Царица-подранок

Мы стояли с подругой у кассы огромного супермаркета с горой продуктов в тележке.
- Смотри – вот стоит – красивая такая, – подруга кивнула головой на соседнюю кассу.
Через головы покупателей я увидела молодую женщину. Сказать, что она красива – ничего не сказать. Она была сказочно красива. Даже не красива, а абсолютно гармонична. В ее внешности и движениях не было ничего лишнего. Она плавно поворачивала голову, плавно передвигала свою тележку. К ней подошел молодой мужчина с мальчиком на руках. Она, устало и с благодарностью, посмотрела на мужчину. Мужчина смотрел на нее, как на богиню. Потом она посмотрела на мальчика, как на чудо, на что-то, вдруг, сбывшееся, случившееся нежданно–негаданно и не заслуженно.
Мне показалось, что она, скоро с ним расстанется, много не додаст ему. А сейчас хочет налюбить его, пропитать своей любовью, чтоб малышу хватило на всю жизнь.
- Почему она так… на него смотрит? – невольно вырвалось у меня.
- Заметно!? – спросила Сонька.
- Да. И мужик на нее странно смотрит. Но с любовью. Знаешь, будто перед прощанием…
- Ну, ты сечешь, – по подростковому, восхитилась мной Соня, – я тебе дома расскажу.
Подошла наша очередь к кассе. На парковке Соню окликнула красавица.
- Здравствуйте, Софья Михайловна, – радостно сказала она.
- Здравствуйте, Вика, – с теплом и доброжелательностью сказала Сонька, хотя обычно, она резка и иронична, – растете?
- Да, спасибо Вам, – ответил за всех мужчина и протянул Соньке две коробочки с пирожными, – Ваши любимые.
- Спасибо, – ответила Соня, взяла коробки и прижала их к себе, боясь разбить.
Мы сели в машину. Сонька впала в раздумье. Лицо перестало быть резким. Она стала нежная и мечтательная.
- Ты чего? Я тебя такой видела лет 10 назад. Когда ты влюбилась.
Сонька осторожно поставила коробки на заднее сиденье и щелкнула зажигалкой.
- У этой красавицы судьба – не дай Бог. Даже злейшему врагу, не то, что желать, а подумать пожелать такое страшно.
И Софья Михайловна психолог и психиатр поведала мне действительно страшную и трагичную историю.
Вика закончила иняз и устроилась работать на нефтеперерабатывающий комбинат. Не то чтоб устроилась. В такие места просто не попасть. Устроили Вику в отдел иностранных контрактов по большому блату. Родители проработали на комбинате всю жизнь. Они хотели девочке счастья, и как говорил папа “материального благополучия”
Проработала Вика год, со всеми перезнакомилась. Многие за ней ухаживали. Не просто в клуб и койку, а по–настоящему – цветы дарили, конфеты, сувенирчики разные. И к концу третьего года, Вика наконец, начала встречаться с Николаем. Отец выбор одобрил – инженер, с головой, спокойный и из хорошей семьи. А Вика хотела любви, хотела страстей. Бабушка часто повторяла ей:
- При твоей красоте, чем тише живешь, тем целей будешь.
Вика знала, что красива. Однажды разозлилась и ответила бабушке.
- Что мне всю жизнь по углам прятаться?
- Пойми – красота страшная сила. Вот Наталья Гончарова до сих пор с бл… вылезти не может. А ведь святая женщина была.
- Я, на гения, не претендую, – смеясь, ответила Вика.
- Не гневи Бога, – строго, предупредила бабушка.
У Вики и Николая дело шло к свадьбе. Вечерами, они думали – куда лучше поехать в путешествие.
За два месяца до свадьбы секретарь генерального сломала ногу. И Вику попросили ее заменить.
На четвертый день появился он – высокий, красивый, черноволосый, сероглазый. Он закрыл Вике солнце в дверном проеме. И получилось, что он светится – лучи от него расходились во все стороны.
- Где тут генеральный? – весело, спросил он.
- Ооо, – еще веселей, протянул, удивляясь Викиной красоте.
Вика влюбилась сразу и навсегда.
- Там, – тихо ответила Вика.
- К нему можно? – спросил красавец низким, как говорят, бархатным голосом.
Вика постучала в кабинет. Красавец глазами проводил Вику до двери.
- К Вам… – Вика поняла, что не знает, кто пришел.
Она повернулась и по-детски беспомощно спросила:
- Вы кто?
- Дядь Вить, это я, – прокричал красавец, через плечо Вики.
Вика увидела, как помрачнел генеральный.
- Заходи.
Сидели они долго. Два раза Вика приносила им чай. Потом красавец пошел в отдел кадров. Генеральный попросил еще чая.
- Вика, ты девочка хорошая, милая. В сторону этого шалопая – не смотри. Не по Сеньке шапка. Не пара он тебе. Понятно? – строго сказал Вике генеральный.
- Милая? – удивилась Вика, – меня обычно так не называют.
- Милая, да милая и чистая девочка. Ты поняла, что б близко к нему не подходила.
- Да, а почему?
Генеральный тяжело вздохнул.
- Потому! Тебе мама говорила, что на красный свет дорогу не переходят? – грозно, ответил он.
- Да.
- Так вот, запомни – у тебя красный свет, он – мчащийся локомотив. Если ты останешься на обочине, он тебя раздавит! Все поняла?
- Не очень.
- Знаешь кто такой подранок?
- Нет, – удивилась Вика.
- Подранок – это раненный зверек. Не убитый, раненный. Он как все, но его ранили и он долго болел. Выжил, а жить, как другие, он не может. Тебе это надо?
- Нет, – еще больше, удивилась Вика.
Генеральный видел, она ничего не понимает.
- В общем, хочешь счастья – не приближайся к Александру. Он мужик бедовый.
Определение "подранок" врезалось в память Вики. Но не напугало....
На следующее утро Вика пришла на работу. Полдня все шло, как всегда – договора, встречи, чай–кофе. А в обед, в столовой, все дамы комбината обсуждали только одну новость – Александра Сергеевича Пушнина.
- Вы чего такие нарядные? – спросила Вика у приятельниц, подсаживаясь за столик.
- Ты его ж его видела? – ответила Наташка.
О Наташке надо сказать особо. Она тоже была красива, как Вика. Но в ней, начисто отсутствовало викино величие и царственность. Наташка была живая, громкая, быстрая, резкая. Как в Буратино “драться надо, так дралась”, да так, что все пугались ее силы. Казалось, накроет лавиной и задохнешься под ней. В начале работы Наташку пыталась сожрать заместительница генерального. Увидела в ней конкурентку. Наташка оказалась не только грамотным финансистом, но и страшным человеком. Без подстав и доносов, только профессионально, она довела замшу до приступов паники. Та попала в дурдом. А после уволилась с комбината. Вика пыталась сказать Наталье о замше. Но Наталья резко ответила: “Не я начала эту войну. Совесть моя чиста. Просто победил сильнейший”. Наталью после этого уважали и побаивались.
- Да. Красивый, – мечтательно ответила Вика.
- Еще одна курица. Он не красивый, он слащавый. Ему волосы маслом намазать и в Испанию отправить. С быками сражаться. А не нефть в тайге качать.
- Ой, вечно ты все опошлишь, – накинулись на Наталью несколько девушек.
- Правда, Наташ, ну признай – красивый мужик, – попросила Вика.
- Нет, девки, что то в нем не то….вот помяните мое слово, – задумчиво ответила Наталья.
Через неделю, в столовой он подошел к столику, за которым сидела Вика, Наталья и еще несколько девушек.
- Девушки, я приглашаю Вас на мой юбилей.
- Какой юбилей? – спросила Наталья, низким голосом, – 100 дней без секса?
Александр, на мгновение, как-то сник, потом суженными глазами впился в Натальино лицо. Ему надо было понять – знает она нем, то что никто не должен знать или нет. Наталья растерялась, ей показалось, что он может ее убить. Александр, неожиданно, шумно выдохнул и задорно спросил:
- Вы думаете, у меня такое может быть? Я отмечаю неделю работы, в так сказать, “новом коллективе”.
Вика, чтобы снять напряжение, мечтательно заявила:
- Какая у вас фамилия…
- Какая?! Обычная.
- Нет, не обычная, одну букву поменять и получится Пушкин.
- Да, будет гений. “Хвост струиться золотой”. Девушки, в выходные жду всех, – весело ответил Александр.
- Про хвост – это Ершов, – вдогонку, сказала Наталья.
- Вас тоже, Наталья Владимировна, – добавил он Наталье и кривляясь, сделал что–то, вроде реверанса.
Наталья подняла бровь и посмотрела на Вику.
- Ах, какая у Вас фамилия, – передразнила она Вику, – ’’Козел’’ его фамилия. Девки, вот скажите мне, что с ним не так?
- Красивый и шумный, – ответила умненькая Надя в очках, – и ты красивая и шумная – вот Вы и отталкиваетесь. А Викуся – красивая и тихая – вот и притягивает. Если не трус, то сперва, подкатит к нашей Натали.
- А почему не ко мне? – возмутилась Вика.
- Викуся, ты в него уже влюбилась. Для тебя он уже Пушкин. А Наташку он раздражает. Хотя от любви до ненависти….и задумчиво добавила, – будь осторожна. В нем уже охотник проснулся. Вообще, Наталья, права что-то не так? Почему папа–министр сослал его к нам? Может от него кто-нибудь забеременел…
- Ой ну, расшевелил наше болото Пушкин… – сказала Вика, – а Вы с дурацкими подозрениями – папа у него не министр, а какой-то зам.
Дома Вику встретил влюбленный Коля.
- Я приготовил твои любимые макароны.
Вику разозлило все – и его улыбка, и вид, и влюбленный взгляд. В памяти всплыло, как Александр добавил Наталье “и Вас тоже”. Она подумала о корриде, Кармен, о жарких странах, где растут апельсиновые и оливковые деревья. Она представила тяжелые ветви, усыпанные солнечными блестящими апельсинами и черными маслинами. Из окна их кухни был совсем другой пейзаж. Осень, середина октября – голые деревья, грязь, черные вороны, мусорные баки и все это на фоне серого неба.
- Господи, как ужасно мы живем, – сказала Вика.
Николай подошел, обнял ее, поцеловал в тонкую, длинную шею.
- Ну, что ты, будет лето и деревья станут зелеными. А от солнца мы будем носить очки.
Вика раздраженно отодвинула Николая.
- Я устала.
- Иди отдохни.
Это еще больше раздражало.
- Как у тебя все просто.
Вика пошла в ванну. Теплая пена искрилась и лопалась.
Коля сказал из коридора.
- Александр пригласил на выходные за город.
- Я знаю.
- Он, конечно, баламут. Но с ним весело. Правда?
- Почему баламут, почему вы все его ругаете?
- Я его не ругаю, – растерялся Николай.
Вика вышла из ванной. Коля, в коридоре, начищал ботинки. Ее уже сияли чистотой. Свои ботинки он только начал чистить.
Отец, мать и бабушка были категорически против поездки. Но отец сказал, что “они поедут вдвоем и всю жизнь пасти ее невозможно”.
В выходные приехали за город. Уютная гостиница, ресторанный зал с чучелом медведя. Летом озеро, рыбалка и загар. Зимой можно покататься на коньках и лыжах. В октябре можно только попить водки и погонять по пустой трассе на внедорожниках. Еще сауна с огромным бассейном.
Все пошло по сценарию умной, не приехавшей на пьянку, Нади. Пьянка постепенно разгоралась. Несколько раз, подвыпивший Александр, пытался подкатить к Наташке. Наталья толкнула его в бассейн, крикнула “освежись” и вылетела из сауны. Через несколько минут уехала совсем.
Александру необходимо было утвердить свой авторитет. И Вика стала идеальной целью. Он подошел и страстно, начал что–то шептать ей на ухо. Из парной вышел Николай.
- Отойди! – потребовал он.
Его шатало от выпитого в сауне пива.
- А то что? – задорно. спросил Александр.
Николай шатался.
- Что, что ты не знаешь?
- Знаю. Но ты плохо стоишь на ногах, – смеясь, ответил Александр.
- Коля, не позорься, – раздраженно, сказала Вика.
- Вика, это ты – не позорься. У нас скоро свадьба.
- Да, скоро, – с сожалением, произнесла она.
Коля протянул руку к Вике, она резко отдернула ее. И Николай свалился в бассейн. Все заржали. Александр засвистел. Николай вылез из воды, всех обматерил и ушел в номер. Александр напоил Вику. Они пошли в его номер. Провели там ночь. Презерватив Александр порвал не надев. Вика отобрала у него пачку. Утром Вика призналась Александру, что он второй после Николая.
Утром Николай протрезвел и уехал. Когда вечером Вика вернулась домой, вещей Николая там уже не было. Она позвонила Александру. Он приехал. Три дня они вместе приезжали и уезжали с работы. Александр был страстным любовником. Так красотой Витки, не восхищался еще никто. Он говорил, что она прекрасна вся. От макушки до пяток. И целовал ее всю. “Так притворится невозможно” – думала Вика.
На четвертый день генеральный вызвал его к себе в кабинет. Вика сдавала дела новому секретарю. Дверь осталась приоткрытой.
- Ты что творишь, ты! – заорал генеральный, – ты как смеешь – у девчонки свадьба скоро. Таких как ты, надо убивать. Убивать! У меня есть дочь и внук. Не дай Бог, такого встретить. Колька третий день пьет. Этой дуре, может уже не разгрести. Нет курица, курица. Все бабы курицы. Наташка вот – молодец. Из всех 500 дур.
- А чего он пьет, Коля Ваш? – Александр перевел разговор с Натальи, – не надо при такой бабе пить. Или пить, но на ногах стоять.
- О, сученок, как ты разговор уводишь, но прав. Вот здесь ты, сученок прав. Прав. Но не у всех дед 10 лет от звонка до звонка исправлялся, потом откинулся и тебя жить научил. Воровал твой дед вагонами. Но воровские законы уважал – чужих баб не трогал. Тем более, таких наивных.
- Она мне очень нравится, – оправдался Александр.
- Да что ты? Ты про жену с дочкой и диагноз свой забыл! – заорал опять генеральный.
- Нет. Как она?
- Чистая. Через полгода будет ясно.
Слезы сами по себе потекли по лицу Вики. Он женат. Женат.
Александр вышел из кабинета.
- Забери свои вещи, – попросила Вика.
Генеральный позвал ее к себе. Сказал написать заявление на отпуск и уехать куда-нибудь.
Отец и мать, серые от стыда и горя, сказали сделать, то же самое.
Вика поехала в туманную Англию – успокоиться. Потом в жаркую Испанию – согреться. В Испании, жила в маленьком отеле. За отелем оливковый сад. Уже утром плавал тяжелый воздух, пропитанный апельсином и оливками. Лежа на пляже, Вика подумала, что даже шелест листьев другой.
В последний день ее стошнило. В аэропорту опять стошнило. И дома тоже. Вика поняла, что предохраняться, все–таки, стоило. Но через все страны и тошноты она любила Александра. И если это была беременность, то и ребенка она, тоже, уже любила. Она была уверена, что он ее ждет. Что жена с дочкой испарились.
Из аэропорта она позвонила Александру.
- Я приехала.
- Ну и … Вика я женат, у меня дочь. Прости.
И он просто нажал отбой.
Любовь переродилась в ненависть мгновенно. Сильную. Адскую. Бездонную. Вике казалось, что ее бьют стальными прутьями. Но больно ей не было. Росла ненависть. И крепла. Еще росла и тошнота. Вика купила тест. Он был положительный. Она возненавидела ребенка. Ей хотелось пойти и выдавить его как прыщик.
Город небольшой. Все друг друга знают. Знакомый доктор долго ее уговаривал. Она попросила не говорить про аборт родителям. Доктор понял, что бессилен. Взял анализы. Позвал анестезиолога, и все сделали.
Вика проснулась быстро. Кошмаров не видела. Боли не было.
Дома она легла в постель и подумала, что теперь страшный сон можно забыть. Утром позвонил Николай. Они встретились, и Коля начал просить прощение.
- Ты что, не унижайся. Это я виновата.
- Нет. Я виноват. Ты думаешь я пил потому, что ты ушла с ним? Нет я пил потому, что струсил и не набил ему морду. Я ведь, не слабей его, и он, тоже, пьяный был.
- Какой ты, давай попробуем еще… – робко спросила Вика.
- Я за этим и пришел. Давай простим друг друга.
Ненависть в Вике ослабела и появилась пустота, стало легче.
Но, но, но….
Через три дня, позвонил доктор и попросил прийти в клинику.
- У тебя ВИЧ положительный, – сказал он.
- Этого не может быть.
- Может. Пушнина отец сослал из-за этого. Но его жене повезло.
- Как… Нет. Это ошибка.
- Ну, дай Бог. Я договорился, пересдай анализы.
Вика пересдавала анализы. Они приходили положительными. Она прогнала Николая. Но он не ушел.
- Это я, виноват. В такой ситуации мужик виноват, – сказал он наливая водку в стакан себе и Вике, – я старше и баб, до тебя, у меня было чуть меньше десятка. А ты вот…Вика, ты ведь абсолютна искренне его полюбила. Сейчас искренне ненавидишь. Это должно пройти. Время грамотный лекарь.
За это время Вика успела опять забеременеть. Но не успела понять это. На работе у нее начался выкидыш. Ее увезли по скорой.
Она лежала на больничной койке. И думала, что все это бред, все нереально. Но не может быть с ней и ВИЧ и выкидыш. Пришла Наташка. Некрашеная, бледная, с зачесанными волосами. Принесла апельсины на ветке.
- Ты их где взяла? – спросила Вика.
- В Испании.
- А ты что туда поехала? Сейчас ведь отчеты. Как тебя наш главнокомандующий отпустил?
- Отпустил, – пожала плечами Наталья.
- Как? Ты что с ним?
- Да. Я пойду.
Она поцеловала Вику. Совсем как мама.
Вика встала с кровати. Подошла к окну. Из джипа к Наташке вылетел мальчишка лет 5 и генеральный. Мальчишка вцепился в шею и повис на Наташке. Генеральный обнял Наташку за плечи. Крепко, чтоб Наташка удержала пацана, а он ее ним. И уехали на черном джипе.
Вика, вдруг, вспомнила, что Наташка пришла к ним после смерти мужа в ДТП, вся черная и в черном. Мама у нее болела. За Наташкой ухаживали все инженеры комбината. Все грязные сплетни были собраны замшей и доложены генеральному. А Наташка выстояла. Мать выздоровела. И генеральный, самый желанный вдовец города, два года скрывал роман с Наташкой, по ее требованию. А после приставаний Пушнина Наташка сдалась.
Ад Вики продлился еще семь лет, еще восемь беременностей. Вика беременела, и ребенок либо погибал в ней, либо рождался рано и погибал. Была отслойка, делали малое кесарево и ребенок погиб.
Ненависть жила в Вике и не давала жизни ни ей ни ее детям. Николай и мать с отцом помогали Вике. Нейтрализовали минус плюсом в пустоту. И Вика были им благодарна. Она нежно и внимательно относилась к их каждому слову, каждой просьбе.
- Ты должна перестать его ненавидеть. И тогда ты родишь, – твердили бабушка и мама.
- У меня не получается, – растеряно отвечала Вика и “хвост струился золотой”.
Николай, на удивление, оставался здоровым.
И вот опять беременность. Наташка отвела Вику в церковь к батюшке. Батюшка говорил простить.
- Я хочу, но не могу.
- А ты попроси: “Господи помоги простить”. Попроси, ради ребеночка, проси.
И Вика, не веря в Бога, начала просить. И доходила до 8 месяцев.
Александр умер в Москве от осложнений ВИЧ. Умирал тяжело и долго.
- Я должна поехать на его похороны. Я хочу видеть его в гробу. Может тогда я перестану его ненавидеть.
- Это слишком. Я против, но хочешь, езжай, – ответил Николай.
Верная Наташка поехала с Викой на похороны.
Народу было много. Черная толпа шла за красивым гробом. В гробу лежал маленький, синий, иссушенный старик. И не верилось, что тот, заслонивший солнце в дверном проеме и этот старик – это один человек – Александр Сергеевич Пушнин.
- Господи, – покачала головой Наталья, – а баб то сколько…
- Да, и все любимые и все совершенства…Вы, наверное, Вика, – спросила женщина, похожая на Катрин Денев, – я его жена.
- А как Вы поняли, что она Вика, – полюбопытствовала Наталья.
- Вы, действительно, хотите это знать? – спросила жена у Вики.
Вика кивнула.
- Дед его спросил, зачем тронул наивную девочку, он ему ответил: “она идеальная красота, абсолютная гармония, я предложил, она не отказала и презерватив сама отодвинула”. Дед ему за Вас – зуб выбил… он так и умер без зуба.
- Да, я сама убрала презервативы. Я его всего хотела, до последней капельки.
- Демонический был мужик, – констатировала жена.
- Мне, просто интересно, он, что в койке что–то необычное вытворял? Ну, простите, я понять хочу – почему? – спросила Наталья.
- Вы знаете, я долго думала, и поняла – он, абсолютно искренне восхищался, у него глаза горели и, наверное, в тот момент, он действительно любил. Только тебя.
- Да, верно, но хватало его на момент. А восхищался искренне и глаза сияли. Так врать нельзя, – согласилась Вика.
- Одна буква не та, и нет ничего–Пушкин–Пушнин, – вспомнила Наталья.
Вика родила здорового мальчика. Любит его необыкновенно. За всех умерших детей. И за того убитого. Иногда ей кажется, что если б она его оставила, то не заболела бы. Одни сплошные “бы”. Планы Бога нам не ведомы.
Вика ходит в церковь заказывает сорокоусты за здравие Николая и сына.
Со временем ненависть иссякла. Наступила пустота. В карих глазах Вики, навсегда остался вопрос – “зачем он так с ней поступил, зачем она так поступила с результатом их любви… он выкинул ее, она выскоблила его. Надо было перетерпеть, надо, надо…”
- Страшно, правда, – закончила свой рассказ Соня.
- Да, Шекспир отдыхает. А как ты с ними познакомилась?
- Я же курсы психологической подготовки к родам веду, там каких только историй не наслушаешься…
Берегите себя. Берегите близких. Берегите их тепло и любовь…