Анатолий Данилов

5 лет назад ушёл Анатолий Данилов. Не Павел Дуров, и его имя едва ли скажет о чём-то большинству читающих эти мысли. Между тем, он с нуля создал ресурс «Правмир», и за эти почти 10 лет для меня ничего не поменялось: это единственный православный сайт, который я читаю более-менее регулярно. Остальные… впрочем, не буду сейчас об этом.

А знаете, жизнь – жестокий аттракцион, в том числе, сотканный из причудливого субъективизма, странноватой избирательности, искажённой «добродетельности». Когда Мир покидает... скажем так, человек не слишком хороший и уж точно – недобрый к иным, появляется группа «адвокатов». Отчаянно вспоминая и приукрашивая его малейшие светлые дела и поступки. Целуя, подобно Творцу, даже благие намерения и, более того, вызывая чувство вины за то, что это именно вы, такие глухие и чёрствые, не поняли этого человека, не помогли ему раскрыть свои таланты. 

Быть может, и так. Возможно, домысливание достоинств и приукрашивание поступков – тоже одно из свойств если не милосердия, то человеческой добродетельности – уж точно. Да и каждая судьба – уникальна, а сердца зрит только Господь. Но вот что я заметил: при уходе более светлых (и внешне, и внутренне) людей «совестливые стенания» часто заменяются эдакой философичностью: прожил достойно, любил и был любим, интересно творил, только вот ушёл слишком рано, но и тут – Создателю видней. ТЧК.

Анатолия Данилова при жизни били, подчас – лупили – нещадно. Люди, среда, обстоятельства (прочтите интервью с его вдовой, Анной, и вы поймёте, о чём я). Он же умный. Интеллигентный. Мудрый в пиковых ситуациях. Его – можно… вот так. Не обидится, не произнесёт нечто вроде – «какой мерой вы мерите, такой и я вам врежу в ответ». Вникнет. Попытается понять не высказанное словами и запрятанное между строк. Таких людей интересно троллить – и в реале, и в виртуале. И безопасно.

Он держался. Жил. Созидал. Развивал сайт, несмотря на дурацкие вопросы рельсовых фарисеев – «Правмир, вы чьих будете? У нас, на Руси, так не принято!». А огромную горечь о вековых необустроенностях-несправедливостях России чаще держал при себе.

А ещё, он увлекался фотоискусством. Как вспоминает Анна, у него была мечта. Купить домик в окрестностях Костромы. Провести туда интернет и там поселиться – радоваться красоте Божьего мира, работать, воспитывать детей и ходить с фотоаппаратом. В его кадрах куда больше любви к трогательно-провинциальной России, чем в патетике почвенников, воспевающих Данность. Мне иногда кажется, что фотографии вот-вот оживут, и на них проявятся тургеневские женщины, чеховские интеллигенты, рефлексирующие герои Лермонтова, Толстого и Бунина. И сам Александр Сергеевич, бродящий среди опавших листьев.

Но однажды, осенней ночью, сердце – остановилось. Тихо, мгновенно, и без мучений. Во сне.

Светлая память.