Освободитель часть 3 глава 14

Откровения
Полковник Дворжицкий так расположил к себе Михаила Фроленко, что матёрый террорист полностью расслабился. Он уселся поудобнее в кресло, которое ему предложил хозяин дома и признался:
- Однажды я взялся выручить арестованного Стефановича. Пошёл на рынок в качестве ищущего работу, рассчитывал, что, может, понадобятся рабочие для острога, и не ошибся. Через несколько дней пришли нанимать на какое-то дело в острог. Начав работу в тюрьме, я понравился и как раз понадобился служитель по камерам арестантов. Я подделал ключи к камерам Стефановича и Бохановского, припас для них костюмы служащих в тюрьме, высмотрел путь для побега, подготовил способы перелезть через стену, и затем оба заключённых благополучно бежали. Я тоже скрылся.
- Прекрасная работа! - одобрил Андриан Иванович. - Этот побег тогда наделал много шума и принадлежит к числу самых ловких и необыкновенных. А другие побеги планировались? 
- Сергея Нечаева, - ответил Михаил. - Он предполагал, что освобождение его должно происходить в обстановке сложной мистификации. Чтобы импонировать стражам Петропавловской крепости, освобождающие должны были явиться в военной форме, увешанные орденами.
- Для чего? - удивился капитан Кох.
- Они должны были объявить, что совершён государственный переворот! Мол император Александр II свергнут и на престол возведён его сын-наследник. Именем нового императора они должны были объявить, что узник равелина свободен. Рассматривая условия места действия, комитет, однако же, нашёл, что экспедицию на остров равелина удобнее снарядить по воде на лодках, а не зимой по льду, это значило отложить её до весны.
- И что решили?
- На руках у комитета было дело с Александром II, - пояснил Фроленко. - Необходимо было спешить. Особенно на этом настаивала Вера Фигнер. К тому же мы потеряли Клеточникова, нашего агента, который работал в Третьем отделении и сообщал о всех замыслах полиции против организации. Всё вместе заставило комитет сообщить Нечаеву, что освобождение может быть организовано после убийства царя. Сергей ответил, что будет ждать.
- Ясно! - подвёл итог следователь. - Мы ещё поговорим, но теперь вам придётся отправится с капитаном в департамент полиции у Цепного моста.
- Зачем?
- Вас оформят, как свидетеля дела о покушении на Государя! - успокоил его он. - Но не переживайте, я применю все свои возможности, чтобы вы избежали наказания!
Довольный Фроленко вышел в переднюю, ожидая Коха, который подошёл к напарнику и шепнул:
- Это было гениально! Получить столько информации от закоренелого террориста, лишь играя на его тщеславии… Браво!

Четвёртое покушение
В конце лета 1879 года на конспиративной квартире состоялось заседание руководителей «Народной воли». Глава организации Александр Михайлов, который был летописцем партии, записал после заседания:
- «26 августа Императору Всероссийскому Александру II был вынесен смертный приговор Исполнительным Комитетом».
В Швейцарию был направлен посланец для закупки динамита. Динамит доставили в Россию контрабандным путём.
- Ширяев и Кибальчич приступили к изготовлению взрывных устройств, - сообщили Михайлову. - Создали целую подпольную лабораторию. 
Осенью, когда Александр II уехал в Ливадию решили действовать. Исполнительный комитет собрал уже достаточно динамита, чтобы уничтожить императорский поезд. План Михайлова был прост и безупречен:
- Царь может вернуться в Петербург двумя путями. Путь первый - морем через Одессу, оттуда поездом в Москву. Второй путь - из Ливадии в каретах до Симферополя, оттуда в Москву и далее в Петербург по железной дороге.
- Во втором случае он должен проезжать через город Александровск… - уточнил глава боевого отдела Андрей Желябов. 
- Треугольник Одесса - Александровск - Москва перекрывает все возможные пути возвращения царя в Петербург, - настаивала Перовская. 
- Динамит нужно распределить между тремя городами! - подытожил Михайлов. - В каждом царский поезд должны ожидать динамитные засады.
Члены «Народной воли» отправились развозить смертоносные подарочки царю. В сентябре в Одессу приехала Фигнер с первой партией динамита. За ней с грузом взрывчатки прибыл Николай Кибальчич.
- Нам нужна легенда для прикрытия, - сказала ему Вера.
Изобразив супружескую пару интеллигентный Кибальчич и сероглазая красавица сняли квартиру на престижной Екатерининской улице. Вера десять месяцев работала фельдшером в селе Вязьмино Саратовской губернии.
- Там восемнадцать дней мне приходилось быть в разъездах по деревням... - Фигнер рассказала Кибальчичу. - Грязные, болезни застарелые, все страдали накожными болезнями... Катары желудка и кишок, сифилис, не щадящий никакого возраста, струпья, язвы без конца. При невообразимой грязи жилища и одежды, при пище нездоровой и скудной!
- Это жизнь животного или человека? - не поверил собеседник.
- Часто слёзы текли у меня градом в микстуры и капли, которые я приготовляла для этих несчастных. 
- Нужны десятилетия, чтоб пробудить спящий глубоким сном забитый народ... - заявил он. - Поэтому нужны другие методы борьбы!
Вскоре к ним прибыл Михаил Фроленко. Вера отправилась к барону Унгерн-Штернбергу, зятю одесского генерал-губернатора графа Тотлебена. Безукоризненные манеры великосветской дамы сразу пленили барона. Фигнер попросила устроить на работу железнодорожным сторожем слугу:
- Врачи прописали ему жить на природе в связи с болезнью лёгких.
В Гниляково появился новый железнодорожный сторож. Эту роль отлично исполнял Михаил с его лицом типичного простолюдина. Троица изготовляли запалы, сушили пироксилин, проверяли аппараты для взрыва. Динамит чувствителен и часто взрывался, унося на тот свет создателей.
- Максимальная осторожность! - настаивал Кибальчич.
Вскоре заряды были готовы. Осталось пристроить их на пути царского поезда. Николай повёз взрывные устройства в потрёпанном чемодане.
- Но как хочется спать... - в ожидании поезда он уснул в зале ожидания.
В ожидании возвращения царя из Ялты на вокзалах толпилось много всякого начальства, шпионы полиции рыскали. Кибальчич был нелегален, и его, сидевшего в тюрьмах, узнать было легко по фотографической карточке.
- Нас хранит какая-то сила! - никто его не задержал.
В Симферополе находился народоволец Пресняков. Ему была поручена разведка. Он сообщил шифрованной телеграммой:
- Выезжает из Симферополя. Поезд едет через Александровск.
Там покушение готовила группа, возглавляемая Андреем Желябовым.
- Широко развернёмся… - он изображал купца.
Желябов купил участок земли рядом с железнодорожными путями. Там, где железная дорога проходила по высокой насыпи.
- Чтобы сошедший с рельсов поезд свалился с большой высоты! - всё было задумано исключительно кроваво.
Динамит помещался в откос громадного оврага. В этом месте было заложено два снаряда по такому расчёту, чтобы они охватили весь поезд.
- Чудовищной силы взрыв должен уничтожить весь царский поезд, - рассчитывали они. - А падение с обрыва довершит дело!
Выбранное им место гарантировала наибольшее количество жертв. О них крестьянин Желябов не думал:
- Цель оправдывает средства!
Каждую ночь они в чёрных балахонах, сливаясь с ночью, работали у насыпи. Грунт промёрзлый, рано наступили холода. Начались осенние дожди. Богатырь не знал усталости и неистово копал под насыпью.
- Тоннель готов! - вскоре решил Андрей.
Желябов проделал самую опасную часть работы, смело перенёс в тоннель снаряжённую мину со вставленными запалами. Нёс опаснейший снаряд, ожидая каждую секунду взрыва и думая:
- Я выговорил себе почётное право соединить провода для взрыва. Моя крестьянские руки должны были отправить на воздух поезд Царя Всея Руси.
Наступило 18 ноября, когда через Александровск должен был проехать царский поезд. Шифрованная телеграмма из Крыма сообщила:
- Первым проследует поезд с царской свитой. Императорский поезд идёт вторым, и царь находится в четвёртом вагоне.
В 9 утра Андрей с товарищами подъехал к насыпи, спустился в овраг. Вынул из земли концы проводов и стал ждать. Над ними по насыпи пролетел свитский поезд. Вскоре показался следовавший за ним императорский поезд. Три вагона прошли над тем местом, где была заложена мина.
- Вот он, четвёртый вагон! - Желябов, торжествуя, замкнул цепь.
Взрыва не последовало. Царский поезд невредимым умчался по насыпи.
- Столько трудов впустую! - оказалось, крестьянский сын Желябов не справился с новыми технологиями. - Неправильно соединил провода!
Но впереди была Москва, куда мчался императорский поезд. Там действовали по той же схеме. В Первопрестольной на окраине, за Рогожской заставой, заблаговременно появилась приятная супружеская пара.               
- Этот дом нам подходит! - на окраине Первопрестольной русской столицы стоял ветхий домик с мезонином, почерневший от времени.
Домик в ста метрах от полотна Московско-Курской железной дороги сняли мещане Сухоруковы. Это были Софья Перовская и Лев Гартман.
- Нужно спешить! - из домика начали вести подкоп.
Предстояло прорыть галерею длиной сто пятьдесят метров. Они объявили хозяину дома, что решили сделать капитальный ремонт. Окна в доме забили досками. По ночам в доме появлялись землекопы: Михайлов, Баранников, Морозов, Ширяев с товарищами.
- Уходим! - они работали всю ночь, чтобы исчезнуть на рассвете.
Рыли на небольшой глубине, опуститься глубже мешала вода, быстро выступавшая на поверхность. Проходили за рабочий день не более двух метров. Поэтому решили работать посменно и днём. На четвереньках, в мокрой грязи, Михайлов работал в галерее с утра до позднего вечера.   
- Слыхали россказни о заживо погребённых? - спросил он товарищей.
Над головой склизкая глиняная толща, ползали черви, вода капала. Выкопанную галерею укрепляли досками. На случай если засыплет землей, брали с собой яд, чтобы долго не мучиться. Но была, куда большая опасность появления полиции. В доме стояла бутылка с нитроглицерином, которая должна была быть взорвана, если полиция станет ломиться в дверь.
- Опасность! - однажды рядом с их домом начался пожар.
Соседи постучали к ним, хотели помочь вынести вещи. Всё спасла находчивая Перовская. Она схватила икону и выбежала во двор, крича:
- Оставьте всё, это Божья воля! От Божьей кары защитит молитва!
Вокруг жили староверы. Она простояла с иконой, загораживая вход, пока не потушили пожар. В сорочке походила на крестьянку, с русой косой, светло-серыми глазами и по-детски округлёнными щеками. 
- Пронесло… - обрадовались революционеры.
Невзирая на опасности, самая искренняя весёлость царила в домике. За обедом, когда все сходились вместе, болтали и шутили. Чаще всех раздавался серебристый смех Софьи. Хотя у неё лежал револьвер, которым она в случае необходимости должна была взорвать всех на воздух.
- Сдаваться нам нельзя! - часто повторяла она вслух.
Галерея уже прошла под насыпь железнодорожного полотна. Теперь они слышали гул приближающихся поездов. Гул нарастал и с рёвом почти над головой проносился поезд. Укреплённая досками галерея жалко тряслась. Из щелей сыпалась земля на голову, в уши, в глаза, и пламя свечи колебалось.
- Скорее бы закончили… - наконец, подошла пора заложить мину.
Приехавший Кибальчич уверял, что его вполне хватит. Они получили телеграмму из Симферополя от неутомимого разведчика Преснякова:
- Цена пшеницы два рубля, наша цена четыре.
Так узнали, что царский поезд следует вторым за свитским поездом. Вагон, в котором ехал царь, был четвёртый.
- На один вагон динамита предостаточно, - заверял Николай.
Григорий Гольденберг отправился в Одессу забрать динамит. Приехав к Фигнер, он сложил динамит в большой чемодан и отправился в Москву.
- Денег жалко… - на одесском вокзале одетый истинным денди, он сам потащил по перрону большой, явно тяжёлый чемодан, вместо того, чтобы, как положено такому богатому на вид человеку, взять носильщика.
- Пассажир подозрительный! - сообщили на следующую станцию.
В Елисаветграде у подошедшего поезда Гольденберга ждала полиция. Он бросился бежать, но был окружён. Тогда боевик выхватил пистолет, взвёл курок револьвера и целился в каждого, кто приближался.
- Стоять или буду стрелять! - закричал он.
Кому-то удалось вырвать револьвер из его рук. Толпа с ожесточением набросилась на Григория, и только жандармы прекратили избиение.
- Однако и после сего только шести человекам удалось связать ему руки: так был силён... и к тому же зол, и даже кусался! - дал показания очевидец.
Григорий повесился в тюремной камере. В Москве 18 ноября народовольцы узнали про арест и, что поезд благополучно миновал Александровск. Решили, что взяли Желябова, что могло означать:
- Полиция напала на след!
Они ждали её появления каждую минуту. Нервы были на пределе. Наступило 19 ноября, день прохождения императорского поезда над второй бомбой, и всё пока шло благополучно.
- Время прибытия поездов свиты и царского в Москву назначено на десять часов вечера… - разузнали террористы.
Все землекопы покинули дом. Николай Морозов, уходя, взял на память камень из галереи. Решили, что в доме остаются Гартман и Перовская.
- Роль лица, взявшегося произвести взрыв, сводилась лишь к тому, чтобы соединить пластинки коммутатора! - показал им Ширяев.
Сонечка должна была наблюдать и подать знак Гартману, находящемуся в доме. Её большой лоб, с зачёсанными вверх светлыми волосами, вспотел. На ней было чёрное с белым воротничком и манжетами платье. Показался мчавшийся на всех парах поезд. Как указывалось в телеграмме, это был свитский поезд, она его пропустила. Через полчаса показался другой.
- Первый вагон, второй... И вот четвёртый... - Перовская подала условный знак.
Гартман соединил провода, мощный взрыв потряс окрестности. Нужный вагон взлетел на воздух и рухнул, перевернувшись. Один за другим сходили с рельс вагоны. Счастливые террористы покинули дом, переговариваясь:
- Русского царя больше не существует!

 
 
продолжение http://www.proza.ru/2018/10/16/525