влево

Я лежу на груди и голова моя обращена влево,   и весь мир делает полоборота в ту сторону, пока матрац впитывает своими тканями биение моего сердца. И привычное право вдруг становится пройденным с тяжестью сзади, и стоит мне чуть набрать воздуха в лёгкие, как оно зовёт меня и пугает – назад. И пока я смотрю влево, безграничная левая часть мира зовёт меня гордым вперёд, но пахнет натянутыми связками и вжатым в подушку виском, запахами, созвучными с направлением моей головы – лавандой, левкоем и даже немного лавой, стекающей по дымящимся вулканам. И то, что было вперёд, когда два моих глаза смотрели ровно туда, в пространство между левым и правым, стало теперь сверху, и вместо небосвода засмотрело на меня досками стен. И всё совсем перепуталось, – а если точнее, – стало совсем правильным, ведь я начала смотреть в сторону сердца и видеть там правду, научилась дышать и чувствовать, так, как можно сделать это только на пути, указанным сердцем. И я помнила, как говорил мне рассудительный мир не смотреть на него больше, не поворачивать головы в его сторону, чтобы он не передумал и не распахнул для моей души свои объятия снова, в песок развеяв своей точностью милые мне интуицию и эмоции. Но захотелось же мне увидеть воочию, насколько лучше мой нынешний мир прежнего, и, приподнявшись на локтях, я посмотрела в сторону правых плеча, локтя, кисти, бока, бедра, колена, щиколотки и всей моей правой стороны в целом. И тогда, вспыхнув к потолку своими синими волосами,   правый мир, ставший моим вперёд, и заблагоухавший перцем, кровью, шипящей на ранах перекисью и ещё чем-то прогнившим, распахнул ко мне свои объятия вновь.