Голоса в эфире

 Для лучшего понимания Армейского фольклора

 «ПЕРЕВОД ГОТОВЫХ СМЫСЛОВ»
          Осип Мандельштам


                ГОЛОСА В ЭФИРЕ
 Из писем Довганю.               
               
               
 Пиры – это битвы. Заранее                .               
 Был час испытанья суров:                .               
 Меня проверяли армяне-                .               
 Пригоден ли я для пиров.                .                .                .               
 И вот на Гумринском  базаре                .               
 Я принял как первый удар-                .               
 Кувшин ледяного маджари                .               
 И красного перца пожар.
               
              А. Гитович



        По тревоге, спец. машины майора Горохова ныряют под крепостной вал, проскакивают темный туннель, выскакивают через Эребунские ворота старой Александропольской крепости и рассыпаются в серпантине узких улочек, что бы затеряться
 у магазинчиков, кофеен, и у других популярных "точек" приграничного  Городка. Связисты спешили запастись местным вином  «Маджари» - «для аппетита» и,  что бы,  не очень скучать в горах. В  "change" идет все, что имеет цену у местного населения:  остатки кабеля, отслужившие и "не очень" телефонные аппараты, гибкие антенны - «Куликовки»,   шанцевый инструмент. Только "Засовцы", получающие спирт перед учениями - "на профилактику" были вне этой коммерции, поэтому, среди сослуживцев считались снобами.

 Комбат, первым прибывший на объект сосредоточения,  и доложив Командованию о готовности своего батальона выполнять любую боевую задачу,  начинал  лихорадочно собирать в эфире свое "доблестное, но неуправляемое Войско".  Радиопозывные,  составленные Довганем и Чеботаревым, получились, почти,  зеркальным отражением характера и привычек некоторых военных.
 
- «Зубровка»!  «Зубровка»! - неслось над пограничной речкой Арпачай, воспетой еще А. С. Пушкиным («Путешествие в Арзрум»).               
 «Зубровка»!  «Зубровка»!  отчаянно взывал Горохов по рации, путаясь в позывных  и  переходя на неуставные отношения,  «забыв»  переговорные таблицы:
-«Вакханалия!  Иванов!  Туды-растуды,  ты будешь отвечать?»

-«Товарищ майор- «Вихрь»,- сдержанно доложил  старлей  Иванов, явно, что-то зажевывая:
-«Разрешите уточнить?»

-«Закуси и уточняй!»,- гуманно позволил Горохов.

-«Я -  не «Зубровка», Я – «Зверебой!»

- «С чего это ты, вдруг,  стал – «Зверебой?»,- заинтерисовался  Комбат.
 
-«Чувствуется товарищ – «Вихрь», что  «поправляетесь»  Вы, обычно, коньячком, с и, сделав паузу:
 -«Даже не догадываетесь, что со Зверебоем можно пить – Все!
 Он же сразу - «Все» и лечит!»