Этнический и социальный апоптоз

         Апоптоз – явление запрограммированной гибели клеток. Если гибели клеток не будет, размножение клеток, рост тканей и рост самого организма не чем будет сдерживать. И тогда организм не сможет, так сказать, созреть. Он всё время будет незрелым, растущим. Смерть, таким образом, в виде апоптоза необходимо появляется в многоклеточном организме как механизм регуляции необходимой конечной численности клеток.
         Смерть как бы стремится остановить жизнь, её бесконечное движение, превратить бесконечный рост в конечный, а жизнь находит выход в размножении. Процесс жизни оказывается и конечным и бесконечным, процесс роста оказывается и непрерывным и разорванным.
         При нормальном развитии программа апоптоза направлена на удаление избыточного образования (лишних) клеток, в первую очередь, за счёт старых и больных клеток. То есть апоптоз играет важную роль в обеспечении тканевого гомеостаза. Например, апоптоз необходим для поддержания гомеостаза кожи: активация апоптоза приводят к истончению кожи, а ослабление апоптоза, наоборот, к утолщению кожи. Есть вещества, способные активировать или замедлять развитие апоптоза.
         Поскольку до полового созревания имеет место рост организма, то, надо думать, апоптоз в это время недостаточно активирован. Всё наоборот при старении организма. То есть в молодости в организме витальные процессы доминируют над танатальными, в зрелые годы они уравновешены, а в старости, наоборот, танатальные процессы выражены сильней, чем витальные. И вот эта смена фаз динамического равновесия жизни и смерти в организме запрограммирована. 
         Понятно, что термин «программирование» уводит нас из биологии к наукам, отнюдь не гуманитарным. То есть, этот термин заимствован биологией, что не приветствуется борцами за чистоту наук. Тем не менее, поскольку терминологическое заимствование имеет место в науках, и чтобы не обвиняли в неологизмах вполне можно перенести термин апоптоз в науку об этносах и социальную науку.
         Позволяет это сделать нам концепция этногенеза Л.Гумилёва и социальная концепция А.Тойнби. Гумилёв считал, что этносы возникают и исчезают, пройдя свой цикл развития, то есть закономерно или запрограммированно рождаются и умирают. Тойнби в цикле существования цивилизаций различал фазы генеза, и распада – рождения и смерти.
         В цикличности существования этносов и цивилизаций можно видеть онтогенез, присущий живым организмам, движение от рождения к смерти, которое закономерно. Закономерность смерти позволяет предполагать запрограммированность живых систем к самоуничтожению, которое противоположно самовоспроизведению, называемому воспроизведением себе подобных.
         И поскольку программирование воспроизведения себе подобных доказано, найден генетический код, остаётся найти программу самоуничтожения клеток организмов и самих организмов в генетическом коде. В свою очередь, предопределённость продолжительности жизни существ в популяции – понятие видовой продолжительности жизни живых существ также наводит на мысль о программировании продолжительности жизни каждого живого существа.
         В общем, по аналогии с заявлением Л.Берталанфи, системы всюду, можно увидеть всюду в сложных воспроизводящихся циклических системах программы. И таким образом можно прийти к мысли о программировании онтогенеза как явления, вольно или невольно изучаемого не только цитологией, биологией, но этнологией и социологией. И это значит, что хотя продолжительность онтогенеза клеток, организмов, этносов, цивилизаций разная, их должна сближать какая-то общая принципиальная основа.
         Думается, за эту основу вполне может браться последовательная смена неравновесия и равновесия процессов анаболизма и катаболизма. Как известно в стадию роста имеет место один вид или тип неравновесия - преобладание анаболизма над катаболизмом. В эту стадию на клеточном уровне живых систем синтез преобладает над распадом, на демографическом уровне рождаемость преобладает над смертностью, на социально-экономическом уровне имеет место расширенный тип производства.
         В стадию зрелости анаболизм уравновешен катаболизмом, равновесие сменяет неравновесие первого типа. В эту стадию на клеточном уровне синтез уравновешен распадом, на демографическом уровне рождаемость уравновешена смертностью. На социально-экономическом уровне имеет место простой тип воспроизводства.
         В стадию старения равновесие сменяет неравновесие второго  типа, катаболизм доминирует над анаболизмом. В эту стадию на клеточном уровне распад преобладает над синтезом, на демографическом уровне смертность выше рождаемости, на социально-экономическом уровне имеет место суженный тип воспроизводства.
         В соответствие с анаболико-катаболической концепцией онтогенеза в организме человека должны вырабатываться анаболики и катаболики, от соотношения которых зависит возрастная его стадия. Однако если гормоны анаболики открыты, то гормоны катаболики - нет. И это как бы подрывает концепцию.
         Тем не менее, если обратиться к концепции образования аденомы предстательной железы как гормонозависимой опухоли при старении мужского организма, можно обнаружить, что один и тот же мужской половой гормон оказывает разное действие на предстательную железу в молодости и старости. То есть можно предположить, что органы-мишени с определённого возраста меняют свою реакцию на гормоны, и анаболическое их действие меняется на катаболическое, если не изменяется химическая формула полового гормона, вырабатываемого половыми железами.
         В этносе анаболико-катаболическая концепция онтогенеза проявляется по-другому. Это заметил Л.Гумилёв. Если в стадии роста этнос пассионарен, то в стадии старения апассионарен. Этнос вначале приобретает и затем теряет пассию, «страсть к изменению ландшафта», что связано с изобретениями, открытиями. По мнению А.Тойнби этнос становится консервативен, ориентируется на авторитеты прошлого, старые традиции, обычаи, в результате чего общество превращается в реликт, останавливается или отстаёт в развитии, стареет. По сути дела, в апассионарном этносе либо нет новаторов, либо новации отвергаются этническими лидерами, поэтому нет прогресса – качественных, а не количественных изменений жизни.
         Так известно, что Китай засиделся в феодализме, и в 19 веке ограждение династии Цин от европейского капитализма привело к появлению так называемых опиумных войн. В конце концов, феодальная цивилизация умерла. И, конечно же, изменилась культура, она перестала носить феодальные черты, хотя сохранила язык и историческую память, позволяющие этносу идентифицировать себя как китайцев и сохранять этноним. Но это был уже не прежний этнос. Это были новые китайцы.
         Точно также в период перестройки в России появились «новые русские».
         В общем, опираясь на концепции Л.Гумилёва и А.Тойнби можно подойти к мысли, что «этногенез» как этнический онтогенез определённым образом связан с социогенезом как социальным онтогенезом. Биогенез, как биологический онтогенез стоит как бы в стороне, хотя не может быть оторванным от этногенеза и социогенеза, так как первичные элементы этнических и социальных систем - люди - это не только индивиды, но и биологические особи, имеющие организмы, состоящие из клеток.
         Итак, смерть преследует биологические, этнические и социальные системы или организмы из-за онтогенеза. Однако утверждение «смерти нет, жизнь вечна» смущает. Это утверждение опирается на явление размножения, при котором дочерние клетки и дочерние организмы отпадают от материнских источников жизни, выявляя разорванность непрерывного процесса существования во времени, как бы его амбивалентность. Ведь утверждение, что существование и прерывисто и непрерывно состоит из двух взаимоисключающих утверждений, мыслей.
         Точно также мы утверждаем, что электрон это и корпускула и волна, энергия и рассеивается и сохраняется. И даже выведены два взаимоисключающих термодинамических закона.
         Получается, что представление об онтогенезе связано не просто с мышлением, а с определённым типом его. Опираясь на мышление, человек стремится объяснить себе, как устроен мир, ищет скрытую от глаз причину, пытается проникнуть в некую тайну, называя её в одном случае богом, в другом случае – секретным кодом, ключом, программой. И тип мышления играет не последнюю роль в этом деле.
         Поскольку в основе мышления находится логика, подразделяемая на традиционную и кривую, то от доминирования, то есть от неравновесия, а также от равновесия этих классов или типов логики в мышлении станет зависеть тип мышления.
         Естественно полагать, что равновесие традиционной и кривой логики в мышлении обусловит так называемое амбивалентное мышление, позволяющее утверждать, например, что покой есть  и не есть движение, А есть и не есть Б.
         Неравновесие, когда кривая логика доминирует над традиционной логикой, приводит мышление к утверждению, что покой есть движение, А есть Б. И это утверждение характерно для паранойяльного, иррационального  мышления.
         Противоположный тип неравновесия, когда традиционная логика перевешивает кривую логику, приводит мышление к утверждению, что покой не есть движение, А не есть Б. Данное утверждение характерно для лиц с нойяльным или рациональным мышлением.
         Тип мышления влияет на формирование мировоззрения. Так, например, у цивилизационистов можно обнаружить мышление с кривой логикой в основе – паранойю, а у формационистов – мышление с традиционной логикой в основе – нойю.
         Цивилизационисты считают, что цивилизации неповторимы в пространстве и времени и поэтому оторваны друг от друга, не имеют нечто общего. Каждая цивилизация имеет один цикл существования, и, пройдя его стадии генеза, надлома и распада, исчезает, оставляя исторические памятники. На месте этой погибшей цивилизации появляется совершенно другая, не видимая до селе цивилизация. Поэтому всё, что есть в настоящем, оно есть впервые. Жизнь случайна, не закономерна. Получается, что цивилизационисты признают смерть.
         Формационисты считают, что формации имеют нечто общее, это способ производства с его типами. Тип способа производства определяет тип формации. Типы способа производства появляются вследствие мутации способа, производимой изобретателями. В результате формации, в общем, тождественны хотя имеют отличительные особенности. По мнению формационистов новая формация зарождается в недрах старой формации, которая умирает, уступая своё место новой. Получается, что имеет место утверждение, состоящее из двух: в общем,смерти нет, а конкретно смерть есть; смерть есть и не есть.
         В случае использования нойяльного мышления с традиционной логикой появляется религиозная метафизика с утверждением, что мир, в том числе, социальный мир сотворён Богом раз и навсегда. В результате смерти нет.
         Итак, мы подошли к тому, что апоптоз как понятие о смерти лишних клеток связано с понятием онтология и кривой логикой – паранойяльным мышлением. В свою очередь, в выражении «клетка из клетки», «живое из живого» можно обнаружить мысль, что смерти, следовательно, апоптоза нет. И это противоположное мнение или утверждение появляется в результате использования традиционной логики и нойяльного мышления.
         Называя то и другое мышление односторонними, можно открыть двустороннее или амбивалентное мышление, приводящее к одновременному утверждению и отрицанию смерти, апоптоза.
         И вот человека, появившегося на свет, атакуют мировоззрения, основанные на разных типах мышления. Он попадает в мировоззренческий плен, начинает верить, что неизбежно умрёт, передав жизнь детям. А душа его, попав на небо, встретит бессмертие. Он начинает верить, что этносы и цивилизации не вечны, а затем начинает гадать, когда существующим этносам и цивилизациям придёт конец.
         Так, например, были те, кто увидел скорый конец СССР, хотя большинству казалось, что он вечен. После распада СССР неуклонно стала падать численность населения России. Вероятно, какие-то причины вызвали активизацию апоптоза в обеих связанных между собой случаях.
         Полагая, что апоптоз убирает избыточную численность населения, нужно задаться вопросом, а какова необходимая его численность, и кто, или что её определяет?
         Известно, что в естественных условиях генетически запрограммированная видовая продолжительность жизни (онтогенеза) в популяции и генетически запрограммированная видовая плодовитость в ней станут определять динамику и численности популяции и смертности. Неблагоприятные условия смогут вызвать как активизацию демографического апоптоза, так и снижение рождаемости. Понятно, что для выживания необходимо превышение показателей рождаемости над показателями смертности в расчёте на климатические и прочие неблагоприятные изменения в природе.
         То же самое необходимо и для человеческой популяции. Первым это заметил Т.Мальтус, рассчитав геометрическую прогрессию роста численности населения в благоприятных условиях.
         Им также было отмечено, что рост благосостояния или производства средств существования в обществе идёт в арифметической прогрессии. Образующийся дефицит средств существования ведёт к голоду и росту смертности, что свидетельствует об активизации социально-демографического апоптоза. Общество начинает избавляться от лишних ртов при помощи эволюционно выработанного механизма саморегуляции.
         Сам Т.Мальтус предложил другой путь регуляции численности населения, через подавления полового инстинкта. В дальнейшем мальтузианцы применили для этого  распространение контрацепции. И это обстоятельство указывает на то, что подавить видовую плодовитость населения невозможно.
         Теперь надо сказать, что в царской России в неурожайные годы появлялся голодомор, население периодически вымирало. В СССР научились бороться с голодомором. Голода не стало, но постоянные очереди в магазинах свидетельствовали о том, что общество не справляется с удовлетворением растущих потребностей, так как Госплан ориентировал производство средств существования в стране на усреднённую индивидуальную потребительскую корзину и стабильную численность населения, которая на деле росла. Таким образом, производство и потребление было планово сбалансировано. Баланс этот назвали застоем.
         С точки зрения онтогенеза, анаболико-катаболической концепции застой свидетельствовал об устойчивом равновесии анаболического и катаболического процессов, о стадии социальной зрелости СССР, тогда как в капиталистическом мире погоня за прибылью, самовозрастание стоимости и рост ВВП свидетельствовал о том, что этот мир пребывает в стадии роста, генерации. Синтез, производство давало не только изобилие, но и перепроизводство – излишки, которые приходилось уничтожать.
         И вот эти данные о перепроизводстве как бы противоречат расчётам Т.Мальуса о том, что рост производства средств существования отстаёт от роста численности населения. Тем не менее, они подводят к мысли, что и в сфере материального производства существует апоптоз как механизм регуляции численности товаров.
         Теперь настала очередь сказать, что восстание в Краснодаре в январе 1961 года в ответ на проводимые реформы Н.Хрущёва, «Новочеркасский расстрел» бастующих 1-2 июня 1962 года явились признаками надлома в СССР и перехода его в стадию распада, старения и смерти. Появился дисбаланс между производством и потреблением, товарный дефицит или товарный голод.
         А после распада СССР, начиная с 1993 года в РФ началась устойчивая депопуляция за счёт активизации апоптоза, с одной стороны, и появления «планирования семьи», с другой стороны. Смертность возросла, а рождаемость упала. В экономике в это неудачное время ожидаемого бурного роста ВВП не оказалось. То есть западная капиталистическая модель не омолодила российское общество ни в экономическом, ни в демографическом плане. Население постарело. И потребовалось удлинение пенсионного возраста, что является фактором активизации апоптоза. То есть нужно ожидать дальнейший рост смертности при низких показателях рождаемости, её суммарного коэффициента.
         Нечто подобное имеет место в странах ЕС и Запада в целом – родине либерального социального проекта. Речь идёт о вымирании белой расы, которая оказалась лишней среди других рас из-за любви к либеральным ценностям.
         Лишние клетки, лишние люди, лишние классы, лишние расы, лишние цивилизации – цели апоптоза.
         Апоптоз – убийца всего лишнего, в том числе, излишков, то есть богатства. И богатые станут бедными.