь на мощь моих чар,— сказал он.— Я сделаю так, что ни один восставший мертвец не переступит границы нашего лагеря. Вам останется проследить только за ийланами.
    — Надо осмотреться здесь.
    — Делайте, что хотите, хеир. А я займусь делами.
    Он повернулся, направился к шатру, оставив Феранора кипеть от бешенства.
    — Он займётся делами! Ты слышал?! Как будто бы я здесь в игрушки играю!
    — Ты ему не нравишься,— Агаолайт посмотрел вслед альбиносу.— И сильно.
    — Он мне тоже.
    Они помолчали. Феранор надел шлем — в нём в голову пекло не так сильно.
      — Это всё из-за твоей истории с дочкой Эрандилов...
       С грохотом рухнуло забрало на капитанском шлеме. Он резко обернулся, поднял его, посмотрел на знаменосца долго и пристально.
       — Откуда ты знаешь?
       — Каэльдар рассказывал. Ещё тогда в банях.
       — Катмэ! Кому какое до этого дело?!
       — Многие думают, что ты воспользовался связями,— объяснил ревнитель.— Видишь ли, Эрандил и папаша Сандара большие друзья. А вместе они влиятельная сила, к которой могут прислушаться Хранители Мира и Покоя.[1] По крайней мере, они точно не станут ссориться с ними из-за таких мелочей. Какая разница, кто будет командовать ревнителями в пустыне — Гилэтэй из Риенлисета, который так стар, что уже не помнит своей родины, или Феранор — никогда не бывавший в пустыне, но молодой и с боевым опытом.
     Феранор не прокомментировал.
     — Мне всё равно, через какое место ты сюда попал,— поспешно добавил Агаолайт, по-своему расценив молчание Феранора.— Ты — справедливый командир, рисковал жизнью ради эльдара из другого Дома, не побоялся попасть из-за этого в немилость. В отряде это оценили, так, что теперь даже «единороги» не посмеют говорить за твоей спиной гадости.
      Феранор задумался. С недавних пор он стал замечать, что его конь всегда накормлен и грива его расчёсана. А некоторые приказы выполняются раньше, чем он успевает их отдать. Подумав — вздохнул.
       — Хеир, клянусь вам, что абсолютно ни разу в своей жизни я никогда никого за себя не просил. Что же касается Эрандила, то да. Не вижу причин скрывать, что приходил к нему, просил руки его дочери, но получил такого пинка, что летел аж до самого порта. С чего бы он ходатайствовал за меня? Мало того, ко мне цеплялись какие-то головорезы с бляхами союзников Дома. Сам я этого не помню, ибо был к тому времени пьян, но так говорит Даемара, а я не вижу причин ей лгать.
        — Ого! — Агаолайт казался удивлённым, он коротко усмехнулся, мелко тряся плечами.— А я и не верил. У дочери Эрандилов уже есть жених. Ходят слухи, что через неё хотят заключить союз с Лемпэниэлем…
        — Что? Что ты сказал? Откуда ты это узнал?!
        — Слухи ходили.
        — Лемпэниэль…— медленно протянул Феранор, будто пробуя на вкус ненавистное имя.— Это.. это… а кто это?
        — Глава чародеев кайсивара[2] «Серебряная Длань».
        — Это просто не может быть правдой. Талиан любит меня и никогда бы не стала скрывать от меня ничего! Или Эрандил заключил этот союз за спиной дочери? Катмэ! — Феранор вскочил, сжал кулаки, стиснул зубы так, что на красивом лице заиграли желваки.— Это ещё один повод скорее вернуться домой, пока всё не стало слишком поздно!
       — А зачем вообще уезжал?
       — Что?
       — Я говорю, если любовь ваша велика и обоюдна, то почему ты покинул её? Почему отправился за моря, а не выкрал её? Можно ведь убежать вместе в Турл-Титл — перворождённых там уважают.
       — Не всё так просто,— Феранор почувствовал как к лицу приливает кровь.— Меня никто не спрашивал, хочу ли я плыть в Атраван. Просто погрузили на корабль и той же ночью отплыли. Когда проснулся, мы уже были за многие мили от дома. А Талиан привыкла к богатой и роскошной жизни. Каково ей будет всего этого лишиться? Я-то взял в руки меч раньше чем стал совершеннолетним. Могу жить в шатре, спать, положив под голову седло и укрываясь плащом. К тому же бежать в Титл — лишиться всего здесь.
      — И много чего у тебя здесь? — скептически изогнул бровь знаменосец.— То есть там.
      — Здесь Эльвенор. Отечество. Родина.
      — Придётся сделать выбор, что тебе дороже: Любовь или Отечество. Будь я моложе и желай сделать карьеру — покинул бы Эльвенор не сожалея. В нём ты обречён занять место отца, а дети твои займут твоё место. Замкнутый круг. Иное дело Турл-Титл.
     Знаменосец тяжело вздохнул. Покачал головой в тон своим мыслям…
     На самом закате в лагерь вернулся полукровка, привёл на поводу сбежавшего верблюда. Никто его не сожрал. Увы.

                ***
    В развалинах темнело гораздо быстрее, чем в пустыне, ночной мрак окутывал выщербленные колонны и останки фасадов с истёртыми барельефами. Трещал костёр, всхрапывали кони, заунывно гундосил хаммадиец проводник. За пределами лагеря властвовала тишина, какая бывает только в пустынях. Феранор елозил точилом по мечу, пытаясь отделаться от гнетущего ощущения, что из тьмы за ними наблюдает кто-то совсем недобрый. Такое бывало с ним на границе. Сидишь в полной темноте, смотришь на другой берег Сильванны, тоже тёмный, и точно знаешь, что там сидит орк и точно так же смотрит на твою сторону.
    Очень не хватало любимой трубки и зелья.
    С другой стороны костра молился Митр. Он стоял на коленях лицом к Западу, положив перед собой свою саблю. Руки его были вытянуты так, словно он прощался с ушедшим светилом, глаза закрыты, а губы шевелились, беззвучно шепча слова молитвы. Феранор не оглядывался, но знал, что остальные люди заняты тем же. Все, кроме рабов и полукровки.
    Появился Бальфур. В руках он держал кусок эльвенорского хлеба — знаменитого тем, что никогда не теряет свежести, и солидный шмат солонины.
   — Хочу спросить о нашем найдёныше,— сказал он присаживаясь рядом.— Я предложил ему вяленного мяса, но он отказался. Сидит давится курагой. Это нормально? Я спрашиваю, это нормально для орка? Они же хищники, готовые есть мясо даже сырым.
    Митр оторвался от молитвы. Открыл глаза.
    — Может на его вкус там слишком много соли?
    — Ты на солнце не перегрелся? — нахмурился Феранор.— Лучше спроси нормально ль перворождённому кормить орка! Надеюсь, этот позор никто не видел?
    Митр усмехнулся, снова прикрыл глаза.
    — Хеир, но мы же в одной команде. Когда ещё представится такой случай, поговорить с орком без опасения, что он даст по голове?
    — Зачем тебе с ним вообще разговаривать?
    — Ну, что бы понять его…
    — Бальфур,— Феранор устало вздохнул, отложил точило, пальцем попробовал остроту меча.— Орков не надо понимать. Они животные. Говорящие, ходящие на двух ногах, умеющие пользоваться оружием, но животные. Жестокие и кровожадные, не поддающиеся воспитанию и дрессировке. Такими их в злобе своей сотворил Катмэ. Самое разумное и милосердное, что можно для них сделать, это убить.
     Митр распахнул глаза.
      — Удивляюсь я, Феран,— протянул он.— Откуда в тебе столько кровожадности? Я думал, алялаты уважают жизнь. Слышал, вы почитаете диковинных зверей и лелеете леса, но ты совершенно иной. Почему так?
      — Нет, я именно такой. Кто-то лелеет леса, а кто-то их защищает. Те, кого вы зовёте мхазами — главные враги Жизни. Они созданы Катмэ чтобы жечь, разрушать, вредить и убивать. Они никогда не станут иными, как гнилой плод никогда не станет спелым и сочным. Зло всегда остаётся Злом, какую бы маску оно не носило. Они — Зло, а со Злом невозможно вести разговоры, мириться с ним, пытаться его понять. Его можно только победить вовремя напав.
     — Может, там, откуда ты родом, мхазы иные, но здесь они живут с нами бок о бок уж немало лет. Принимают нашу веру, чтят наши законы, служат шаху. Встречались среди них равные как самым достойным из людей, так и позорнейшим из них.
     Феранор ан-лорд Мистериорн посмотрел на него долгим сумрачным взглядом. Потом воткнул меч в песок и сказал.
    — Маскировка. Видимость. Ложь. Время покажет тебе, мою правоту!



                ***
     Свистели вартанаки надсмотрщиков, кирки и заступы взрыхляли песок, чёрные тела рабов блестели от пота. Казалось, Аримэль задался целью перекопать всю площадь. К рытью были приставлены даже погонщики.
     Садясь в седло, Феранор услышал хорошо знакомый шум драки. Самый здоровый ийлан бросил лопату, попытался схватить за шею мелкого, по сравнению с ним, полукровку. Бывший ас’шабар легко увернулся, ударил вартанаком. Весьма профессионально — дикарь упал на колени. На помощь подоспели другие надсмотрщики. К ним присоединился даже кое-кто из погонщиков. Строптивого раба повалили и начали избивать. Вмешался Аримэль. Крикнул что-то на атраванском, после чего ийлана подхватили под руки и куда-то потащили. Дальнейшее капитан не видел.
    Всадники покинули площадь, разделились на два отряда. По договорённости с Митром они объехали город и соединились вновь возле громадной ступенчатой пирамиды.
    — Теперь я понимаю, почему караваны обходят стороной брошенные города,— заявил при встрече царевич.— Клянусь Алуитом, здесь пусто, но у меня стойкое ощущение, что за нами следят из-за каждого угла!
   — Я нашёл кости,— Феранор принял из рук улана белый поцарапанный череп, показал его Митру.
   Он задумался. Посмотрел на пирамиду с плоской, будто срезанной, вершиной.  Спустя столетия люди Риенлисета взяли эти пирамиды как прообраз своих храмов, не ведая, что это всего лишь имитация холма. Эльдары не строили храмов. Принципиально. Когда им требовалось поговорить с Творцом, они просто поднимались на горку повыше. На вершину рукотворной горы вела широкая лестница. Феранор спешился.
   — Ты куда?
   — Хочу подняться.
   Помедлив, Митр увязался следом. Взбираться пришлось долго, зато с вершины открывался отличный вид на город и прилегающую пустыню до самого горизонта. Унылый жёлтый пейзаж, но зато враг будет заметен издали. Шахский племянник думал в том же ключе.
   — Посадим здесь наблюдателей. Связь держать сигнальными стрелами.
   — Сигнал могут заметить и другие.
   — Тем лучше. Если они — враги, то сразу проявят себя. Битва разогревает кровь!
   Они спустились к ожидающим их отрядам и вернулись на площадь. К удивлению Феранора у Аримэля намечался кое-какой успех. Рабы старательно обкапывали приземистое прямоугольное строение из ракушечника. Волшебник, очень довольный, находился рядом.
   Феранор подъехал, остановил коня, с сомнением разглядывая облупившийся камень и полустёртые песком барельефы на стенах.
   — Что это за сарай?
   Волшебник недовольно повернулся.
   — Сарай? — переспросил он сухо.— Как думаешь, что это, капитан? Что за сооружение стоит вон там?
   Он кивнул на останки арочного моста тянущегося через площадь.
   — Акведук,— поразмыслив ответил Феранор.— Точно такой есть в Киррбен-Фарродене.
   — Ошибаешься. Не такой! — глаза альбиноса сверкнули.— Тот подаёт воду с холмов над городом и, по-сути, он просто идущая под наклоном труба. Здесь было совсем иное. Настоящее Чудо. Без всякой магии.
   Он погладил шершавый камень ладонью. Мимо прошёл раб, надрываясь мешком полным песка. Следом, помахивая вартанаком, прошёл полукровка-орк.
   — В городе четыре площади,— продолжил Аримэль.— Под каждым устроено водохранилище. Оттуда она сама собой поднималась по желобам в акведук и оттуда поступала в дома. Без единого, даже самого простенького заклинания. Конечно же, такая система нуждалась в постоянном обслуживании. Желоба чистили, для чего с площадей в каждое водохранилище вёл отдельный вход. Когда варвары осадили город все эти проходы замуровали. Якобы для исключения отравления воды, а на деле...
  — Чтобы никто не нашёл дорогу в подземелья, — докончил капитан.
   Аримэль снисходительно улыбнулся догадливости Феранора. Перехватил устремлённый на него взгляд надсмотрщика-полукровки.
   — Эй, ты! Не стой столбом. Надо проломить эту стену.

                ***
   Сменяя друг друга, рабы несколько часов махали киркой, пробивая замурованный проход, пока, наконец, не образовалась дыра, сквозь которую мог протиснуться воин в доспехах. Вниз уходила и терялась во мраке каменная лестница.
   Аримэль молча, одним небрежным жестом, сотворил свет. Сгусток клубящегося белого света влетел в проход и завис, поджидая хозяина. Сцепив руки на животе, волшебник смело ступил на порог.
   — Может, лучше сперва обождать и проверить? — неуверенно предложил Феранор.— Мало ли что внутри...
   Альбинос едва повернулся, взглянул на него сквозь полуприкрытые веки.
   — С кем вы собрались там сражаться? Эти подземелья стоят заброшенными уже сотню лет.
   Оставив караванщиков, а с ними пару воинов присматривать за лагерем и животными отряд приготовился спускаться внутрь. Первым пошёл Аримэль. За ним — Феранор и Митр, следом, цепочкой, двигались эльдары и люди. Шуршал неведомо как занесённый песок. На середине спуска он вдруг сменился высохшим илом, края ступеней предательски закруглились…
    Идти приходилось боком, тщательно выбирая, куда ставить ногу. В какой-то момент, стены разошлись в стороны, теряясь во мраке. Лестница кончилась, переходя в ровный (относительно) пол, тоже затянутый старым илом. Светящийся шар воспарил вверх, озаряя  арочный свод и уходящую в темноту колоннаду.
   Отряд сгрудился у подножия, люди и эльдары разглядывали колонны и барельефы. Пока зажигали факелы, альбинос наколдовал ещё несколько светящихся шаров, отправив их в разные стороны.
   — Что-то не похоже чтоб тут прятали сокровища,— шепнул кто-то из атраванцев.
   Аримэль отреагировал мгновенно.
    — Конечно не похоже. Они не здесь! Это всего лишь «гостевая», настоящие подземелья гораздо ниже, но вход в них  спрятан в одном из водохранилищ. Обыщите здесь всё. Ищите лестницы, двери и решетки...
    Оказалось, что все резервуары соединены между собой длинными арочными коридорами. По ним проходил переток воды, равномерно распределявшейся по всем резервуарам. В одном нашёлся иссохший чёлн которым когда-то пользовались смотрители. В другом стоял странный агрегат похожий на колодезный журавль. С вытянутой стрелы и барабана свисали ржавые обрывки цепей. Довольно скоро они обнаружили коридор заканчивающийся тупиком.
    Это заинтересовало. Коридор должен куда-то вести. Зачем делать коридор, который никуда не ведёт? Аримэль постучал по кладке посохом, определил, что за ней пустота. Воодушевился. Хотел ударить по кладке магией, но, покосившись на свод, передумал. Даже волшебник не мог предположить, как поведёт себя ослабленный временем камень. Оставалось довериться старому проверенному средству — паре рабов с кайлом и ломом. Вскоре меж каменных колон покатился раскатистым эхом грохот и звон.
    Пока одни долбили проход — другие стаскивали вниз всякую снасть. На полу быстро росла груда верёвок, крюков, мешков, сундучков, и всяких инструментов. Отдельную команду под надзором полукровки отправили отмечать путь от входа до замурованного коридора. Ийланы долбили колонны, устанавливали в трещины факелы.
    Воины грызли сухари и сушёное мясо, торопливо запивали водой.
    Работа шла медленно. Спустя несколько часов напряжённого труда пол в тупике усеялся обломками. Тела невольников посерели от пыли. Она висела в воздухе, забивалась в глаза и нос, вызывая хриплый надсадный кашель. Все кто мог, отошли подальше. Рядом с рабами остался один Аримэль, следивший за работой с горящими от предвкушения глазами.
   Наконец, довольно большой кусок кладки поддался усилиям, медленно накренился, а потом грузно обрушился на пол, расколовшись на несколько частей. Аримэль шагнул в проход, не дожидаясь пока осядет пыль. За ним поспешил Феранор, ругая сквозь зубы дурного альбиноса. В свете магического шара было видно, что впереди коридор расширяется, превращаясь в зал с колоннами, похожий на предыдущие.
   Волшебник вдруг резко остановился. До Феранора долетел его искаженный эхом вопль.
    — Срань Солнцеликого!
    Радости в нём не слышалось. Почти в ту же минуту Феранор оказался рядом и увидел причину.
                ***
    — Что… кто это сделал? Кто?! — голос Аримэля дрожал.
   Прямо напротив входа лежал большой плоский камень, формой и видом напоминавший могильную плиту. Значительный его кусок был отколот и раздроблен, рядом валялся брошенный инструмент. В чернеющий под камнем провал спускалась  верёвка. Стена за плитой была сломана, чернел ствол шахты, вывороченные камни аккуратно убраны в сторону.
   Зал тем временем наполнялся народом. Появились Бальфур, Митр и Агаолайт. Медленно, словно во сне, Аримэль подошёл к плите, взял в руки верёвку, пропуская её между пальцев.
   — Клянусь светом Таэ, она — новая! — он, с открытым перекошенным ртом, воззрился на Феранора.
   — Значит… — Агаолайт принялся задумчиво тереть перетянутый ремешком подбородок.
   — Кто-то побывал здесь и совсем недавно! — не выдержал Аримэль, чьё обычно бледное лицо стремительно багровело.— Прокопался прямо в резервуар под дворцом и пробил вход в подземелья!
   — Тогда выходит, что… — снова затянул знаменосец.
   — Сокровищница — ограблена! — рявкнул волшебник.
   Он взмахнул жезлом. С его навершия сорвалась ослепительная вспышка, с грохотом ударившая в обрушенную шахту. Во все стороны полетели брызги расплавленного песка, стены задрожали, с потолка посыпалась каменная крошка.
   Все невольно пригнулись. Кто-то из атраванцев громко выругался.
   — Потише, хеир! Вы нас погубите!
   — Къялин! Сотни миль! Всё зря! — взгляд альбиноса скользнул по соплеменникам, остановился на Фераноре. — Неделя! Ты слышишь это Феранор?! Это из-за твоего тупого геройства мы потеряли время! Пока воры обчищали сокровищницу я торчал в занюханном кишлаке, ради одного сопляка!
   Щёки Бальфура залила краска. Феранор нахмурился, сжал кулаки. Его плечо сжала чья-то крепкая ладонь. Обернулся. Знаменосец Агаолайт выразительно качал головой.
   — Ну, что стоите?! Ждёте пока ещё кто заглянет на огонёк?!
   Капитан еле сдерживался, чтобы не бросить в лицо блёклому выскочке всё, что о нём думает. Жалкий высокомерный тщеславец, считающий себя выше только благодаря умению зажигать светящиеся шарики и кидать молнии. О, с каким удовольствием он вызовет его на поединок, где отлупит мечом по заднице!
   — Готовьте факелы,— очень сухо приказал он.— Идём вниз.
   — Мы за тобой, Феран,— бросил Митр, обернулся к своим.— Бадр, Аллу — останетесь следить за входом. Остальные со мной.
   — Господин,— поспешил обратить на себя внимание Дарик.— А что делать нам?
   — Возвращайтесь в лагерь.
   Может, это просто была игра света, но Феранору показалось на миг, что глаза полукровки полыхнули огнём словно у голодной пса у которого пытаются забрать кость.
   «Стервятник,— неприязненно подумал он.— Успел прознать о сокровищах…»
   Он повис на верёвке и через мгновение скользнул в темноту. Короткий спуск, похожий на пьяный прыжок из окна первого этажа, мягко скрипнули сапоги. Он оказался перед высокой аркой с узорным орнаментом, от которой начиналась лестница, круто уходящая вниз. Конец её терялся в темноте. Стены покрывала белёсая плесень. Пахло сыростью и затхлостью.
   Феранор без слов дёрнул верёвку и отошёл в сторону, чтобы следующий, кто спускается, не приложил его по шлему ногой. Один за другим к нему спускались эльдары. Воины ловко спускались один за другим. Вскоре на узком пространстве лестницы стало тесно. Отряд выстроился цепочкой, двинулся дальше. Первым шёл Аримэль, шар-«светляк» медленно плыл над головами. Ступени всё более забирали влево, лестница закручивалась винтом. С каждым шагом Феранору становилось всё более не по себе от осознания той массы земной породы, что нависала над ним. На плечи наваливалось давящее ощущение неподъёмной тяжести. Лоб покрылся холодной испариной, язык потяжелел и будто прирос к челюсти. Из головы не уходила мысль о внезапном обвале. Когда лестница кончилась, он не смог выдавить ни единого слова. Только облегчённо вздохнул.
   Они находились на небольшой террасе, с которой вёл всего один ход. В стенах торчали искорёженные останки петель, на полу валялись мятые медные створки двери. Было слышно, как Аримэль скрипит зубами.
   Коридор, начинавшийся за дверями, не был рукотворным. Несомненно, это была пещера, промытая водой или сотворённая древней подземной «гадью» жившей на Заре Времён, когда эльдары жили в согласии с Творцом и не думали покидать Хайлаэнэ. При возведении города, строители наткнулись на старые ходы и просто отгородили себе в них участок.
   По коже Феранора пробежал холодок. Он вспомнил сплетни о страшных подземных тварях, обитающих на Мировом Дне, о чудовищных червях и хищных говорящих растениях...
   А отряд всё шёл и шёл вперёд. Несколько раз им по пути попадались боковые ходы. Некоторые из них были закрыты решётками, но за прошедшее время прутья успели основательно проржаветь.
   — Катмэ!— ругнулся кто-то из улан. — Почему было не сделать проклятую сокровищницу поближе?!
   — Видимо, ближе не нашлось подходящей пещеры,— методично поправил Бальфур. — Это же строили эльдары, а не гномы. Можно, конечно, было воспользоваться чарами, но ни одни чары не вечны…
   Кажется, Бальфуру было скучно, или он просто хотел скрыть волнение болтовнёй, поэтому стал развивать тему.
   — Вот лорды Усвэ-Сэттара не поскупились нанять гномов, и вы видели бы, какие подземные галереи они там отстроили! Теперь у всех Высоких Лордов считается хорошим тоном иметь собственный подземный ход. А глава Дома «Сапфирного Дракона», лорд Балиан, вообще создал целый подземный лабиринт…
   — Смотрите! — воскликнул Митр, резко тормозя.— Что это?!
   Свет волшебного шара выхватил из темноты впереди необычное существо. Точнее останки существа — мысленно поправился Феранор — его пустую оболочку. Оно было размером с пастушью овчарку, а внешне походило на белёсого паука с вытянутым брюхом, который обзавёлся парой хватательных лап возле морды.
   — Что это за тварь, во имя Алуита?!
   — Линуг,— равнодушно бросил Аримэль, обходя сухие останки.— Идём, он уже не укусит.
   — Чучело одного такого моему отцу подарил его торговый компаньон из Турл-Титла, — отозвался Бальфур.— Только тот меньше был.
   — У кого луки? — обеспокоился Феранор.— Держите их наготове.
    Впереди забрезжил свет. Потом они увидели сломанные ворота. Тут и там валялся брошенный не тронутый ржавчиной инструмент, что говорило — люди были здесь совсем недавно. Аримэль, совсем не сдерживаясь, перешёл на бег и буквально влетел в большой круглый зал.



[1] Сановники отвечающие за внешние связи и разведку.
[2] Крупное тактическое соединение включающее в себя конницу, пехоту и вспомогательные войска.