Второе внимание. Повесть. Глава 4

Глава 4.

В отличие от прежних лет сорокалетие накатило с тревогой и обидой, добавив Константину Львовичу  на этот раз тоски и раздражения. 

Итоги на рубеже представлялись ему никудышными, а потому всякие идеи по поводу отмечания рубились  на корню.

Обида и злость на всё и вся, настоянные на фамильном самоедстве, таки требовали выхода, и ноги сами привели юбиляра в гараж.

Гаражный социум, затюканный, облапошенный, растерянный, кинутый как щенок в глубокий омут переделки и растащилки, всегда был готов выслушать, посочувствовать и подбодрить.

Именно там, среди своих,  и происходит сверка степени твоего падения или подъёма.
 Проще говоря, как все ты или не как все.

Если подфартило, и ты на полморды впереди, ты уже крутишь головой, отыскивая новых своих – и это правильно.

Если же ты слегка не дотягиваешь до уровня «как все», начинаешь потерянно метаться  - и вот это ужасно.

Пусть будет хреново, но всем, так гораздо спокойнее…

Животный инстинкт заставляет млекопитающих сбиваться в стадо, чтобы закрыть зад и бока. 
Отбившихся от стада пожирают сопровождающие хищники...

Интерьер и сервировка гаражных застолий создавали эффект революционного подполья, откровенность речей предполагала равенство, а к концу мероприятия частенько и братство.

Отчаянный вопль Высоцкого «Всё не так, ребята!» изначально, сам собой становился лейтмотивом большинства гаражных прений. 

Надежду «вертануться» и пробиться при этом, однако, никто не терял.
Правда, круг идей был как-то узковат: всё больше базарные мотивы...

Бесшабашные идеи вбрасывались для обсуждения, сокровенные, с потенциалом, держали при себе…

Константин Львович по всем данным принадлежал пока к тогдашнему среднему классу, который на восьмом году перестройки уже мог отличить рыночные отношения от базара.   

Стало очевидно, что родному государству в лице особей, пробившихся к кормушке и, стало быть, ставших друг другу нужными, было не до народа…

Государство было занято чем-то непонятным, наверное, глобальным...

Сосед по гаражу, директор школы, невзначай припомнил, что на днях к нему в школу наведывались деловые ребята из новых хозяев жизни. 
Им нужно было посекретничать о чём-то с химиком.

Химик  Мессерман, по-местному, разумеется, Мессершмит, потом долго держал брови шалашиком, но так и не понял, зачем деловым какой-то малоизвестный препарат. 

Да и не представлял он себе, как эту хренотень можно получить. 

А деньги у деловых, судя по всему, водились. 
Так что, если Львовичу это интересно, он может с ними связаться, чем чёрт не шутит...

Проснувшись поутру с тяжёлой головой, но по привычке ровно в 7.00,  Константин Львович спросонья  засуетился было на работу. 

Опомнившись, не без удовольствия откинулся опять на подушку и стал вспоминать – это сколько ж они вчера «надискутировали»?! 

Вялый процесс перебирания былого накануне вдруг резко оборвала мысль о любителях  химии. 
Внутренний голос нашёптывал волнующий интерес и намекал на интригу…

Придя в назначенное время на встречу в кафетерий у театра, Константин Львович обнаружил двух крепко сбитых мужичков с упакованностью выше губернского уровня.

"Не пацаны, уже неплохо", - отметил он про себя.

Пиво, предложенное мужичками, оказалось весьма кстати.

Неспешный разговор про «что» да «как»  плавно выявил, что мужичкам для какого-то производства нужно иметь пуда три в день некоего сорбента, известного Константину Львовичу по его давним экологическим изыскам. 

Знал он и то, что сорбент этот давно уже не выпускают, и что местные умельцы нашли ему подходящую замену из подручных материалов.

Поэтому 3 пуда в день – это как два пальца обосцать…

Услышав вечером о жаловании, которое мужички положили Константину Львовичу с завтрашнего дня, супруга впервые за многие месяцы как-то устало заулыбалась, глаза её повлажнели…

       -- Сказали, пойдёт сорбент - будет ещё столько же! –

не верил своему счастью Константин Львович...

В тот вечер постоянная тревога отпустила их, дав место былой привязанности друг к другу. 
Подзабытые ласки в постели язык не поворачивается назвать супружескими обязанностями…

Выделенное Константину Львовичу помещение в заброшенном пельменном цеху на территории городского хладокомбината мужички называли участком. 

К концу дня участок был начинён мебелью и нехитрым оборудованием по его заказу.

К обеду назавтра угрюмые парни привезли исходные материалы, а к концу дня гуделки-тестомешалки  выдали на гора первую партию сорбента. 

Такой же неразговорчивый мужик играючи закинул пластиковые бочки на тележку и не натужно уволок всё на другой, более строгий участок в торце цеха.

Кипучая атмосфера становления нового производства целиком захватила Константина Львовича и только к концу недели он рискнул спросить у Неразговорчивого:

       -- А на хрена это всё нужно?! –

       -- Таблетки лепят –

буркнул Неразговорчивый таким тоном, что Константин Львович кожей почувствовал: за ещё один подобный вопрос он может запросто схлопотать в ухо.

       -- Таблетки так таблетки –

 пожал плечами Константин Львович

       -- Теперь всё товар --


Продолжение следует...