Камни расскажут. Глава 4

Таворг не находил места: старейшина Ном повёл сына к незнакомым магам, один из которых, ко всему прочему, некромант. Хорошая компания, нечего сказать. Сорина ушла к подругам и пропала. Жизнь дала трещину и Таворг это прекрасно понимал. Очень плохо, что супруга ушла в чертоги богов так рано и неожиданно. Если бы она была рядом, то помогла бы дельным советом, добрым словом. Но что есть, то есть и ничего, похоже, в жизни изменить уже не получится.

Залаял Тор, Таворг вышел из дома, прихватив с собой масляный фонарь. Шевельнулись тени, громко хлопнула калитка.
— Кто здесь? – спросил мужчина, всматриваясь в темноту.
Тишина. Таворг спустился по ступенькам крыльца, открыв калитку, вышел на улицу. Никого. Только ветер, запутавшись в ветках деревьев, создавал иллюзию чего-то живого в этом мире: Слобода словно вымерла, не было слышно даже лая соседских собак.
— Показалось, скорее всего. Ветер раскачал калитку, и мне со страху непонятно что померещилось. Эх, Таворг, дожил до седых волос, а ведёшь себя, как какой-то юнец…

Часы на башне ратуши Сталбурга пробили семь раз. Семь часов вечера. Казалось бы, самый обычный, спокойный, тёплый весенний вечер, но на сердце скребли кошки и Таворг уже не знал, за кого больше переживать – за Вильса, или за Сорину. Малые детки, маленькие бедки. Правильно люди говорят, ох, как правильно.

Таворг дождался, когда часы на башне ратуши города пробили восемь раз, вышел из дома на улицу, собираясь идти на поиски дочери. Сорина и Таворг столкнулись в калитке.
— Папа, где твой топор? Ищи топор, папа!
Сорина была на грани нервного срыва. По её лицу катились слёзы, девушка искусала в кровь губы.
— Что за вопрос? Конечно в колоде, где ему ещё быть? Я тебя, дочь, не совсем понимаю…
— Я сама ничего не понимаю в произошедшем. Только что узнала, что младшего сына одноглазого Мюла зарубили топором. Ищи топор, папа! Ты что, совсем ничего не понимаешь, не догадываешься ни о чём?
— Кому эта размазня, Волик, помешал? Кто его убил, за что? Вот дела, а где же топор? Я точно помню, что его вогнал в колоду. И что это всё значит?
— То значит, что кто-то очень хочет повернуть дело таким образом, чтобы Вильса и тебя посадили в тюрьму. Где, кстати, Вильс и старый Ном?
— Ном Вильса повёл в дом к Кромлю. К нему в гости приехали два сына, маги-дознаватели и..
— Слышала о таких, папа. Иди к этому Кромлю, хотя я не знаю, смогут ли маги нам помочь. Иди, отец, уходи из дома.
— А ты? – растерялся Таворг. – Я тебя одну не оставлю.
— Я задержу стражников и дознавателя. А потом.. Потом не знаю что будет.
— Хорошо. Тора с цепи спусти. Какая-никакая, но тебе защита будет.

Таворг дошёл до конца улицы, обернулся: где-то далеко, еле различимые в свете масляных фонарей, по улице шли стражники. К кому они направлялись «в гости», догадаться было не сложно. Выругавшись сквозь зубы, вспомнив дьявола и его приспешников, Таворг прибавил шаг, направляясь из Слободы в центр Сталбурга.

____________

Ном зашёл в библиотеку и остановился в растерянности: на него смотрели два брата, как две капли воды похожие друг на друга. Оба в чёрных, сильно обтягивающих штанах, заправленных в высокие, насыщенные до зеркального блеска, сапоги, в белоснежных рубашках с отложными воротниками и пышными манжетами. Даже причёска у братьев была одна и та же: длинные, смоляные волосы, собранные в хвост.

Вильс, при виде богатой обстановки библиотеки, рассеялся не меньше Нома: под самый потолок, куда хватало глаз, стоят книжные шкафы; камин, в котором весело, потрескивая дровами, плещется огонь. Два кресла, огромных кожаных, столик из чёрного дерева на разных ножках, кресло-качалка и угловой диван слева от входа. Вильс посмотрел на потолок и чуть не ахнул: по небу, голубому и безмятежному, скользили, именно скользили, белоснежные облака.

— Не обращай внимание, парень, это всего лишь иллюзия, – произнёс один из братьев. Кто из них кто, интересно? – Но красиво и главное – необычно, согласен. Присаживайтесь на диван, гости дорогие, будем пить вино, обсуждать красивых женщин и их дурные привычки:  как то – ковыряние в носу, потом…
— Инвур, хватит языком трепать, – произнёс мужчина, который, так показалось Вильсу, выглядел чуть старше своего брата. – Меня зовут Эльвур, это мой брат, как вы догадались, Инвур. Судя по всему, вы  – старейшина Слободы Ном, а вот как парня зовут, я не знаю.
— Вильсом его зовут, господа маги, – произнёс Ном, переминаясь с ноги на ногу.
— Вильс, вино пьёшь? – спросил Инвур. – Если да, то я мигом в подвал сбегаю. Какой сорт предпочитаешь? Красное, или белое? С какого берега Уни? А вы, господин Ном, как к вину относитесь? Может сразу к десерту перейдём и вызовем кошечек мадам Жюлин? Порезвимся? Вильс не откажется, я это знаю наверняка.
— Инвур, да хватит тебе уже паясничать, – Эльвур махнул рукой на брата, – не обращайте на него внимание. Присаживайтесь смело на диван и рассказывайте. Что вас к нам привело и как мы вам можем помочь. Выглядите вы, честно говоря, не очень.. Я бы даже сказал, что вы похожи на смертельно перепуганных людей, которые попали в некрасивую и сложную жизненную ситуацию. Я прав?
— Я попал в такую ситуацию, – ответил Вильс. – Дядя Ном к этой истории никак не причастен.
— Понятно, господин Ном знает нашего отца, скорее всего. Так? – спросил Эльвур. Дождавшись, когда Ном кивнул соглашаясь, маг продолжил: – Тогда вопрос адресован тебе, парень. Что случилось? Кстати, ты инициирован как маг?
— Да, у меня диплом артефактора четвертой ступени, я работаю в лавке по ремонту приборов Лорнса.
— Да-да, видел на улице вывеску «Ремонт бытовых приборов у Лорнса». И даже заходил на днях в лавку из праздного любопытства. Рассказывай, Вильс.

Парень рассказал магам всё, без утайки. Даже о тех чувствах, которые испытывает к Эльме. В библиотеке стало тихо. Потом Инвур произнёс:
— Что, ни одного трупа? Скушна жизнь провинциального города Сталбурга. Ни тебе убийств, ни поднятых, разгуливающих по улицам города. Эх.. Даже скелетов не видно, марширующих стройными рядами и пугающих своим видом мирных горожан. Скучно-то как!
— Да, ситуация, мягко говоря, ещё та. Сколько раз обсуждался закон о правах мужчин и женщин. Но всё осталось на своих местах: женщина сказала, что её изнасиловал тот-то и тот-то и попробуй докажи обратное. Закон на стороне женщин и не нам его отменять, менять и трактовать по-новому. – Эльвур, заложив руки за спину, прохаживался у камина. – А скажи, Вильс, ты точно Эльму...ну, не того?
— Точно, господин Эльвур, – ответил парень.
— Ну ты даёшь! – засмеялся Инвур. – У тебя выдержки на троих хватит. Если девка справная, то почему бы и не..
— Слушай, братец, ты уже надоел со своими шутками. У парня горе, у тебя веселье, – осадил брата Эльвур, присаживаясь в кресло. – Ладно, я считаю, что нам есть смысл ввязаться в эту историю, Инвур. Ты как?
— От скуки чем только не займёшься. Эх, если бы был труп, то я показал бы всему городу, и папику в особенности, какая страшная и, одновременно с этим, прекрасная наука некромантия. Может кого-нибудь всё-таки убьём и труп подсунем под дверь этого… как его.. одноглазого Мюла? Меня привлекут к расследованию и, естественно, оживший на время мертвец пальцем ткнёт на Мюла и его сыновей. Они со страху во всём признаются. Это я вам гарантирую. Как план? Аплодисменты мне не нужны, налейте лучше вина, – Инвур поклонился в пояс Ному и Вильсу. – А если серьёзно, то я двумя руками за расследование этого дела, брат, но есть одно «но». У нас закончилось разрешение на производство подобных расследований.
— Как это закончилась? Неужели прошло три года.. А ведь точно, прошло три года. Вот же стирх! И как нам быть?
— Ближайший город, в котором нам могут продлить разрешение, это Эльсбрук. До него – три дневных перехода на лошадях. Три дня туда, столько же обратно. Это очень много, а следствие ждать не будет. Суд, по новому закону Империи, должен пройти в недельный срок. Другими словами, придётся размахивать перед носом дознавателя и других государевых служащих бумагой, не показывая графу, в которой указан срок действия разрешения. Преступление, господа присяжные заседатели, конечно же, это преступление. Но заковать невиновного в кандалы и отправить его на каторгу, это ли не большее преступление?
— Инвур, ты что, находишься в зале судебных заседаний, перед судьёй и присяжными? – усмехнулся Эльвур.
— Ну да, настраиваюсь на нужный лад. Небольшая репетиция моего замечательного выступления в качестве защитника этого молодого человека. А насчёт преступления, это я правду сказал. Могут, ещё и как могут, лишить нас, брат, пожизненно права заниматься расследованием преступлений и права заниматься своим любимым делом. Могут и от магии отсечь, от этих бюрократов всего можно ожидать. И последнее. Как я понимаю, мы расследуем преступление на добровольных началах и бесплатно. Так? По растерянному выражению лица Вильса это легко можно прочитать. Да и боги с ними, с этими золотыми! Меня разбирает мужское любопытство: что же из себя представляет Эльма, по которой сохнет всё мужское население Слободы. Вильс, ты дурак!
— Никто и никогда мне этого, кроме сестры, не говорил, – развёл руками Вильс.
— Приятно быть первым, кто открывает человеку страшную правду на довольно-таки простые, я бы сказал, элементарные вещи, – Инвур посмотрел на Вильса, покачал головой. – На сколько же нужно быть слепым и влюблённым, что в принципе одно и тоже, чтобы не понять, что Эльма с тобой играет, как кошка со своим пушистым хвостом? Как? Как ты не смог понять, что она замышляет? Эльма, я больше чем уверен, повздыхав тебе у входа в свой дом и чмокнув тебя в носик для порядка, дожидалась, когда стихнут твои шаги и бежала на встречу с другим мужчиной. Или даже с другими, но это сейчас и не важно, Вильс. Она тебя предавала, предавала твоё чувство к ней.
— Мда, предать так, чтобы никто ничего не заметил и не заподозрил, это, прям, талант, – согласился Эльвур. – Есть хорошая пословица: предать, это дар сильного провидца. Не того и не тогда предашь, лишишься головы. Ладно, Вильс голову опустил, он всё осознал и теперь..
— К господам магам новый посетитель, – в дверях библиотеки стоял распорядитель Борг. – Представился отцом этого юноши.
— Отец? – Вильс встал с дивана.
— Неужели что-то с Сориной произошло? – произнёс Ном.

В библиотеку зашёл Таворг, поклонился магам.
— Отец, что случилось? – Вильс посмотрел на Таворга и не узнал в отце всегда уверенного в себе человека. – С Сориной что-то произошло?
— Вильс, посади отца на диван, – сказал Эльвур, наливая в бокал вино. – Вот, выпейте, уважаемый, отдышитесь.
— Нет, с Сориной всё хорошо. Спасибо за вино. Я, к этому идёт дело, убил топором младшего сына одноглазого Мюла, – сказал Таворг. – Кто-то, пока я был внутри дома, украл топор, которым я всегда колол дрова. Сорина узнала от подруг, что произошло неподалёку от дома одноглазого Мюла: кто-то раскроил голову Волику и скорее всего – моим топором. Поди теперь докажи, что ты этого не делал.

— Ну вот, хоть одна хорошая новость за сегодняшний вечер, – потёр руки Инвур. Он, увидев изумлённый взгляд Таворга, пояснил: – Я – некромант, а люди с чёрными душами умеют разговаривать с умершими людьми. Волик мёртвый, поэтому мы сразу раскроем два преступления. Как вам мой гениальный план? Стирх, так скоро сам себя начнёшь умным называть и гордиться своими же словами и поступками. А мне это надо? Нет, не уверен. Ну что, в путь-дорогу, господа хорошие? Пока эманации смерти ещё очень сильные и витают где-то над Воликом, нужно пообщаться с ожившим мертвецом, ибо это вызывает непередаваемые ощущения. Эй, Вильс, ты чего так побледнел-то?
— Нет-нет, господин Инвур, ничего. Просто не могу себе представить предстоящий разговор с мертвецом.
— Хм.. Невидаль какая. У меня проблема побольше этой: как я появлюсь на глаза людям в мантии с дырками? Что за жизнь?!
— Надень чёрную рубашку, брат. Чёрное на чёрном не так заметно, – посоветовал Эльвур.
— Тогда это будет так звучать: на человеке, у которого черная душа, надета чёрная рубашка, поверх которой – мантия чёрного цвета. Готовая страшилка для непослушных и капризных детей. Вы бы только знали, в скольких городах Империи и в каких мирах обо мне сложили небылицы, пугают мною нерадивых, в том числе и преступников. Сейчас переоденусь и пойдём на встречу с прекрасным, я вам покажу мир мёртвых таким, какой он есть на самом деле. Эльвур, я бы на твоём месте вырядился в мантию: ты в ней выглядишь солидным человеком.
— Хвастун, – улыбнутся Эльвур, но потом добавил: – Хотя это всё правда.