Врата

Я работал с бумагами, когда безошибочной интуицией, выработанной годами, вмиг определил, как кто-то прошмыгнул в дверь и стал подкрадываться к моему столу. Всё утро у меня были скверные предчувствия, и неминуемо, конечно, что оные не замедлили предстать передо мною в образе, не сомневаюсь, чего-то странного и злополучного.

- Что нужно вам? – спросил я, не поднимая головы.

К немалому своему удивлению, я увидел, как задрожал мизинец моей левой руки. Это было так неожиданно, что я, право, обомлел.

- Зовут меня, - меж тем картавил посетитель, - если это вас интересует, Мафусаил Гнук, я принёс вам известья.

- Следует полагать! – воскликнул я, едва не вскочив из-за стола.

Правая же рука, будто жила своей жизнью, так и норовила сунуться в ящик, чтобы стиснуть рукоять револьвера. «Спокойно», - сказал я себе. – «Это можно сделать и тоньше».

Я оторвался, наконец, от своих бумаг и посмотрел на то, что было моим скверным предчувствием. Оно было плюгавым, гнусным, отвращающим взор. Действительно, оно того не стоит…

Я уже был почти спокоен.

- Слушаю, - сказал я, посмотрев в окно, где всё ещё держалась скверная погода: солнце припекало, птички вякали в ветвях. И это при том, что черед два дня – Хэллоуин.

- Вы, конечно же, будете отмечать праздник? – начал вестник злополучный. – Эти дни исполнены знаменьями и волшебством. Не сомневаемся, что вам понравится наше эксклюзивное предложение.

- Хм, - сказал я.

Пришелец оживился.

- Вы позволите присесть?

Я отрицательно помотал головой.

Он, разумеется, присел.

- Наша фирма называется «Бомон Грюдиа», - на редкость неприятным голосом гундел товарищ Гнук. – Не слышали о такой? После того случая в Шибуркане нам пришлось сменить название, но кому какое дело, не так ли? Мы работаем с крайне ограниченной клиентурой, учитывая специфику наших предложений.

- Колдовство, сатанизм, жертвоприношения? – агрессивно поинтересовался я.

Гнук аж затрепетал. Пуля в лоб была бы красивым финалом этой сцены

- Храни меня Зунзурук! – взвизгнул вестник дурных намерений.

Я, наконец, убрал руку из ящика.

Зунзурук? Демон из когорты Асмонака? Только масон 12-го градуса мог знать об этом. Это уже было интересно.

Тем временем Гнук достал замусоленный платок и начал вымазываться им, слезливо лепеча про свою старую маму и шестерых детишек, один из которых, между прочим, работал в конгрессе.

- Все мы ходим по грани, - сказал я. – Просто в кокон врывается смерть и ты погружаешься в чёрное море забвенья.

- Да, да, - поспешно согласился Гнук.- Вы, безусловно, правы, правы безоглядно!

Я пожал плечом.

- Так в чём же дело, с котором вы явились?

Гнук положил на мой стол какие-то бумаги.

- Наша фирма, как я уже сказал, предоставляет возможность посетить остров Кутарх в эти праздничные дни. Прекрасные места, небольшой пансион и исключительная публика – от вас требуется лишь прибытие и участие в инсценированных представлениях. Каждый, согласно регламенту, получит награду и особый знак, а также почётное членство в Ордене Завесы.

- Это всё легально? – поинтересовался я.

- Да, - сказал Гнук. – От вас требуется лишь согласие принять участие и подпись соответствующего контракта.

- Почему я? Что вы знаете обо мне?

Гнук нервически заёрзал.

- Мы тщательно выбираем кандидатов…

«Понятно», - подумал я. – «Значит, они следили за мной».

- Я согласен, - сказал я. – Когда следует прибыть на остров?

- Завтра же, - сказал Гнук.

Я бегло пролистал контракт и подписал.

- И ещё кое-что, - сказал Гнук, забирая документы. – Вы…

- Я не должен никому рассказывать об этом, - перебил я. – Я увидел этот пункт в контракте. Полагаю, в этом и заключается вся суть условия.

- Да, с вашего позволения.

Вот так всё и началось…

*    *    *

В эту ночь я не смог уснуть, беспокойно шатаясь по комнате и в раздражённой тревоге глядя на блеклый и в то же время назойливый диск полной луны. Казалось, любой мой план, любая попытка обдумать грядущее разбивалась о гигантские скалы чёрного базальта на краю бушующего океана тьмы. Не было страха, только густая пелена неопределённости. Кажется, я весь исполнился ею. Мельком бросив взгляд на зеркало, я увидел совершенно безумный взгляд креатуры, в которой не узнал себя…

В лучах бледного и похабного рассвета я прокрутил барабан револьвера, поднёс ствол к виску и нажал на спусковой крючок, но выстрела не прозвучало. Что ж, мой путь был определён не мною и превышал даже смерть. Подхватив плащ, я вышел на улицу и направился на вокзал, не встретив ни одной живой души. Помню, мне казалось, что где-то гудят гигантские колокола, хотя в этом городишке была лишь небольшая лютеранская церковь…

Через час я сидел у окна в вагоне поезда и смотрел на унылые пейзажи, проплывавшие за окном. К полудню я буду на побережье, где меня должен был ждать катер, чтобы отвести на остров Кутарх, о котором я слышал немало историй.

Мне удалось всё же немного подремать, а по прибытии даже улучшилось настроение.

Без оглядки я шёл к пристани и, как и ожидал, увидел небольшой катер и какого-то человека, который мрачно кивнул, услышав моё имя.

Море было спокойно, катер стремительно летел по воде. Насколько я знал, остров находился в трёх милях от побережья.

Наконец, я увидел его: скалистые очертанья под лучами невесёлого солнца в серых тучах. Катер прибыл к острову как раз к началу проливного дождя.

К своему удивлению, я увидел, что проводник собирается возвращаться. Волны бились о берег, я смотрел, как катер летит прочь…

- О, вы прибыли! – услышал я голос позади себя.

Я обернулся. Это был не Гнук.

- Вы-то как замешаны в это дело? – спросил я, пожимая протянутую руку.

Человек рассмеялся. Что-то в его внешности выдавало военного.

- Майор Сикорский, - представился он. – Проследуйте за мной, пожалуйста.

Мы начали взбираться на скалистые кручи по узкой тропинке. Дождь так и лил.

- Здесь, поди, легко сорваться с кручи, - прокричал я.

- Запросто! – ответил майор. – Ищи потом…

Мы рассмеялись.

Взбираться пришлось долго. Пару раз я действительно едва не сорвался, но вот, наконец, мы были на вершине и продолжили путь к пансиону среди вполне живописного пейзажа, говоря о том и о сём.

- Жизнь человека столь эфемерна, - говорил Сикорский. – Когда поднимаешься в атаку и бежишь на огневые позиции, плюющие в тебя свинцом, всё представляется в несколько ином ракурсе, чем когда…

Он замолчал, пытаясь найти что-то особенно гнусное про гражданских.

- Я понимаю вас, - сказал я. – Рождаешься, взрослеешь, проходишь комиссию, сражаешься за грехи отцов, возвращаешься живым, продолжаешь род свой, который так же будет сражаться. Война это большой бизнес.

Сикорский остановился.

- Секундочку, - сказал он. – Вы назвали меня идиотом?

Я пожал плечом. Вообще-то, я назвал его кретином.

Остаток пути прошли молча.

*    *    *

Пансион был очень мил и производил впечатление умеренной, очень выверенной роскошности. Человек, который заправлял здесь, обладал великолепным чувством вкуса. По ряду признаков я мог даже предположить гениальность. В гармонии этого места было нечто нечеловеческое, что-то от ада…

Прислуга провела меня в мою комнату, сообщив о том, что встреча постояльцев состоится в шесть часов вечера.

- Кто хозяин этого поместья? – поинтересовался я, ничуть не сомневаясь в том, что ничего не узнаю.

- Это собственность Ордена Завесы, - ответили мне, как я и ожидал.

Рухнув на кровать, даже не сняв плаща, я в тот же миг погрузился в круговорот немыслимых бездн, в коих пробыл вечность…

Поскольку сплю я как убитый, прислуге пришлось тормошить меня буквально за руки и за ноги, чтобы я очнулся.

Наконец, кто-то влепил мне оплеуху, я открыл газа и увидел оскаленную пасть Сикорского. Не колеблясь, двинул ему в зубы и спокойно поднялся с кровати.

- Нахал, щенок! – верещал офицер, посрамлённый в глазах гражданских.

Я снял свой плащ, отдал его прислуге и, не обращая ни малейшего внимания на Сикорского, принялся приводить себя в порядок перед зеркалом. Вид у меня был, конечно, весьма мрачный.

Ровно в шесть часов я спустился в общий зал и в очередной раз пережил потрясение от изумительных вещей, созданных неизвестным гением. Я мог бы ручаться, что вся мебель была ручной работы и стоила баснословные деньги. Вот только многие ли могли оценить это? Явно не Сикорский.

Бегло взглянув на присутствующих, я просто кивнул и прошёл к своему месту за столом. Все выстроились, будто на параде в ожидании кого-то ещё.

Я посмотрел вправо и тотчас соединился с прекрасными романтичными глазами. Я даже не особенно подумал о том, мужчина это или женщина. От нахлынувших чувств всё поплыло перед моими глазами. «Я люблю тебя», - мысленно сказал я, как всегда говорил таким глазам. – «И буду любить вечно».

Здесь всё было прекрасно, нечеловечески прекрасно…

Через какое-то время я обнаружил, что все уже сидят и лишь я один, как обычно, шёл не в ногу.

Я уселся и тогда уж перевёл взгляд влево и увидел во главе стола совершено непримечательного старика, который, вероятно, даже ничего не сказал, когда вошёл в зал.

Прислуга разлила кроваво-красное вино в бокалы, я тотчас взял свой и выплеснул через плечо.

- Белое, пожалуйста, - сказал я.

Я снова не в ногу? Ну что же, это скорее уж все остальные не в ногу…

- Вы из Скольд-Руа, вашу мать звали Изольда, - пронзил мой слух резкий старческий голос. Или это прозвучало прямо в моей голове?

Я посмотрел на старика. Он смотрел на меня. Я промолчал.

- Господа, пришла пора внести ясность, - заявил один из присутствующих. – Все мы получили персональное приглашение в этот пансион от лица за подписью Раккабао. Позвольте поинтересоваться, кто же это?

Все посмотрели на старика.

- Меня зовут Ирингар Фригур, - представился старик. – На этом месте я по праву возраста и только. Как и вы, я был приглашён неким Раккабао.

Все посмотрели на меня.

Я отрицательно помотал головой.

Стали смотреть друг на друга.

- Господа, я хотел бы внести ясность, - объявил некто с внешностью интеллигентного доктора. – Меня зовут Зорикон Вильдар. Как и все присутствующие, я получил приглашение от Ордена, но о личности уважаемого Раккабао мне неизвестно ровным счётом ничего. Полагаю, мы все достаточно благоразумны, чтобы внести ясность в это.

- Я всегда открыт к диалогу, - согласился другой гость. – Тем более в ночь Хэллоуина, когда откроются Врата. Позвольте представиться: меня зовут Игнатий Фарр.

Остальные также представились. Девушка с романтичными глазами назвалась Анжеликой Маркони.

- Так кто же всё-таки пригласил нас? – спросил доктор Вильдар. – Кому доверили мы свои судьбы?..

Вопрос повис в воздухе. За окном бушевала буря.

*    *    *

- Как ответственный за охрану пансиона, - объявил майор Сикорский, - я уполномочен передать каждому из вас пакет с дальнейшими инструкциями. Близится время Хэллоуина, мы все подписали контракт и выполним его, ибо никто не сможет покинуть остров, даже если возымеет подобное желанье.

Все встали из-за стола. Сикорский раздал пакеты с нашими именами.

- Ровно в полночь, - сказал он, - все мы направимся в храм, расположенный прямо под пансионом. Уверяю, вы не будете разочарованы…

Я направился в свою комнату.

Вскрыв пакет, обнаружил в нём вежливую просьбу пройти к шкафу и надеть приготовленную для меня одежду. На этом инструкции заканчивались. Отмечалось лишь, что церемонию будет проводить некто Ринкраус, но человека с таким именем не было среди нас. По крайней мере, так никто не назвался.

В шкафу я обнаружил роскошную мантию и жезл для призыва элементалей воздуха. Не откладывая, я надел мантию и подошёл к зеркалу, чтобы удостовериться в эффектности результата.

Кто-то постучал в мою дверь. Затем в комнату вошла Анжелика.

- Мне страшно, - сказала она и приблизилась.

Мы обнялись, как будто знали друг друга всю свою жизнь.

- Мы никогда не покинем этот остров, - сказала она. – Ну и пусть. Зато отныне мы будем вместе, а что может быть важнее?..

- Мне кажется, - сказал я, - что я никогда и не жил. Что не было меня или был сон. И вот я проснулся в неведомом месте на один короткий и беспросветный миг…

- Ты действительно не понимаешь, где мы? – спросила Анжелика.

Я всмотрелся в её глаза. В них было такое отчаянье, что сердце моё замерло и, казалось, перестало биться.

- Врата откроются уж скоро, - сказал я. – Прямо здесь, на этом острове, откроется бездна, в которую войдёт планета. Мы не увидим больше звёзд и солнечного света и луны. Только мрак без единой звезды…

Мы вышли в коридор и спустились в общий зал. Там нас уже ждали.

- Ринкраус, - представился некто, облачённый в тогу монаха. Лицо его было скрыто капюшоном. – Проследуйте за мной.

Мы направились за ним. Анжелика прижалась ко мне всем телом.

- Что за одежда на тебе? – тихо спросил я.

- Я ведь саламандра, - сказала она. – Ты поймёшь всё позже.

Мы спускались по лестнице всё ниже и ниже. Затем долго блуждали в каком-то туннеле, пока, наконец, не оказались в гроте, освещаемом факелами и фосфоресцирующей плесенью на стенах.

- Пусть дитя возляжет на алтарь, - торжественно произнёс Ринкраус.

Анжелика отпрянула от меня и смелой походкой направилась к алтарю. Сердце моё замерло.

Кто-то ударил в гонг. Глубокий гулкий звук поплыл по всей вселенной.

- Я никогда не понимал величия знамений, - произнёс кто-то возле меня. – Если б знал я, что каждый – звезда, я бы пел от зари до зари. А теперь – что теперь? Больше не будет звёзд…

- Врата открываются, - прошептал кто-то ещё.

Все воздели руки к своду грота, символизирующего купол вселенной.

«Больше не будет звёзд», - подумал я. – «Лишь только тьма…».

Мне показалось, что по моей щеке скатилась слеза…