Рейс длиною в жизнь стр. 4

      
        Конструкция старых вагонов была такова, что карманы для
угля открывались в верхней его части, причём крышка при от-
крывании откидывалась сверху вниз. Сколько раз проводники по-
лучали этой крышкой по голове, тяжёлой по весу, которая закры-
валась с помощью двух боковых проворачивающихся задвижек.
В то время уголь в карманы тамбуров загружали проводники.
Специальных работников для загрузки угля не было.
Я, худенькая, всего пятьдесят три килограмма, должна была
заполнить пространство угольного кармана углём, поднимая
выше себя банку, непонятно из какого материала изготовленную,
весом до двадцати килограммов в пустом состоянии, и сорока с
углём. После такой физзарядки руки изрядно тряслись. Но это
ещё не все минусы работы с углём. Угольные склады на пути
следования по всей сети железных дорог расположены под от-
крытым небом. Порой в вагоны доставляли уголь после дождя
или мокрого снега. А на ходу поезда в этих угольных карманах,
где при морозе температура ниже, чем температура наружного
воздуха, этот уголь схватывается мертвой хваткой, превращаясь
в единую, несдвигаемую с места глыбу. Приходилось брать лест-
ницу-стремянку, взбираться по ней наверх, и, ныряя в этот объ-
ёмный карман, ломая ногти и сбивая пальцы в кровь, доставать,
отбивать по частям, с помощью топора и ломика, этот, тогда каза-
лось, ненавистный, противный уголь.
Эх, того бы уголька сейчас! Знать бы, что пройдёт всего не-
сколько лет, и мы будем вспоминать о том угле с теплотой и неж-
ностью. Он, как символ нашей нерушимой Страны Советов оста-
нется в памяти неугасающим огоньком. С развалом Советского
Союза угля из Казахстана и Украины мы больше не видели.
И вот, моя первая поездка учеником проводника. Оплату мне
определили в шестьдесят девять рублей за месяц обучения. Не
было тогда, как сейчас, ни курсов, ни училищ по подготовке про-
водников. Моя школа проводника – это моя жизнь. Учителя? Да
какие там учителя… Уставшая проводница с потрескавшимися
от холода руками и с потухшим взглядом. А в соседнем вагоне,
постоянно под хмельком, её муж, который в момент протрезвле-
ния, бушуя от ревности к пассажирам мужского пола, гонял свою
супругу во время стоянки по перрону.
Сейчас, чтобы тепло от котла поступало по трубам вагона, при-
меняют так называемый циркуляционный насос. В старых вагонах,
где стены оббиты серо-зелёной, коричневой, синей обивкой, ни о ка-
кой циркуляции речи не было. Трубы, проложенные вдоль стен ваго-
на, при хорошей загрузке топки углём нагревались. И можно было на
эти трубы поставить озябшие ноги, согреть их. Прижаться к кипя-
тильнику спиной, согреть руки, прикасаясь к тому же кипятильнику.
Морозы в ту пору были настолько сильны, что умывальные
чаши в туалетах, поддоны унитазов, всё сковывало льдом. Как
мы умудрялись тогда всю эту ледяную братию растопить, отбить
огромные сосульки, вспоминать страшно. Но и по сей день про-
водники с медицинской кружкой Эсмарха, предназначенной для
клизм, давно не вызывают улыбок у пассажиров, как российских,
так и у пассажиров дальнего зарубежья. Все привыкли...

А тогда, на какие только ухищрения мы не шли. Засунув тя-
жёлый лом в жерло топки, в раскалённый уголь, доведя его до со-
стояния огненно-красного цвета, с криком «поберегись», мы мча-
лись по салону вагона в туалет, чтобы проделать хоть небольшую
дырочку в ледовой массе, сковавшей унитаз. Запах от горячих
отходов жизнедеятельности разносился по всему вагону. Но ещё
и снизу унитаза надо было основательно поработать на стоянке,
всё тем же раскалённым ломом и грелкой-кружкой Эсмарха. Тог-
да уже брызги от отходов человеческой продукции летели в лицо,
тонкой струйкой растаявшего льда предательски проползали в ру-
кава пальто, промачивая насквозь рукавички, так заботливо поло-
женные в сумку, на всякий случай, моей мамой.

продолжение следует