Как устроить марш слонов

Идут годы, что-то забывается за суетой. Но помнятся самые яркие моменты, самые счастливые. А иногда и просто – очень веселые. Одно из таких воспоминаний – день рождения моего сына, 10 лет. Проведенный в  одной теплой и цветущей испаноязычной стране.
***
…Началось всё с дворика, с маленького патио, усаженного низким кустарником, в розовых «звездочках» соцветий, и усыпанным алыми лепестками, которые опадали с могучих «огненных деревьев»-фламбоянов, растущих за забором.
Сын и соседские дети, мальчик лет 8 и его крохотная, но увесистая сестренка, напялили деньрожденные блестящие колпаки с мишурой, взяли в руки по две дудки разных сортов и устроили марш вокруг газона, дудя сначала на все лады, а потом в определенном ритме, но не сбавляя децибелов.
Получился не то митинг бешеных слонов, не то марш тех же слонов - фанатов футбола.
 Какое-то время дети попытались как раз поиграть в футбол, не выпуская изо рта дудок, но колпаки начали падать, а растущие организмы - требовать поесть и попить. И народ переместился к нам в дом.
Всегда возмущалась  американскими киношными родителями, которые, волей сценаристов,  на детский праздник предъявляют дитяткам не поросенка с хреном, а всего лишь чипсы с колой. Накануне же меня угораздило приболеть. Поэтому в свой день рождения его высочество после школы обедал с папой без меня и в ресторане, принадлежащем другу семьи, чудесному пожилому испанцу. На гостей я вовсе не рассчитывала. А тут нате: мне полегче как раз настолько, чтоб вертикальное положение принять и гостям порадоваться, а поросенка на столе нет. Есть разве что огородное растение хрен, местного изготовления, да и тот в холодильнике… Так что пришлось просто развернуть все сладости, какие были в доме, а так же бутылки с колой, благо запас был, и вынести нашим страждущим.
 На бутылки дети отреагировали, как бедствующий в Сахаре на глоток воды. А на сладости с большим энтузиазмом набросился  наш «голодающий Поволжья», выросший за две недели так, что брюки превратились в красивые полноценные бриджи.
Во дворе закапал дождик. Стало ясно, что первый этаж надо срочно отдавать на растерзание детишкам. Зато самим вполне можно удалиться на балкон и переждать, когда тучки улетят и унесут нашу метеочувствительность. Взяв с собой оба ноутбука, чашки и бутылку минеральной воды, мы поднялись наверх.
Толстенькая ляля Эстефания, как сейчас это называется, зажигала по полной. Это ребенок с могучими легкими, ее крики обычно раздаются из их квартиры далеко по району и не умолкают за полночь. Сегодня они раздавались у нас. Уши закладывало, дом всерьез трясся, и марш на дудках по громкости никак не вставал даже рядом. Каждый раз, когда она подпрыгивала, я вскакивала, свешивалась с перил и кричала: «Все живы? Кто упал?» Вскоре я поняла, что с эпицентром землетрясений  в доме надо просто смириться, несмотря на угрозу цунами.  Но, пока я отвлекалась на вопросы и уточнения, точно ли никто не пострадал от рассыпанных на полу вперемешку домино, ботинок и дудок и не запутался в проводах от телевизора, - оба ноутбука таинственно исчезли из-под носа. Один - в неизвестность, второй - в лапы двух шалопаев, мечтающих одолеть злодея Боузера из игры в Марио  или хотя бы поставить диск с загадочным Макс-Стилом  и узнать о нем  что-то. История с героем по имени Макс Стил была донельзя банальной: каждый из детей на днях выпросил у родителей по фигурке этого самого героя, но никто не удосужился выучить матчасть, то есть узнать, а кто это вообще такой. Просто фигурки были большие, интересные и стояли на полке в магазине.
А сеньорита Эстефания заинтересовалась, как это взрослым удается забираться наверх и сидеть на балконе. Тщетно я уверяла её, что я есть Spiderwoman.
Через пять минут  догадливая юная альпинистка была под моим стулом.
Наш папа серьезно взялся за дело. Он забрал лялю в детскую  и усердно играл с ней в игрушки, а потом рисовал. На рисунки ляля реагировала так счастливо, что мальчики услышали её крики восторга, оставили в покое несчастного Боузера (которого я к этому времени уже начала понимать), стребовали бумагу, развалили по полу карандаши и принялись за творчество. Я подошла, чтоб обнять сына, но получилось только с четвертого раза: юноша был настолько мокрый и скользкий, что я просто соскальзывала, досадно мешая ему дорисовать какого-то монстра.
Потом компания снова носилась по дому, не выпуская, впрочем, нас из виду. Сантьяго швырялся в нас игрушечной бомбой, сын просто кричал что-то непонятное, а Эстефания, подскакивая как в балете, подбегала к нам, снимала с головы шляпу, одолженную у игрушечного ковбоя Вуди, издавала протяжный вой и ушлепывала босыми лапками вслед за мальчишками. Свою обувку она отнесла в нашу с мужем спальню, как-то управившись с замком. В последний приход на балкон ляля молча взяла дудку, которую сын презентовал лично мне, сердито в нее подудела и удалилась. Взрыв нашего хохота, судя по звукам, обеспечил падение чего-то из немаленьких вещей.
 И вот мы с мужем снова на балконе. Затишье подозрительно.
 - Хорошо, хоть гитару я убрал... - произносит муж и тянется за бутылкой воды.
Но я-то слышу подозрительное треньканье из «взрослой» спальни! О чем пытаюсь тактично сообщить супругу. Но так как тактичность у меня боцманская...
Прибежав в спальню, супруг понял, что перфекционист в нем побеждает музыканта. Ибо наша кровать представляла собой нечто хтоническое. Ляля Эстефания же твердо научена: ежели пробегал босиком весь день по дому и двору - нельзя с такими лапами лезть на кровать. Поэтому она тщательно отряхнула их друг о друга  перед  пролазом на нашу постель. Вот только пухлые ножонки никак не хотели доставать до края! Теперь на матрасе можно было развести небольшой огородик. И результат этих  земляных работ муж сейчас стряхивал. Пока на пол. На гитаре они, впрочем, поиграли, чем ляля потом очень хвалилась маме.
Кстати, о маме. Уже заканчивался любимый фильм моего сына "Динодан" (его показывали в  двенадцатом часу ночи, и из-за времени показа можно было легко определить: если дитё  смотрит фильм  накануне школьных дней - значит, родители совсем разгильдяи...), когда мама детей постучалась в наши двери и сообщила, что ее дочке пора "баньярсе" (мыться).
Сантьяго прибежал сразу. Эстефания долго откуда-то выбиралась. Прибежала и села на пол, вытянув лапки. Надевай, мол, мама, мне шлёпанцы. Мама рассудила иначе, одной рукой подняла вверх лялю, а другой - шлёпанцы. Ляля весело потопала по кирпичному двору босиком.
"Аста маньяна!" («до завтра!») - попрощалась мама.
 - Звучит как угроза, - сказал наш папа, закрывая дверь.
 - Надо было сказать "хорошо, мы зайдем", - буркнула я.
 - Дыщ-дыщ-дыщ! - вопил сын.
Под душем он продолжал вопить то же самое.
Больше всего я боялась, что во сне он будет дудеть в дудку...
Мы всё-таки сделали еще одну попытку посидеть  на балконе.
 - А почему Эстефании не слышно? - изумилась я. Было уж очень непривычно сидеть в тишине.
 - Ее купают.
 - Что - вниз головой?
Обычно черный юмор у нас не живет, но тут... От соседей до утра не донеслось  ни звука. Видимо, день, проведенный у нас, обеспечил спокойный здоровый сон в эту ночь не только Эстефании, но и всей её семье – маме, папе, брату, платиновой блондинке-бабушке с причудливыми татуировками, открытыми неизменной кокетливой мини-юбкой, и двум бабушкиным шпицам.
Папа решил, что сидеть у него уже нет сил. Мы отправились в спальню. Но он не лег, а стоически взялся подметать.  А я направилась убирать в комнате сына.
Помню, как в полусне я вытирала шваброй пол в душе. Больше не помню ничего. Нас тоже быстро одолел спокойный здоровый сон.
Первый этаж так и остался  устланным обрывками от праздничной мишуры.  Наутро мне было – честное слово – немного страшно спускаться. И что-то необычное, точно помню, снилось перед пробуждением, под звонкое гавканье соседских шпицев и хриплые напевы выгуливающей их по утренней прохладе хозяйки.
Кажется, мне снился марш слонов.